Он попытался незаметно придвинуться ближе, но пакет предательски зашуршал, и Зина погрозила пальцем:
– Не подползайте! Что вы как мальчишка? Правда, вы такой смешной и серьезный одновременно… За вами так интересно наблюдать! У вас очень переменчивое лицо.
– А во сне вы сказали «хорошее», – печально отозвался он.
– Хорошее, – согласилась Зина. Потом всмотрелась еще раз долгим, внимательным взглядом и повторила: – Хорошее.
Пытаясь избавиться от неловкости, Клим предложил, запрокинув голову:
– Хотите веточку черемухи? Это волшебное дерево. Один его аромат убивает микробов.
Она рассеянно отозвалась:
– Не хочу. Я не люблю, когда ломают деревья и рвут цветы.
– Мы были за городом…
– В вашем сне? Все-таки вы пытаетесь втянуть меня в это! Нет, Клим, не нужно. Все равно у вас ничего не выйдет.
– Ну да, конечно, – огорченно признал он. – Куда мне… Я просто забыл, как выглядит ваш муж.
Покачав головой, Зина спокойно возразила:
– А дело совсем не в том, как он выглядит. Это как раз не главное…
– Он талантлив…
– Да нет же, Клим! Неужели вы не понимаете? Ведь понимаете! Главное, как я буду выглядеть в собственных глазах. Не для меня это все…
Он только кивнул, соглашаясь: действительно – не для нее. Это ему и нравилось.
– Я замуж вышла сразу после школы, – говорила Зина, горячась все больше, словно доказывала нечто недоказуемое. – И никаких романов у меня после не было, хоть я и актриса… Может, я динозавр в своем роде, не знаю. Но я по-другому не умею. И главное, не хочу!
– Понятно, – только и сказал Клим.
Легонько тронув его локтем, Зина сочувственно спросила:
– Ну что вы так расстроились? Ведь, согласитесь, не из-за чего! Совершенно.
Уже отчаявшись, он все же спросил:
– А вдруг это был вещий сон?
Она язвительно усмехнулась:
– Вы же считаете их психическим заболеванием! Значит, вам нужно подлечиться, вот и все. А! Я знаю, что вам нужно! – у нее радостно округлились глаза, и Климу внезапно вспомнился любимый игрушечный медвежонок Топтыжка. У него глаза были такими же блестящими и счастливыми. Клим до сих пор помнил, как любил его…
– Что? – спросил он голосом, выдававшим его согласие на что угодно.
– Поехали сегодня с нами! Клим, пожалуйста, не отказывайтесь!
– Поехали. А куда?
– Да недалеко, на природу. Мы едем всей труппой. Вы же тоже теперь наш!
– У меня нет машины, – слегка сник он.
Тем же ликующим тоном Зина сообщила:
– А мы не на машинах! На велосипедах. Это ведь гораздо интереснее!
– Я?! На велосипеде?!
– У нас и запасной есть! Один парень уехал к родителям в деревню, а велосипед его здесь. Ну пожалуйста, Клим, поехали с нами!
«Как я могу отказаться, если она так просит? – расстроенно подумал он. – Только я ведь сдохну на этом велосипеде, это точно…»
Он мрачно предупредил:
– Я лет двадцать не ездил.
– Ничего! Это же как плавать: если научился, уже не разучишься.
– Ладно, – мужественно сказал Клим. – Только трос захватите, вдруг меня вытягивать придется?
Легко засмеявшись, Зина оперлась о его плечо и встала, а он даже не успел как следует прочувствовать ее прикосновение. Стараясь не выглядеть неуклюжим, Клим тоже поднялся, незаметно оттолкнувшись от корявого ствола черемухи. Взяв смятый пакет, он неуверенно протянул его Зине.
– Не побрезгуете?
– Как можно? – насмешливо отозвалась она. – После такой бурной ночи! А она была бурной?
«Все-таки она думает об этом!» – обрадовался Клим и тихо сказал:
– Она была нежной. Самой лучшей…
У нее зябко дернулись плечи, будто ее обдало холодом, хотя Клим постарался вложить в эти слова как можно больше тепла. Испуганно взглянув на него, Зина быстро проговорила еще незнакомым Климу, умоляющим тоном:
– Не надо, не надо! Вы умеете околдовывать словами… я это сразу поняла, когда прочитала «Лягушку». Только не нужно этого со мной делать.
– Да я и не мастер красиво говорить, – с сожалением признался он. – Писать еще получается…
Она с сомнением качнула головой:
– Не знаю. То, как вы сейчас это сказали… Вы ведь не актер. Разве вы умеете играть?
– Боюсь, все люди это умеют… Кто лучше, кто хуже. Но я не играл.
– Я так и подумала.
– Кстати, это была не ночь.
– Что?
Клим двумя пальцами снял с ее разметавшихся волос невесомый кусочек коры и положил в карман. Зина удивленно проследила за его движением, и он вдруг увидел, что она краснеет.
– Это было днем. Мой сон…
– Значит, мы хорошо друг друга видели? – у нее уже горели мочки ушей, которые во сне он пощипывал губами и до сих пор отчетливо помнил это ощущение.
– Я видел, – поправил Клим, цепенея от забытой, а может, и неизведанной до сих пор нежности.
– Но я…
– Вы ведь этого не помните…
Несколько секунд она молчала, не отводя от его лица широко раскрытых глаз, потом сердито тряхнула головой, отгоняя наваждение:
– Я и не могу это помнить! Ведь этого не было, Клим!
– Не было, – покорно повторил он. – Я знаю, что не было… Но, может, будет?
– Вы поедете с нами? – так же сердито спросила Зина и, не дожидаясь его, пошла к дворцу, тяжело опиравшемуся на толстые гранитные колонны.
– Да! – крикнул Клим, не зная, идти ему за ней или оставаться на месте.
Даже не остановившись, она громко спросила:
– А ваша работа? А ваша жена?
– Теперь вы пытаетесь отговорить меня? Я все равно поеду, так и знайте!
Замедлив шаг, Зина повернулась и, отступая, улыбнулась ему:
– Так пойдемте! Я найду для вас подходящие шорты.
– Шорты? – всполошился Клим и, торопливо догнав ее, зашептал: – Зина, не выставляйте меня на посмешище! Подумайте, как я буду выглядеть в шортах!
– А что такого? – откровенно издеваясь, она сделала невинные глаза. – Вам что – девяносто лет?
– Но я…
Собравшись с духом, он со злостью выпалил:
– Наверное, вы думаете, что все мужчины выглядят без одежды как ваш Иван! А я не такой, что тут поделаешь? Мне самому стыдно!
– Я знаю, что вы не такой! – звонко выкрикнула она, разом заглушив его злость.
Убедившись, что он слегка успокоился, Зина уже мягче добавила:
– Простите меня, я совсем не собиралась выставлять вас на посмешище… И не заставила бы вас надеть шорты, если вы не хотите.
– Не хочу…
– Это само как-то прорвалось. Я испугалась…
– Чего? – на самом деле удивился Клим и серьезно заверил: – Нечего вам бояться.
– Есть чего. Я как-то слишком размякла, слушая вас… Я не должна была. Куда вы все время смотрите?
Не успев придумать ничего другого, Клим сознался:
– На ваши губы.
На этот раз ничего не запрещая, Зина осторожно тронула его руку:
– Я знаю, как вам тяжело. Не именно сейчас… Не из-за этого сна, а вообще… Живется… Так не надо делать, чтобы стало еще тяжелее.
– Вы всегда делаете все как надо?
– Стараюсь, – ответила она с вызовом, сразу уловив его иронию.
Пожав плечами, он без улыбки спросил:
– Вы действительно хотите, чтобы я с вами поехал? Зина, я не обижусь, если вы уже передумали. Это ваше право. И я все пойму…
– Нет, – сказала она, глядя на черемуху, которая замерла, точно прислушиваясь. – Я не собираюсь от вас бегать. Я ни в чем не виновата.
– Вы боитесь чувства вины? – спросил Клим с надеждой, потому что в таком случае у него еще оставался шанс.
Но Зина и тут не пошла на уступки:
– Не в этом дело, – твердо сказала она.
Совсем сникнув, Клим уныло спросил:
– Боюсь, тогда мне действительно незачем издеваться над собой. Я имею в виду эту поездку. Если дело даже не в этом, то никакой радости она мне не принесет…
Быстро глянув на него исподлобья, она усмехнулась:
– Вы опять боитесь?
У него радостно встрепенулось сердце, словно Зина не спросила его, а сказала: «А вы не бойтесь!»
– А если… остальные будут против?
– Иван? Он не будет против. Вы удивитесь, но вы ему очень понравились.
– Это чем же, интересно? – проворчал Клим, обнаружив, что это его почти оскорбило.
Она лукаво рассмеялась:
– Ну уж не знаю! У вас же такое лицо хорошее, вот вы всем и нравитесь.
Выпрашивая продолжения, он с ожиданием улыбнулся, но о себе Зина ничего не сказала. Только добавила озабоченным тоном:
– По-моему, он тоже рассчитывает, что вы для нас еще что-нибудь напишете… Клим, я ведь вас ничем не обидела? Вы от нас не отречетесь?
– Я не заставлю вас спать со мной ради общего дела, – оскорбленно заявил он.
– А я ради общего и не согласилась бы, – загадочно ответила она и прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
Глава 8
Клим старательно отгонял все мысли, уверенный, что с пустой головой легче работать ногами. Мимо ушей с висков стекали струйки пота, и под тенниской уже было мокро, но он упорно давил поочередно на каждую педаль и делал это с такой силой, будто пытался тем самым подавить в себе того малодушного и трусливого человечка, который то и дело подавал голос: «Да плюнь ты на все! Брось эту глупую затею… Смешно ведь в сорок лет кататься на велосипеде! И главное – зачем?»
Ответа у него не было, но сдаваться Клим не собирался до тех пор, пока еще мог глотать раскалившийся воздух. Тот застревал в горле, не доходя до легких, и приходилось вдыхать часто, но так же неглубоко. Кроссовки, которые ему подыскали, сначала показались по размеру, а теперь жали ноги так, что большой палец уже казался расплющенным.
Чтобы не отстать окончательно, Клим цеплялся взглядом за метавшийся по ветру пучок длинных пепельных волос, похожий на струю дыма. Он повторял про себя, забывая, что не следует думать вообще ни о чем: «Дыма без огня не бывает… А есть ли он в ней – этот огонь? Мне его вовек не разжечь, это точно. Как мне в голову-то взбрело, что я вообще могу ей понравиться?»
За городом дорога стала ровнее, и Клим наконец отдышался и украдкой отер пот. Уже смелее взглянув на Зинину спину, туго обтянутую желтой майкой, он усмехнулся про себя: