Самая наглая ложь заключалась в том, что строительные платформы разобрали раньше, чем нападавшие могли до них добраться, и сейчас их разворачивают в секретном месте, чтобы защитить от будущих атак. Остальные истории можно было назвать крайними версиями реальных событий, но только не эту. Ничто в реальности не поддерживало заявление государства о том, что орбитальные строительные платформы пережили нападение. Бывшие верфи Лаконии превратились в мусор на орбите, и вся королевская конница, вся королевская рать не сможет их снова собрать.
Плюс все то, о чем трансляции новостей попросту умалчивали: скоростной фрегат, приземлившийся в двух шагах от Дома правительства. Побег дочери Первого консула с врагом — возможно, свежайший общечеловеческий рекорд в области подростковых бунтов. И то, что пленник, содержавшийся в Доме правительства, тоже сбежал.
По крайней мере, один.
— Майор? — произнес молодой человек. — Адмирал готов вас принять.
На стоявших в просторном холле с колоннами цвета песчаника диванах и креслах могло бы разместиться человек сто. Элви находилась там одна.
— Доктор, — поправила она.
Молодой человек смутился.
— Не понял вас.
— Я предпочитаю, чтобы вы называли меня «доктор». Майор — просто почетное звание, а свою докторскую степень я действительно заслужила.
— Да, доктор Окойе, конечно. Адмирал...
— ...готов меня принять, — перебила она, вставая и одергивая мундир. — Проводите меня.
Адмирал выбрал для встречи не одну из обычных комнат. Ни официального стола, ни объемного дисплея, ни обычной свиты преклоняющихся перед государственной властью и соперничающих за статус в ней. Только она и Трехо в закрытой столовой. Для каждого из них накрыт простой завтрак: кофе, фрукт и булочка с сахарной глазурью. Из окна шириной почти во всю стену открывался вид на заснеженный двор и просторы дальше, почти до самого горизонта. Вспоминать о недавнем бое казалось немного неприличным. А то, что они сидят не под землей в защищенном бункере, ощущалось еще одной разновидностью лжи.
— Адмирал, — сказала она, усаживаясь.
Молодой человек немедленно вышел, а Трехо лично налил ей кофе.
— Мы нашли Ильича, — сказал Трехо вместо приветствия. — Ну, то есть, его тело. Его вместе с двумя сотрудниками охраны убили сепаратисты.
Элви ожидала от себя каких-то чувств по этому поводу. Знакомый, профессиональный и рассудительный человек, с которым она вместе работала, погиб, и больше она его не увидит. Она уже теряла коллег. Задолго до того, как ее стали называть майором, еще в университете, трое преподавателей с ее факультета умерли за один семестр. Потеря большей части ученых с «Сокола» её просто опустошила. А сейчас ничего. Вместо потрясения и грусти она чувствовала лишь обиду глубиной с океан и даже не совсем понимала, на кого именно. На Дуарте. Трехо. Холдена. Всех разом.
— Печально, — произнесла она, поскольку должна была что-то сказать.
— Он был предан империи, — сказал Трехо. — Несмотря на все недостатки, он был предан.
Элви не знала, что ответить, и потому решила промолчать.
— Ситуация вновь изменилась, — продолжил Трехо и подул на свой кофе.
Он выглядел не просто усталым. Он выглядел на десять лет старше, чем в день прибытия, а уже тогда все безвозвратно летело к чертям. Еще парочка таких лет, и Трехо будет самым старшим из живущих, невзирая на его реальный возраст. Элви вспомнила миф о ком-то, пожелавшем вечную жизнь, но забывшим заодно попросить вечную молодость. И так он ссыхался и сморщивался, пока не превратился в цикаду. Интересно, Фаиз знает, о ком эта история?
Она вдруг поняла, что Трехо снова ждет от нее ответа, но не знала какого, и ей было в общем-то все равно.
— Вы хорошо себя чувствуете, майор?
— Доктор. Думаю, вам лучше обращаться ко мне «доктор». И да, у меня всё нормально. Просто многовато всего навалилось в последнее время. Уверена, вы понимаете, о чем я.
— Понимаю. Еще как понимаю. Строительные платформы. Именно они привлекли внимание Первого консула к Лаконии. Вы это знали? Он увидел их на первых сканах, полученных после открытия врат. На одной из них был недостроенный корабль. В смысле, нечто, похожее на корабль.
— Я слышала об этом, — сказала Элви. Кофе был хороший, а булочка слишком сладкая.
— Они — основа мощи Лаконии.
«Господи Боже, — подумала Элви. Трехо что, всегда был таким лицемером, а она не замечала? Или она просто стала слишком раздражительной?»
— Они забили нам гол, — продолжил он. — Я это признаю. Грязно сыграли, обманули нас, а мы купились. Один раз. Больше этого не повторится. Вы должны на время отложить то, чем занимаетесь. Знаю, вы скажете: «еще один наипервейший приоритет».
— Да, я бы начала с этого.
— Потеря платформ означает потерю мощнейших кораблей в человеческой истории. Потерю производства антивещества. Регенеративных резервуаров. Без них мы теряем возможность распространить свою власть за пределы системы. А она нам нужна, независимо от того, боремся ли мы с террористами или сущностями за вратами.
— Значит, то, чем стал Первый консул, откладывается. Разгадка природы врага откладывается. Тайна бессмертия? Откладывается.
— Я понимаю ваше разочарование и разделяю его, — сказал Трехо. — Но факт остается...
— Нет. Я не против. Но производство оружия — вовсе не приоритетная задача, — Элви вынула терминал, вызвала на экран свои заметки и передала его Трехо. — Видите? Вот мой первейший приоритет.
Трехо уставился на экран, будто она подсунула ему какое-то мерзкое насекомое.
— Система Адро?
— Большой зеленый алмаз, который, похоже, содержит записи всей протомолекулярной цивилизации. Ее расцвет и падение. Вероятно, я достигну наилучших результатов, если «Сокол» починят и наберут команду, специально подобранную для этого проекта. Я набросала список имен и перешлю его вам.
— Доктор Окойе...
— Я осознаю, что не могу вас заставить. Но я считаю, что все наши проблемы взаимосвязаны, и это, — она указала на схематическое изображение алмаза, — очень похоже на Розеттский камень. И поэтому я направлю свои усилия именно туда. По моему профессиональному мнению, смысла в этом намного больше, чем в производстве взрывчатки или поисках источника вечной молодости.
Трехо плюхнул терминал на стол. Его кофе выплеснулся из чашки, оставив пятно на белой скатерти.
— Идет война...
— Да, это вам тоже придется исправить.
— Что?
— Вы должны прекратить войну. Послать подпольщикам корзину фруктов или что угодно. Начать мирные переговоры, или как там это работает. Я уже говорила это, и говорила серьезно. Если хотите мира, проиграйте с достоинством. У нас есть проблемы посерьёзнее.
Элви доела булку и запила остатками кофе. Его горечь смягчила приторный вкус. Трехо сидел с каменным лицом. Она встала.
— Делайте то, что нужно, — сказала она. — Я пойду готовиться к работе, затем буду в лаборатории в университете. Если захотите отправить меня в тюрьму за нарушение субординации, или как у вас это называется, найдете меня там. А если хотите все исправить, дайте знать, когда «Сокол» будет готов, и я расскажу вам о своих находках.
Он не ответил. Элви коротко кивнула и вышла. Она надеялась, что почувствует себя лучше. Так и произошло. Но совсем чуть-чуть.
Небо над Лаконией прояснилось. Снеговые тучи ушли, воздух был чистый и свежий, с едва уловимым мятным запахом свежевскопанной лаконийской почвы. Высоко в небе летела стайка — или рой — каких-то существ, исчезая на фоне солнца и вновь появляясь на своем пути на юг. Какой-то организм, следующий за изменением температуры или градиентом питательных веществ, или каким-то еще экзотическим фактором, ей неизвестным. Да и никому пока неизвестным.
Но когда-нибудь они узнают. Если она сможет всё починить.
Когда она вернулась домой, Фаиз не спал. Он сидел на краешке кровати в мягкой хлопковой пижаме, которыми их одарила Лаконийская империя, и массировал свою новую ногу так, как рекомендовал врач. Он обеспокоенно посмотрел на нее. Фаиз тоже не спал с прошлой ночи. Они вернулись усталые, замерзшие и потрясенные. Элви была пешкой в игре Холдена. И Холден провел ее до конца и сделал ферзем.
— Ну? Что там Трехо? — спросил Фаиз, с сарказмом и надеждой одновременно. — Нас выслали?
— Не дождешься.
— Мы все равно можем сбежать. — Он шутил лишь отчасти.
Элви представила, как бы это было. Вернуть «Сокол». Ну, или взять любой другой корабль. Если удастся убраться с Лаконии, они могут отправиться куда угодно. У Трехо нет ресурсов, чтобы устроить погоню. Только не сейчас. Они могли бы полететь в Сол или в Бара-Гаон, или в любую из новых колоний и больше не вспоминать обо всем этом дерьме.
Если не учитывать, что нечто ищет способ отключить их сознание, и лучшее место для борьбы с этим — именно здесь. Ее держит взаперти не Трехо. Тайна требовала разгадки, и кто справится лучше Элви? Вот что полностью лишало ее выбора.
Она легонько поцеловала мужа в губы, а когда отстранилась, в его глазах не было юмора. Они прожили вдвоем слишком долго, много раз меняясь со временем, вместе становясь другими людьми. Элви чувствовала, как перемены надвигаются вновь. Она открывала новую главу своей жизни, что означало отбросить все басни о том, что она находится здесь лишь из страха перед властями. Властей больше нет. Она здесь, потому что так решила, и это меняло всё.
— Прости. Я знаю, что ты надеялся на почетную пенсию с пожизненным контрактом в тепленьком местечке для нас обоих.
— Согласен и для кого-то одного. Я не жадный.
— Прости, но ничего не выйдет.
Фаиз вздохнул и положил ногу на ногу.
— Ничего не поделаешь. Но ты-то со мной?
— Всегда.
— Уже хорошо. — Он похлопал по матрасу рядом с собой.
— Мне надо идти, — сказала Элви.
—Противоречивые сигналы, — возразил Фаиз.
— Вернусь после работы.
— Знаю я тебя. Только обещаешь, а потом найдешь что-нибудь интересное и застрянешь до полуночи, а вернешься, когда пора будет снова уходить.