— Все-таки непонятно, — спросил я, — чем обусловлено это нападение? Преступник, видимо, что-то искал в доме, скорее всего вещи Зои. У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?
Она покачала головой.
— Абсолютно никаких.
— Давай подумаем. Ты уже пришла в себя?
Она опорожнила свой бокал и улыбнулась.
— Я чувствую себя на удивление хорошо.
Она и впрямь выглядела просто замечательно — такая аппетитная и привлекательная, не говоря уже о потрясающем бюсте. Стоя передо мной, она потянула свитер вниз, подчеркивая форму груди, и я вспомнил, как впервые увидел ее в доме Рауля, и все, что затем последовало: Элен, Фанни, студия, Дот, опять Элен — внезапно вся эта череда событий всплыла у меня в памяти, вызвав раздражение и недовольство собой.
— Послушай, — сказал я, — у тебя нет, случайно, старого, толстого, бесформенного банного халата?
Она недоуменно посмотрела на меня.
— Халата? Да, но... — Она игриво улыбнулась. — В чем дело, Шелл?
— Сказать по правде, — ответил я, — этот розовый свитер мешает мне сосредоточиться.
Расхохотавшись, она возразила:
— Что же делать? Не могу же я его просто снять!
Появилась уникальная возможность поспорить на увлекательную тему, но она тут же предложила:
— Шелл, давай займемся осмотром вещей Зои.
Черт возьми, я с большим удовольствием занялся бы осмотром самой Шерри. Но мне пришлось согласиться:
— Ты хозяйка, крошка.
Она нахмурилась:
— Я не знаю, что искать.
— Честно говоря, я тоже не знаю. Но преступник что-то искал. Именно поэтому он лишил тебя чувств. — И добавил серьезным тоном: — Если бы он хотел тебя убить, ты бы уже была трупом. Значит, он преследовал какую-то иную цель.
— Посмотри! — воскликнула она. — Как же я раньше не заметила?
Она указала на комод, два верхних ящика которого были выдвинуты, а в них все перевернуто вверх дном. Мы перебрали содержимое ящиков, но ничего подозрительного не обнаружили. Затем Шерри подвела меня к книжному шкафу в гостиной.
— Половина книг здесь принадлежит Зое, — пояснила она, — журналы и письма на нижней полке — тоже ее.
Мы просмотрели книги, перелистывая все страницы, будто надеясь найти в них разгадку случившемуся, но тщетно. Я взял с нижней полки стопку журналов. Выпавшую при этом связку писем я временно отложил в сторону.
— Это ее журналы, Шерри?
— Да.
Два из них были научно-фантастические, с живописными устрашающими обложками. Остальные — современное дешевое чтиво. Шерри вышла на минутку и тут же вернулась с парой апельсиновых коктейлей. Я пригубил один из них. На вкус он по-прежнему напоминал чистейший апельсиновый сок.
— Ты хоть добавила капельку джина?
— Да еще какую капельку!
Я попытался представить, как сок будет сочетаться с бурбоном. Пожалуй, неплохо. Я все еще сидел на полу, а Шерри стояла рядом. Усмехнувшись, я поднял один из фантастических журналов, на обложке которого восьминогое чудовище гналось по холмам и долинам за полуголой грудастой красоткой.
— Красивая жизнь у художников. Если бы я умел рисовать, ты согласилась бы мне позировать?
Поджав губы, она взглянула на обложку:
— В таком виде?
— А почему бы нет?
Поколебавшись немного, она пожала плечами, колыхнув волшебной грудью под свитером.
— Почему бы нет? — повторила она, стрельнув глазами и приподняв уголки губ в улыбке.
Я прочистил горло, обдумывая, как продолжить разговор. Она указала на картинку:
— Кажется, его зовут Кадл.
— Действительно, настоящий гад.
Она весело рассмеялась.
— Да нет, его имя Кадл. — Она произнесла его имя по буквам. — Вот этот, на паучьих ногах. Они живут на Марсе или еще где-то.
— Понятно. — Я сделал крупный глоток и заметил, что Шерри последовала моему примеру.
Мы перелистали журналы, но безрезультатно. Я взялся за связку писем.
— Что это, Шерри?
— Письма Зои, но я не притрагивалась к ним. Даже не вспоминала о них с тех пор... с тех пор, как это произошло.
Я осмотрел самое верхнее. В верхнем левом углу был указан местный адрес Оскара.
— Пожалуй, надо с ними разобраться, — решил я.
Писем было около дюжины, и мы начали перечитывать их, прихлебывая из бокалов. Это были письма Оскара к Зое, но в них не было ничего необычного. Отдельные пассажи были довольно откровенны, но не более того: ни клятв, ни страстных заверений в вечной любви. Своллоу предавался воспоминаниям о совместных поездках или о планах предстоящих увеселений. Осторожный паренек, этот Оскар. Правда, все письма были подписаны: «С любовью, Оскар». Но я не был уверен, что суд придаст этому серьезное значение.
Наконец с письмами было покончено, мы снова связали их и вернули на прежнее место. Никакой полезной информации я в них не обнаружил. Потом обшарили письменный стол Зои и нашли только толстую сброшюрованную пачку машинописных страниц в зеленой бумажной обложке, на которой было написано: «Девушка из джунглей».
— Это сценарий? — спросил я у Шерри.
Она взяла его и пролистала.
— Да, это сценарий.
— Зачем он понадобился Зое?
Она пожала плечами.
— Не знаю. Иногда она брала работу на дом.
— Я не очень в этом разбираюсь, но над чем она могла здесь работать? Насколько я понимаю, съемки фильма идут уже пару недель или больше, и работа над сценарием давно завершена.
— Возможно, она хотела его изучить, ведь она сама немного писала. Я не знаю. — Шерри снова пожала плечами. Я уже готов был спросить у нее, что означает это постоянное пожимание плечами, когда она добавила: — Шелл, кто бы здесь ни побывал, он искал не сценарий. Сценарий пачками валяется всюду на киностудии.
— Да, но мы так и не знаем, что следует искать. А что, если ему нужна была ты?
Она рассмеялась и отошла от меня. Мы еще двадцать минут обыскивали дом, а потом пошли на кухню, и Шерри налила нам еще по бокалу.
Я подвел итог: ничего не известно, кроме того, что преступник что-то искал. И, может быть, нашел.
На дне бутылки оставалось совсем немного джина, и Шерри разлила остатки в два бокала.
— Больше выпить нечего, — весело заявила она, забавно скривив губы при этом.
— Да и хватит уже, — заметил я.
Как-то незаметно мы снова оказались в спальне. Я уселся в неудобное кресло, а Шерри опять распласталась напротив меня на постели.
— Шелл, — медленно заговорила она, не глядя на меня, — как ты думаешь, ничего не произойдет этой ночью? Не может преступник вернуться? Со мной ничего подобного никогда не случалось.
Странно, но я об этом как-то не подумал. Мы все время либо были заняты поисками неизвестно чего, либо болтали. Но несомненно, эта мысль рано или поздно пришла бы мне в голову.
— Не знаю, — ответил я. — Все возможно. — И, поразмыслив, добавил: — Да, да, конечно. Послушай, Шерри, как насчет того, чтобы я остался на ночь? Я мог бы спать на диване. Или на лужайке...
Она взглянула на меня в упор и, как ни странно, отнюдь не испуганно.
— Мне будет намного спокойнее, — сказала она, слегка приподняв уголки нежного рта. Затем губы раздвинулись, и она улыбнулась: — Ты ведь не против, Шелл?
Я сделал большой глоток из своего бокала.
— Нет, нет, конечно нет.
Она последовала моему примеру и поставила бокал на пол. Потом вытянула ноги, зевнула, прикрыв рот тыльной стороной ладони, и, как-то нарочито заложив руки за голову, потянулась.
А я сидел как завороженный, уставившись на нее, и вспоминал все с самого начала. Старый, неуклюжий Шелл Скотт, клинический случай эмоционального срыва. Если все пойдет в таком темпе, мое место в психушке. Нервы натянуты, как струны. Еще одно обострение — и назад дороги не будет. Я просто развалюсь на части от нервного истощения. Хорошо еще, что я почти допил джин; сейчас мне и капля спиртного не полезла бы в горло.
Шерри вздохнула, и я за ней следом. Она встала.
— Тогда решено? — спросила она тихо.
Я кивнул. Она подошла к дверце стенного шкафа, перед которым я сидел, открыла его, достала с верхней полки простыни и одеяла, отнесла в гостиную, и я видел, как она бросила все это на диван. Вернувшись в спальню, она спросила:
— Хочешь спать?
Я давно уже не чувствовал себя таким бодрым, поэтому прохрипел:
— Не очень.
— Тогда поговори со мной, прежде чем мы ляжем спать. — Засмеявшись, она уточнила: — Я хочу сказать, прежде чем мы пожелаем друг другу спокойной ночи. Может быть, нам удастся забыть все наши беды.
— С удовольствием. — Я осушил свой бокал и поставил его на пол. — Если смогу. Я уже говорил, что мне трудно сосредоточиться.
Остановившись передо мной, она долго смотрела на меня. Затем, взяв меня за руку, подняла из кресла.
— Отвернись.
Я не понял, куда она клонит, но повиновался, а она, слегка подталкивая, заставляла меня двигаться к постели задом, пока я не коснулся ее икрами ног и не обнаружил себя сидящим на ее краю.
— Сиди здесь, Шелл, и не вздумай обернуться. Я попытаюсь помочь тебе сосредоточиться.
Кажется, я догадался, к чему она клонит, и по спине у меня пробежал холодок.
— Ну хорошо, — сказал я. — Согласен.
Она направилась к шкафу, который был у меня за спиной, открыла дверцу и еще раз предупредила:
— Только не оборачивайся, Шелл! Обещаешь?
— Конечно. — Черт побери, да я бы пообещал даже спрыгнуть с пятого этажа! Я слышал какую-то возню, шуршание одежды и все-таки не обернулся, что свидетельствует о моей необычайной силе воли. Наконец она тихо пробормотала:
— Старый, толстый, бесформенный банный халат — так, кажется, ты сказал? Попробую найти что-нибудь в этом роде.
Я бы вполне удовлетворился, если бы она вообще ничего не нашла. Но тут она наконец воскликнула:
— Да вот же он! Боже, какое старье! — Снова минутная возня, а затем: — Ну вот. Теперь все в порядке.
Я принял ее слова за сигнал, позволяющий обернуться. Во всяком случае, я мог так их истолковать. Я увидел направляющуюся ко мне Шерри в толстом синем махровом халате, который она придерживала руками на талии. Несмотря на толстую ткань, я видел, как под халатом колышется ее грудь, и понял, что он надет на голое тело. У меня пересохло во рту и язык сделался шершавым, как махровая ткань халата.