Когда лифт наконец, дёрнувшись, замирает на месте, двери резко раскрываются. Мы жмёмся друг к другу, готовые увидеть уже буквально всё что угодно.
Перед нами раскинулся пустынный этаж с белыми стенами, где прямо посередине расположена одна-единственная дверь, состоящая из стальных полос разной длины, спаянных друг с другом в хаотичном порядке. На ней висит ржавый номер.
Сто Девяносто Девять.
Глава 10И-Скан-Дэр
– Мне даже не верится, что мы добрались, – выдыхаю я, разглядывая совершенно пустой этаж. Больше всего меня удивляет то, что, кроме двери квартиры и створок лифта, здесь ничего нет. Ни лестничной клетки, ни мусоропровода или иных проходов. Это белоснежный прямоугольник этажа, на который нет другого входа – только через лифт. Если бы Восемь нам не помог, мы бы никогда не смогли добраться до этого изолированного от всего мира яруса.
Какое же безумное устройство у этого дома!
– Главное, чтобы весь наш путь оказался проделан не напрасно, – шепчет Оля и, подойдя к двери квартиры, осторожно в неё стучит.
Несколько секунд мы стоим в молчании, но, к нашему счастью, неожиданно раздаётся щелчок механизма, и створка двери медленно отъезжает в сторону, явив нашему взору небольшую прихожую и длинный широкий коридор, уводящий в глубь квартиры явно немалых размеров. Хозяйки не видно, но откуда-то из недр комнат доносится хрипловатый голос:
– Проходите, мои хорошие. Я ждала вас.
Мы перешагиваем порог, и дверь за нашими спинами сама собой закрывается, из-за чего мы с Лерой вздрагиваем. Ах неожиданно вырывается у меня из рук и, спрыгнув на пол, убегает, нырнув в дверной проём самой дальней комнаты.
– Ах! Постой, котик! – Я, не разуваясь, спешу за непослушным котом, попутно лишь успевая заметить, как сильно захламлена вся эта квартира.
Стопки книг, исписанных тетрадей, старых свитков грудами сложены у стен или возвышаются до самого потолка, сплошь увешанного, как какая-то эзотерическая лавка, музыкальными подвесками. Все они крутятся вокруг своей оси, сверкают блестящими металлическими трубками, мелодично позвякивая, когда я пробегаю под ними.
Всё вокруг в слое пыли, под ногами почти чёрные от грязи половики и ковры, а за стопками книг на стенах видны отклеивающиеся обои. Всюду лишь пустые проёмы, а самих дверей нигде нет, как и окон, и слабый свет даёт только единственная затянутая паутиной хрустальная люстра в коридоре. Неприятное местечко, да и запах здесь ещё тот – какая-то смесь немытого старушечьего тела и ветхих книжных страниц.
Я ныряю следом за котом в одну из комнат – и сразу же останавливаюсь. В свете небольшой настольной лампы, венчающей гору фолиантов разной степени сохранности, которыми здесь заполнена почти треть пространства, у противоположной стены прямо на полу сидит массивная фигура, по самое горло закутанная в необъятный сероватый балахон, полностью скрывающий огромное тело, занявшее бо́льшую свободную от книг часть комнаты.
Складки ткани постоянно шевелятся, словно под ними извиваются тысячи змей, но что же на самом деле там находится, разглядеть невозможно. Единственное, что не скрыто балахоном, – это небольшая голова, весьма похожая на человеческую. Длинные сальные волосы спутаны в дреды, на носу у немолодой женщины три пары тонких очков, а серые губы изогнуты в лукавой улыбке. На лбу виднеется старая расплывшаяся татуировка из трёх цифр – один, девять, девять.
– Проходи, присаживайся, – любезно предлагает мне голова, от которой я не могу оторвать взгляд. У меня за спиной слышатся торопливые шаги сестёр и брата. Но едва они подходят ко мне и видят хозяйку квартиры, как тоже впадают в безмолвный ступор.
А хитрец Ах уже забрался по балахону до середины необъятной фигуры и свернулся там калачиком. Похоже, он здесь явно не в первый раз.
– Я знаю, вы долго меня искали, – хрипловатым голосом продолжает женщина, оглядывая нас всех по очереди. – Весь дом слышал, как вы тут бродили. Но я рада, что вам это всё-таки удалось. Я Сто Девяносто Девять. Приятно познакомиться.
– Меня зовут Варя, – нерешительно представляюсь я, делая два робких шага вперёд и присаживаясь на подушку, лежащую на полу перед хозяйкой. Их тут много – нас и правда давно уже ждут, и всё подготовили к нашему приходу.
– Я Оля, – говорит наша старшая сестра, тоже опускаясь на пол вслед за мной. – А это Лера и Дима. Мы племянники Инессы…
– Вон оно как, – тянет Сто Девяносто Девять, и из-под её серого балахона появляются две тонкие руки с узловатыми суставами. Женщина начинает медленно поглаживать Аха, который разве что не мурлычет от удовольствия.
Я решаю сразу взять переговоры в свои руки:
– Извините, что мы без приглашения. Просто тётя рассказывала нам, что она иногда обращалась к вам за помощью, поскольку вы много знаете.
– Так и есть, – подтверждает хозяйка, растягивая слова в своей неповторимой манере. – Я ценю знания и охотно приумножаю те, что уже имею. В конце концов, что, кроме знаний, дозволено нам в жизни постигать без меры и без платы, мм?
– Теперь Инессы не стало, а наша вторая тётя, Анфиса, ведёт себя очень странно, и вдобавок против нашей семьи ополчился какой-то иномирец. Мы не знаем, что делать… Мы искали Валафамиду, но её гнездо разрушено, и поэтому мы решили найти вас, надеясь, что вы нам поможете…
– Правильно ли я расслышала, что Инесса умерла?.. – тихо переспрашивает Сто Девяносто Девять.
– Да, – кивает Ольга, не сводя глаз с хозяйки квартиры. – Теневой вестник предрёк её кончину, и её не стало.
– Мне жаль, мои хорошие, что всё так вышло. Инесса была действительно интересной собеседницей. Мне будет её не хватать… – Кажется, у Сто Девяносто Девять даже появилась одинокая слеза, но из-за трёх пар очков довольно сложно что-то разглядеть. – Значит, и Валафамиду тоже уже настиг конец?
– Мы были у её гнезда – там одни обломки, – отвечаю я.
– Зато мы нашли Аха! – сообщает Лера, ёрзая на своей подушке.
– Это Ах нашёл вас, мои хорошие, – опять лукаво улыбается хозяйка, не переставая гладить кота, но её улыбка быстро тает. – Всё это так грустно. Я лишилась сразу двух неглупых собеседниц… Ужасно жаль. Хотя я ведь теперь познакомилась с вами. Кто знает, что из этого выйдет, правда?..
– Так вы поможете нам? – осторожно спрашивает Оля, нервно сглатывая слюну.
– Помогу. Взамен на всё, что известно вам…
Пока мы раздумываем над этой странной расплывчатой формулировкой, Сто Девяносто Девять начинает шевелиться и между делом неспешно предлагает:
– Вы долго плутали в моём мире и, наверное, очень голодны. Позвольте, я угощу вас, а вы пока расскажете мне всё, что знаете о судьбе Валафамиды и о творящемся в вашей семье.
Только теперь я вдруг понимаю, как я голодна: словно всё это время совершенно не замечала, как истощён мой организм, а вот теперь желудок вдруг заявил о своём плачевном состоянии тихим урчанием.
Однако все эти мысли попросту исчезают, когда из-под балахона хозяйки появляются ещё несколько пар рук. Мы с сёстрами невольно притихаем, а почти десяток тонких и длинных конечностей с шишковатыми суставами проскальзывает над нашими головами, растягиваясь до каких-то немыслимых размеров, и исчезает в коридоре. Сто Девяносто Девять с по-прежнему невозмутимым видом продолжает гладить Аха, а тем временем, судя по свисту кипящего чайника на плите, дребезжанию тарелок и столовых приборов, остальные руки явно хозяйничают на кухне. Почти каждое движение сопровождается мелодичным звоном музыкальных подвесок, которые, видимо, заполняют все потолки в квартире.
Через минуту руки втягиваются обратно, и в каждой из них что-то зажато. Сто Девяносто Девять любезно протягивает нам кружки с горячим чаем и тарелки с каким-то коричневатым желе. Даже Аха угощают сырыми мясными обрезками на маленьком блюдце.
– Спасибо… – изумлённо шепчем мы, а тем временем руки хозяйки уже сами собой прячутся обратно под балахон. И вновь всё выглядит вполне обыденно и заурядно.
Пока мы все пробуем какой-то безумно кислый чай с отчётливым привкусом подвальной сырости, Ольга первой начинает подробный и обстоятельный рассказ обо всём, что произошло с нами за последние недели. Я прислушиваюсь к её изложению событий, а сама ложкой ковыряю желе. Оно совершенно несладкое, но зато безумно сытное. Когда Оля на минуту останавливается, чтобы глотнуть чая, я выуживаю из зубов какую-то тёмно-коричневую чешуйку, попавшуюся в еде, и внимательно принимаюсь её разглядывать.
Интересно, что это такое?
– А из чего это желе? – будто прочитав мои мысли, спрашивает Лера, облизывая ложку. – Никогда такого не пробовала.
– Это не то, что ты хочешь узнать, моя хорошая, поверь, – Сто Девяносто Девять улыбается с каким-то виноватым видом. – Некоторые знания не принесут тебе в жизни ничего, кроме бремени собственной истины. И это бремя придётся тебе не по вкусу.
После этих слов я невольно отодвигаю недоеденное желе подальше. Что-то мне расхотелось это есть, тем более что хозяйка отказалась поделиться секретом приготовления. К счастью, и пары кусочков желе хватило, чтобы ощутить абсолютную сытость. Кажется, так плотно я не ела всю последнюю неделю.
А тем временем Ольга, с подсказками Димы, заканчивает свой длинный рассказ. К чести Сто Девяносто Девять, выслушивает она его внимательно, даже задаёт после несколько уточняющих вопросов и только затем выносит свой неутешительный вердикт:
– Ваша семья перешла дорогу опасному созданию. Теперь, когда вы рассказали больше, я не удивлена, что он так легко уничтожил гнездо Валафамиды и, похоже, даже её саму вместе с дочерями. И этой же участи он желает и всем вам.
– Ой, как плохо… – испуганно бормочет себе под нос Дима и весь съёживается.
– Кто он такой? – нетерпеливо спрашивает Оля, подаваясь вперёд. – Вы явно знаете гораздо больше нас! Вам известно, кто он и откуда?
– Конечно, моя хорошая, – растягивая слова, говорит Сто Девяносто Девять. – В этом нет никакой тайны. И я поделюсь и с вами этими сведениями… Судя по вашим описаниям, это может быть только он. Его зовут И-Скан-Дэр. И как и его родной брат Ар-Ри-Дэй, он выходец из крошечного умирающего мирка, который давно уже лишён даже своего лесного стража. П