– Мама его убьёт, если он придёт домой в таком виде! – уверенно заявила Лера, и мы поняли, что с этим надо что-то делать.
Конечно же, Никиту мы с Ольгой в четыре руки отмыли. Пока я зашивала его кофту, Оля обрабатывала ему разбитую коленку, и через полчаса мы отправили обновлённого Лериного приятеля домой. Судя по тому, что на следующий день он вернулся к ней с букетом ромашек и робкой улыбкой, кавалер был покорён нашей младшей сестрой и желал продолжить общение.
Если так пойдёт и дальше, то Лера ещё до конца лета перевоспитает Никиту, и тогда у нас в доме появятся уже двое детей с ангельским взором и любовью изгваздаться в грязи по самые уши.
Пока я расставляю тарелки и чашки и раскладываю столовые приборы, стараясь, чтобы всё лежало ровно и выглядело идеально, хлопает дверь тётиной комнаты. В коридоре появляется Анфиса вместе с тучной женщиной в годах, которая явно считает, что губная помада должна покрывать не меньше трети лица – а как иначе можно объяснить её огромные ярко-красные, по-клоунски намазанные губы?
– Анфис-с-сочка! Вы просто чудо! Не зря мне вас рекомендовали! – заливается раскатистым смехом женщина, пока тётя провожает её в прихожую.
– Я очень рада, – с натянутой улыбкой отвечает Анфиса, которой определённо совсем не нравится такая манера произносить её имя.
– Ждите меня в пятницу! И я обязательно посоветую вас моей подруге Жанне, ну той, с которой муж развёлся! Она тоже непременно придёт! – обещает клиентка, всё никак не желая покидать квартиру и переминаясь с ноги на ногу на пороге.
– Буду очень ждать! – с лёгким нетерпением в голосе отвечает Анфиса, всячески пытаясь намекнуть той, что пора бы уже и честь знать.
– Ой! А ведь я ещё забыла спросить о моём третьем муже!.. – неожиданно вспоминает женщина и норовит развернуться, чтобы проскользнуть обратно в гнездо, но тётя решительно выталкивает её за порог.
– Давайте в пятницу! У меня сегодня есть ещё посетители! – захлопывая дверь, твёрдо говорит Анфиса.
Судя по крикам и трезвону дверного звонка, клиентка ещё какое-то время пытается добиться, чтобы её впустили обратно, но через пару минут всё-таки уходит, обещая, правда, вернуться в пятницу. От этих слов тётя невольно вздрагивает.
С тяжёлым вздохом отойдя от стены в прихожей, Анфиса идёт к нам на кухню и устало опускается на стул. В последнее время от клиентов у неё и правда нет отбоя. С таким потоком никакого стеснения в средствах мы больше не испытываем, хотя есть и минусы. Тётя справляется далеко не со всеми, и всё чаще её гадания состоят лишь из догадок и предположений, превращаясь в театр абсурда, но довольных посетителей всё равно гораздо больше. А они приводят за собой новых клиентов.
– Я думала, у тебя сегодня больше никого не будет, – мимоходом замечаю я.
– Никого и нет. Поздно уже. Но мне же надо было что-то сказать этой мегере, иначе она бы тут до самого утра осталась, спрашивая меня о судьбе каждого из её семи мужей!.. – страдальчески признаётся Анфиса.
Я невольно прыскаю в кулак, за что получаю от тёти не самый ласковый взгляд. Но я знаю, что она совсем не злится. Просто немного устала, целый рабочий день общаясь с разведёнными и брошенными женщинами, ищущими решение всех своих проблем в экзотических гаданиях, а вовсе не в походе к психологу.
– У меня уже скоро всё будет готово, – предупреждает Ольга, помешивая какой-то соус на плите. – Где там Лера и Дима?
– Леру я в окно видела полчаса назад. Они с Никитой висели вниз головой на турниках, – с потрохами сдаю я младшую сестру. – Думаю, скоро прибегут оба с шишками на лбу.
– А Дима сегодня у Миши, – отвечает Анфиса, поправляя свой строгий пучок.
– Может, ему позвонить? – предлагает Оля. – Поздно уже. Пусть возвращается.
– Он сам знает, во сколько ужин. Придёт вовремя.
Будто в подтверждение её слов раздаётся трель дверного звонка. Я бегу открывать, а на пороге уже стоит Дима, слегка смущённый и с губами в сахарной пудре.
– Я опять ключи потерял… – со вздохом признаётся он, входя в прихожую.
– Не эти случайно? – Я указываю брату на настенную ключницу, где сиротливо висит связка ключей с брелоком в виде мультяшного героя из какой-то компьютерной или мобильной игры.
– Они! – Брат тут же светлеет лицом. – А я думал, что посеял их где-то по дороге!
– Я ведь тебя провожала и дверь за тобой закрыла, – напоминаю я.
– А ведь точно… Я совсем забыл.
Брат разувается, идёт мыть руки. А я замечаю, что из заднего кармана его шортов выглядывает маленький уголок подарочной упаковки. Значит, дядя Миша опять купил сыну гостинец. Последнее время он постоянно балует его всякими мелочами, а Дима только рад. С того самого раза, как мы спасли дядю Мишу от И-Скан-Дэра и петли, отец Димы долго приходил в себя. В тот день он, находясь под влиянием иномирца, был зол на сына и нашу семью и прогнал нас из своего дома. Мы все даже не на шутку испугались, что он никогда больше не захочет видеться с Димой. Но время прошло, влияние И-Скан-Дэра рассеялось, и вот теперь наш брат по-прежнему частенько навещает своего неродного отца, который пытается загладить свои жестокие слова подарками. Хотя Дима всё-таки решил не признаваться, что он приёмный ребёнок. И я его понимаю. Это ударит и по Анфисе, и по Мише. Все отношения окончательно разрушатся, и хорошо от этого никому не будет. А так и дядя Миша счастлив, что вновь общается с сыном, и Дима купается в лучах любви, которые ему просто необходимы. Анфиса тоже, кажется, рада, что её бывший муж не знает всей правды.
Через десять минут домой возвращается Лера. Застёжка на сандаликах порвана, на руке огромный синяк, переливающийся всеми оттенками розового и багрового, но зато в глазах у неё плещется небывалый восторг.
– Варя, представляешь, Никита так круто лазает по деревьям! – с порога хвастается она заслугами своего нового друга.
Никита за её спиной смущённо переминается с ноги на ногу на лестничной клетке. Такая похвала ему явно по душе. В этот раз юный кавалер пришёл с содранной кожей на локте и с зелёным травяным пятном на кофте, вывести которое точно будет сложно. Правда, одна небольшая деталь в его облике радует меня особенно: на запястье у мальчика я вижу подаренную Лерой в знак дружбы небольшую фенечку с кисточками – её ответ на букет ромашек.
– Давай скорее мой руки – и за стол, а то Оля там целый пир закатила. Всё сейчас остынет, – поторапливаю я Леру. Она скрывается за дверью ванной комнаты, а я тем временем окидываю печальным взглядом чумазого Никиту. – А ты что стоишь? Заходи. Будем обрабатывать твои боевые ранения и кофту стирать.
От такого щедрого предложения мальчик неожиданно вежливо отказывается:
– Спасибо большое, но в этот раз я уж как-нибудь сам. Не буду же я вас вечно утруждать!.. Я просто хотел проводить Леру, вот и всё. – На щеках у юного кавалера проступает робкий румянец.
– Ну как хочешь! – хмыкаю я. – Но если что – приходи к нам в гнездо, мы всегда поможем. – Я подмигиваю ему, отчего мальчик ещё больше тушуется.
– А почему вы все называете вашу квартиру гнездом? Лера тоже так постоянно говорит, – спрашивает он.
– Потому что на самом деле мы заколдованные птицы, превращённые в людей, чтобы следить за порядком вокруг. Злой Лесной Царь сделал это с нами, посчитав за великую милость, и теперь мы обязаны служить ему верой и правдой до самого своего конца, иначе он накажет нас! – сделав страшные глаза, отвечаю я.
На лице Никиты изумление мешается с ужасом, и он просто молча стоит возле двери, не зная, верить мне или нет. Я захожусь звонким смехом от его растерянного вида, и мальчик сразу же отмирает:
– Ну зачем вы так шутите…
– А может, я вовсе и не шучу, – поддеваю я юного кавалера. – Ну ладно, всё! Ступай домой.
Никита послушно разворачивается и сбегает вниз по лестнице, а я закрываю дверь, всё ещё не в силах перестать улыбаться. Вот пусть теперь думает, правду я сказала или нет. Ох, чувствую, завтра Лере придётся придумывать, как меня оправдать перед своим другом.
Вскоре мы все вместе собираемся на ужин за накрытым столом. Всё совсем как прежде, но будто слегка по-другому. Мягкий тёплый свет люстры льётся сверху, из распахнутого окна доносится шум города, и мы все на своих местах – кроме Инессы. Но её стул мы уже убрали, чтобы не бередить раны. Теперь он стоит в углу в комнате Анфисы, накрытый любимыми шалями нашей покойной тётушки, и на нём обожает дремать Ах, когда ему удаётся прокрасться в спальню незамеченным. Потом тётя всегда разражается возмущёнными криками и аллергическим чиханием. Но кот не обращает на это внимания, как и на все запреты, связанные с посещением этой спальни. Едва Анфиса вновь отлучается, забыв закрыть дверь, как Ах уже сворачивается клубком на своём любимом стуле с пушистыми шалями.
– Этот дурной кот однажды просто меня доведёт, – не устаёт жаловаться тётя изо дня в день, но мы всячески защищаем Аха. И хотя мы все прекрасно знаем, что Анфиса никогда не выгонит кота, потому что она просто не сможет поступить с нами подобным образом, но из уважения к ней и в знак благодарности за то, что дала ему приют, несмотря на аллергию, мы всегда стараемся следить за перемещениями Аха и часто забираем его из комнаты Анфисы ещё до её прихода. Кот этому, конечно, совсем не рад и в качестве мести постоянно норовит то справить нужду в неположенном месте, то стошнить комочком шерсти на ковёр, но довольно часто он к нам и ластится, будто понимает, что его в этом доме искренне любят.
– А что у нас сегодня на ужин? – звонко интересуется Лерочка, ёрзая на своём стуле и раздувая ноздри, пытаясь по запаху определить ингредиенты.
– Моё новое фирменное блюдо! Курица, тушённая в медовом соусе с чесноком и соевым соусом! Подаётся на рисовой подушке! – гордо представляет нам своё творение Ольга, раскладывая ужин по тарелкам.
Пахнет изумительно вкусно, хотя сочетание мёда и чеснока кажется мне сомнительным. Но буквально через пару минут гастрономический шедевр старшей сестры заставляет меня забыть все сомнения. Яркий кисло-сладкий вкус замечательно сочетается с рисом, а нежное мясо с лёгкой перчинкой буквально тает на языке. Я никогда не пробовала у Ольги ничего вкуснее. И, судя по лицам всех собравшихся, никто из нас не ожидал такого великолепного блюда. Кажется, её кулинарные таланты с годами значительно улучшились.