Я хмыкаю, представляя, как бы обрадовалась принцесса из этой истории, если бы узнала, что ей всего лишь нужно испачкать руки, чтобы снять кольцо, и вовсе не обязательно было отрезать для этого палец. Но, видимо, особе императорских кровей не по статусу марать руки, и это обернулось для неё несчастливым концом.
У меня за спиной слышится звук открываемой двери.
Едва я оборачиваюсь, удерживая в пальцах смазанную клеем бумажную ленту, как моё тело совершенно перестаёт меня слушаться, и я застываю в неудобной позе, приоткрыв рот и ошарашенно уставившись на гостя, замершего на пороге тётушкиной спальни. Дверь широко распахнута, из неё бьёт яркий, режущий глаза свет, и из-за этого не видно ни нашего старого доброго коридора, ни чего-либо ещё. А прямо передо мной стоит странный чужак в старомодном фраке с атласными отворотами, опирающийся на украшенную металлическими вставками деревянную трость и совершенно лишённый головы. Вместо неё у гостя над плечами витает тёмное дымное облако, находящееся в постоянном движении.
Я настолько поражена увиденным, что, позабыв все слова и приличия, просто бестолково смотрю в чёрный туман, будто надеюсь отыскать там лицо или хотя бы глаза. А гость словно ждёт, когда же мне надоест его разглядывать и я сумею выжать из себя хоть слово.
Неожиданно он склоняется передо мной в изящном поклоне, и, наверное, именно этот жест и приводит меня в чувство. Ведь если у этого чужака подобные манеры, то вряд ли он здесь, чтобы навредить мне или сделать что-то дурное.
– Здравствуйте, – несмело произношу я, торопливо отклеивая от пальцев бумагу и поднимаясь на ноги. – Вам чем-то помочь?..
Гость медленно перекладывает трость из одной руки в другую и вновь опирается на неё, так и не произнеся ни слова.
А может ли он вообще говорить? Эта неожиданная мысль проносится у меня в мозгу с невероятной скоростью. Ведь головы у него нет, а значит, нет и рта. Хотя меня он точно видит даже без глаз. Наверное, нужно задавать ему вопросы, не требующие развёрнутых ответов.
– Извините, меня не предупреждали, что сегодня кто-то должен прийти, – виновато бормочу я. – Вы один из клиентов тёти Анфисы?
Незнакомец по-прежнему молчит, а я почему-то теперь не могу отвести взгляд от его блестящих лакированных туфель. До чего же чужеродно этот щеголеватый гость смотрится в тётушкиной спальне!
– Знаете, Анфиса не говорила, что к ней на гадания записываются уже посетители из иных миров, – сообщаю я гостю, наверное, просто для того, чтобы прервать эту гнетущую тишину. – Давайте я тогда провожу вас к ней. Она тут, в соседней комнате.
Едва я делаю шаг навстречу чужаку, он неожиданно вскидывает руку в белой перчатке, словно останавливая меня.
– Так вы, получается, не к тёте Анфисе? – прихожу я к единственному разумному выводу. – Может, тогда вам нужна тётя Инесса?
Я замечаю, как незнакомец делает короткий утвердительный кивок своей странной чёрной дымкой. Зато теперь становится намного яснее, что он тут забыл.
– Тётя Инесса сейчас на работе в библиотеке. Она будет в гнезде только к вечеру. Вы можете прийти позднее или я что-нибудь ей передам, если хотите.
Едва только я это произношу, как сразу же мысленно даю себе оплеуху. Как я вообще могла такое ляпнуть, не подумав?! Если он не может говорить из-за отсутствия рта, то ничего и передавать тёте не станет! Ох, надеюсь, я его не обидела.
Но чужак никак не реагирует на эти слова. Он лишь в очередной раз очень вежливо передо мной склоняется, медленно разворачивается и, шагнув в объятый ослепительно-белым светом дверной проём, растворяется в нём, как тень под солнечными лучами, а дверь за его спиной захлопывается сама собой.
Вот это да! Я так и оседаю на пол. Ничего себе знакомые у тёти Инессы! Жаль, что она совсем ничего не рассказывает о них – ведь интересно, из какого измерения пришёл этот странный незнакомец и почему у него вместо головы тёмный дым.
Покончив с ремонтом всех книг, я поднимаюсь с пола и разминаю затёкшую шею. Тихо выбравшись в коридор, я иду в туалет, а потом замечаю, что дверь в комнату Анфисы распахнута. Клиенток там уже нет, а тётя убирает следы своих гаданий с журнального столика и проветривает спальню от густого запаха благовоний. Поскольку туманный гость никак не выходит у меня из головы, я решаю спросить о нём у Анфисы:
– Тут к Инессе кто-то приходил, пока у тебя были клиентки, – говорю я, замерев в дверном проёме.
– Да неужели? – без особенного интереса тянет тётя, продолжая пересчитывать свечи. – А что же это я ничего не слышала? Даже в дверь не звонили. Зачем ты врёшь, Варька?..
– Да не вру я! Просто этот странный гость зашёл через комнату Инессы. – Мне обидно, что Анфиса не желает меня слушать даже в таком обыденном вопросе: сразу думает, что я ей вру или что-нибудь приукрашиваю.
– Что хотел? – спрашивает тётя, чуть поумерив свою вредность.
– Он так и не сказал. Просто узнал, что Инессы нет в гнезде, и сразу ушёл, – охотно делюсь я подробностями. – У него головы нет, вместо неё какой-то чёрный дым или туман. Вот он ничего и не спрашивал – не мог, видимо. А я как раз хотела узнать: а из какого мира этот чужак?..
Анфиса неожиданно вздрагивает и белеет как мел.
– Нет головы? Варя? Ты уверена? – напряжённо переспрашивает она.
– Ну да! У него над плечами парит чёрное облако, и головы там точно-точно нет!
– Это не облако… Это тени… Теневой вестник пришёл в гнездо… – почти неслышно шепчет себе под нос Анфиса, и я совсем ничего не могу разобрать, кроме имени, которым она называет недавнего гостя. Большие глаза тёти округлились от объявшего её какого-то животного ужаса. Она как маленькая сразу же засовывает себе большой палец в рот и начинает нервно грызть ноготь, хотя раньше я такой привычки за ней не замечала.
– А что такое? Это кто-то нехороший? Мне не нужно было с ним говорить?
– Он искал Инессу? Ты уверена, что именно её? – дрожащим голосом спрашивает Анфиса. Она вся будто съёживается и, сгорбив спину и прижав руки к груди, старается казаться меньше.
Да что с ней такое происходит?! Неужели её так испугал этот гость? А мне он показался весьма обходительным и воспитанным джентльменом.
– Я предложила проводить его к тебе, а он отказался, – отвечаю я. – Он разыскивал Инессу, но я сказала, что она будет дома к вечеру, а сейчас она на работе. И он ушёл.
От моих слов Анфиса будто слегка расслабляется, хотя всё равно ещё выглядит испуганной.
– Да кто он такой, этот Теневой вестник?!
– Тебе пока не надо этого знать, – внезапно остро реагирует тётя и, вмиг перестав грызть ногти, в два больших шага оказывается возле меня. Грубо схватив за плечи, Анфиса безумным взглядом впивается мне в лицо. – Забудь, что видела сегодня! Ничего не смей говорить ни сёстрам, ни Диме и тем более Инессе. Поняла?!
Я часто киваю, боясь сказать хоть слово. Никогда ещё я не видела Анфису в таком странном состоянии. И мне оно совсем не нравится. Что с ней такое? Почему приход этого вестника так её испугал?
– Ты должна молчать, Варька! Никого сегодня в гнезде не было, и ты никого не видела! И не надо меня ни о чём расспрашивать! Иди занимайся своими делами и помни, что я сказала – держи рот на замке! – Она выталкивает меня в коридор и сразу же с оглушительным грохотом захлопывает дверь.
Вот и поговорили. Прямо как любящая тётушка и любимая племянница. Я со злости пинаю ногой воздух, и в стоящем в прихожей напольном зеркале отражается моё перекошенное от недовольства лицо. Нельзя так себя изводить из-за этой вредной вороны!
Заварив чай, я забираю кружку в детскую и, забравшись с книгой из списка, составленного для меня Инессой, на широкий подоконник, погружаюсь в чтение, чтобы хоть как-то себя занять и перестать думать о том, как мне хочется накричать на Анфису.
А тем временем в гнезде царит почти оглушающая тишина. Тётя так больше и не выходит из своей комнаты, хотя, насколько я помню, в этот день она должна ехать к последней из клиенток на другой конец города. Но, видимо, всё отменилось, потому что до самого вечера Анфиса не выходит из спальни.
Она выбирается из своей берлоги только на семейный ужин, да и то лишь после третьего оклика.
– Да что с тобой сегодня такое? – спрашивает Инесса, когда хмурая и с каким-то подозрительно опухшим лицом Анфиса проходит мимо неё на кухню и плюхается на своё место.
– Ничего.
– Оля вон тоже какая-то вся не своя! Весь день в библиотеке ерундой занималась. Так ничем и не помогла – из планшета не вылезала! Вы что, обе сегодня встали не с той ноги? – Инесса окидывает сестру и племянницу подозрительным взглядом, но ни Анфиса, ни Ольга на это даже не реагируют. И та, и другая сидят, понурив плечи.
– Со мной всё в порядке, – тихо произносит Оля, водя вилкой по разваренной гречке, которую она сама же и приготовила. – Просто нет настроения.
– Ну смотри, моя пташка. Не хочу лезть к тебе в душу, но всегда помни, что в трудную минуту ты всегда можешь обратиться к семье. Мы никогда тебя не осудим, всегда поддержим, и ближе нас у тебя никого не будет.
– Я всё это знаю, – бурчит Ольга, ниже склоняясь над тарелкой, чтобы мы не видели её мокрых глаз.
– Тогда я спокойна, – по-доброму улыбается ей Инесса. – Пока ты это знаешь и всегда держишь в голове, тебе никакие беды и горе не страшны. И не только тебе, но и всем нам.
Тётушка салютует своим стаканом компота и торопливо приступает к еде. Мы тоже следуем её примеру, и вскоре над столом слышен лишь стук вилок и чавканье Димы, которым сопровождается каждый кусок котлеты, попадающий ему в рот.
После ужина я остаюсь на кухне помочь Ольге с уборкой и мытьём посуды. У неё всё буквально валится из рук, и, чтобы избежать потерь кухонной утвари, мне приходится встать у мойки, а ей взять в руки полотенце и вытирать мокрую посуду.
– Да что ж с тобой такое! – восклицаю я, когда она роняет на металлическую сушку очередную тарелку.