Это был, наверное, самый счастливый момент за всю её долгую жизнь.
Он продлился недолго.
Наоми чувствовала, как Алекс проводит корабль через атмосферу, как скользит над местностью и поднимается, чтобы шлейф двигателя не причинил вреда никому внизу. Главный двигатель включился, и корабль рванул вверх, к свету лаконийского солнца, преодолевая остатки атмосферы. Когда Алекс лёг на курс к кольцу врат, Наоми проверила по тактической карте свой флот. Все шли на предельно большом ускорении. На грани того, что способен вынести человеческий организм, но так менее вероятно, что их догонят лаконийские корабли. Кстати, насчёт вражеских кораблей...
Она вызвала верхним слоем экран наблюдения, который показал эсминцы и линкор класса «Магнетар». Как будто бросила случайный взгляд и обнаружила сороконожку у себя на руке. Поступивший сигнал тревоги скальпелем взрезал веселье и радость встречи.
— Алекс?
— Мы у них под прицелом. Задержались слишком надолго. Это «Вихрь».
Наоми вызвала поверх окно с данными сенсоров. Корабль класса «Магнетар» без масштабирования пока оставался почти ничем. Всего лишь тусклое пятнышко темноты на фоне ровно горящей звезды — шлейфа его собственного движка. Однако даже с минимальным увеличением он принимал ту же жуткую полуорганическую форму, что и «Буря». Бледная кость, позвонок какого-то невообразимо огромного зверя. Такой же корабль, как тот, что поставил на колени два флота.
Одинокий фрегат с почти истощённым боезапасом против него шансов не имеет. Вся её радость испарилась, сменившись болью. Интересно, позволит ли ей Дуарте видеться с Джимом, когда оба они окажутся в тюрьме? Чтобы пробиться через защиту планеты, потребовалось четыре корабля, одному это стоило жизни. Или, как покажут ближайшие минуты, возможно, и двум.
Но по крайней мере, «Вихрь» — последний построенный корабль класса «Магнетар». Она уничтожила строительные платформы, хотя бы так. Если ей, всем им суждено при этом погибнуть, Бобби всё же отомщена. Это стоило жертв.
— Поступил запрос с «Вихря», узконаправленное соединение, — доложил Йен. Голос был немного растерянным.
— Принимай, — сказала Наоми, и Йен взглянул на неё. Во взгляде явно читалось сомнение. Он не знал, намерена ли она сдаться или вести их всех на смерть. Она и сама была далеко не уверена. — Ну же, Кефилве. От ожидания легче не станет.
Он вывел входящее сообщение на все дисплеи, хотя работал только тот, что перед Наоми. Она не поняла — то ли Йен пытается заставить её показать весь разговор экипажу, то ли нервничает и ошибается. Впрочем, это неважно.
На её экране появилась женщина — молодая, с тёмной кожей и короткими прилизанными волосами. На синем лаконийском мундире виднелись адмиральские знаки отличия, в том же стиле, как носили на Марсе. Ярость в её глазах оставляла Наоми совсем мало надежды.
— Говорит адмирал Сандрин Гуджарат с лаконийского линкора «Глас вихря». У вас есть тридцать секунд на то, чтобы сбросить ядро, деактивировать системы оружия и открыть шлюз для абордажа. Следствием неточного исполнения этого приказа станет уничтожение вашего корабля.
Тридцать секунд. Наоми вызывающе вздёрнула подбородок. Если её возьмут, они рано или поздно получат всё, что ей известно. Контакты и связи в десятках систем. Долговременные планы и стратегии. Всё, что она построила за время работы с Сабой и позже, когда заняла его место. Это делало её ценным трофеем для врага. Весь корабль, полный её людей, замер, затаив дыхание, ожидая её решения — сдаваться им всем или умирать. Это было как перегрузка в сотню G и в то же время — как невесомость.
Голос, который ответил, не принадлежал Наоми. Она его даже не знала.
— Нет, адмирал Гуджарат. Уничтожен никто не будет. Вы немедленно отступите.
На экране глаза адмирала округлились от гнева, но также и от смущения. Наоми вытянула шею, чтобы видеть девочку, которая говорила. Сидя в кресле-амортизаторе, она жестом дала понять, что следует переключить на неё управление связью. Наоми мгновение колебалась, но выполнила просьбу. Когда на экране «Роси» появилось лицо девочки, лаконийский адмирал побледнела.
— Вам известно, кто я, адмирал?
— Я не... Первый консул...
— Да, я дочь Первого консула и его наследница, — продолжила девочка. Вы наконец-то поняли. Хорошо. Я на «Росинанте» по требованию отца. Ваша угроза нелепа. Вам приказано немедленно вернуться к первоначальной миссии — к защите Родины.
Девочке не исполнилось и шестнадцати, но в голосе явно слышалось высокомерие. Обернувшись к Джиму, Наоми беззвучно спросила — это правда? Он поднял руки, по-астерски пожимая плечами.
— Мисс, — безотчётно кланяясь, произнесла адмирал, — вы... Я не была осведомлена... Это против всех правил, мисс. Боюсь, я всё же не могу позволить этому кораблю уйти.
Девочка театрально закатила глаза.
— Есть какой-нибудь протокол? Протокол безопасности?
— Прошу прощения?
— Если у меня неприятности и меня задерживают против воли. Угрожают. Да всё, что угодно. Существует же фраза, которую я могу использовать, чтобы указать на это? Что-нибудь безобидное, что может проскользнуть в любом разговоре, и мои захватчики не узнают?
— Я... Это...
— Ответ должен быть «да», или «нет», адмирал. Это несложно.
Если так пойдёт, «Вихрь» взорвёт их, чтобы избавиться от этой девчонки.
— Да, мисс, — сказала адмирал Гуджарат.
— А я её произнесла?
— Вы не произносили.
— Значит, можно считать, что я здесь не по принуждению. Что между Первым консулом и руководством подполья происходит нечто, о чём я осведомлена, а вы — нет. Исходя из сказанного. Немедленно. Возвращайтесь. На пост.
Женщина на экране расправила плечи.
— У меня есть указания адмирала Трехо о том...
— Стоп, — перебила девочка. — Как его зовут?
— Кого?
— Адмирала Антона Трехо. Вам известна его фамилия?
— Трехо?
— Именно так, — девочка наклонилась так, что лицо заполнило весь экран. Тихий голос накалился от гнева. — А моя — Дуарте.
— Я прошу прощения, мисс, — ответила адмирал. — Но я не могу отпустить ваш корабль.
— Нет? Тогда сбейте меня на хрен, — она разорвала соединение и обернулась к Алексу, который таращился на неё с отвисшей челюстью. — Можем лететь. Эта женщина напугана до смерти.
— Готовы к высокому ускорению? — объявил Алекс по корабельному каналу связи.
Девочка кратко кивнула и откинулась в кресле.
— Джим? — произнесла Наоми.
— Знаю, — ответил он. — Сумасшедший выдался денёк.
— Мы думали, что ты погиб, — сказала Наоми, когда они вошли в лифт.
Амос на миг прикрыл пугающе чёрные глаза, а потом ответил:
— Да, босс, понимаю. Что тут скажешь? Прости.
Через восемь часов ускорения они вышли из зоны досягаемости «Вихря». Пятнадцать — увеличили расстояние между ними настолько, что Наоми чувствовала себя почти в безопасности. Не совсем, но достаточно, чтобы позволить себе покинуть командную палубу и начать разбираться во всём, что случилось, выслушать истории Джима и Амоса. И каким боком к этому имеет отношение Тереза Дуарте.
А заодно рассказать им, что произошло за время её долгого одинокого странствия. О том, что они потеряли. Алекс предложил провести церемонию, раз они вчетвером снова вместе. Словно боялся, что, если не использует этот подаренный им вселенной шанс, другого может и не случиться. И Наоми с Амосом сейчас направлялись к шлюзу. Казалось, прошлое вернулось. Но уже изменённым.
В Амосе произошли пугающие перемены. Его кожа каким-то образом выглядела одновременно и бледной, и потемневшей — как тонкий покров белого цвета над чернотой. Глаза тоже сплошь чёрные, и в том, как они двигались, было что-то странное. Но после долгой разлуки Наоми могла, наконец, думать о нём, не чувствуя тревоги и горя, и потому изменения были ей лишь интересны, и только. Они куда лучше всего, что она уже вынесла, тревожась о нём. Гораздо лучше потери.
— Я бы мог отозваться и раньше, но... Понимаешь, мне нельзя было уходить. Пришлось набраться терпения.
— А что там происходило?
Он пожал плечами.
— То одно, то другое. Но как же хорошо вернуться!
Лифт остановился. Наоми вышла, Амос за ней, на шаг позади.
— Ты стал другим.
— Ага, — сказал он, приветливо улыбаясь. Манера говорить — однозначно Амоса. Такая знакомая.
— Та бомба вышла из строя?
— Не, отличная была бомба.
— Тогда почему ты не выполнил миссию? Я не виню тебя, но... Что тебя остановило?
Амос на мгновение замер, как будто внимая чему-то, не слышному ей.
— Я встретил эту малышку, — ответил Амос. — Подумал, паршиво будет её убивать. И может, это неправильное задание, — он пожал плечами.
Наоми обернулась и обвила его руками. Ощущение было такое, как будто обнимаешь металлическую опору.
— Как хорошо, что ты дома.
Алекс и Холден уже ждали у внутренней двери шлюза. Алекс переоделся в мундир Марсианского флота. Артефакт из его прошлой жизни. Джим был в строгой белой рубашке. Он вымыл волосы и зачесал их назад. Он выглядел торжественно и печально.
Гроб в шлюзе был ненастоящий, обычный похоронный мешок со слегка выровненными боками. И пустой.
— Мы всегда так делали, — заговорил Алекс, когда все собрались. — Когда теряли кого-то и не могли вернуть тело. Мы хранили верность этой традиции.
Он потупил взгляд. Джим сделал то же самое. Лицо Амоса стало угрюмым — как всегда в такие моменты. Наоми охватили сложные чувства. Горе и радость, облегчение и опустошённость от невосполнимой утраты.
Алекс откашлялся, тыльной стороной ладони вытер глаза.
— Бобби Драпер была одним из моих лучших друзей. Морпехом до мозга костей. Всё прочее, что она делала, основывалось на этом. Она была смелой и гордой, и сильной. И отличным капитаном. Я помню, как когда-то давно Фред Джонсон пытался назначить её послом, а она продолжала вести себя так, как считала нужным, не играя в политику. Она всегда оставалась такой. Она взялась за невозможное задание и выполнила его.