– Ну как? – затаив дыхание, спрашивает Оля, даже не притронувшись к своей порции. – Не слишком остро?
– Просто потрясающе! – восторженно отзывается Дима, набивая полный рот.
– Согласна, очень необычно и вкусно, – спокойно произносит Анфиса, накалывая на вилку следующий кусок.
Мы с Лерой тоже всячески расхваливаем готовку сестры. Она расцветает на глазах и наконец сама пробует мясо. Судя по её довольной улыбке, получилось даже лучше, чем она ожидала. Новое фирменное блюдо исчезает с тарелок за рекордное время, а Дима потом ещё долго облизывает испачканные соусом губы и просит Олю как-нибудь в ближайшее время повторить этот шедевр.
На столе появляется заварной чайник и большая тарелка с тёплыми пирожками. Пока мы ищем среди них те, что со сладкой начинкой, Анфиса разливает чай и как бы между делом говорит:
– Сегодня, кстати, мне звонил Андрей Васильевич, директор художественной школы.
Мы все несколько напрягаемся. Ольга даже замирает прямо с поднесённой к губам чашкой в руках.
– Там что… опять?.. – с опаской спрашиваю я, чувствуя, как озноб пробегает по телу.
– Лица? Да нет, конечно, – отмахивается Анфиса, и мы с сёстрами и братом облегчённо выдыхаем. – Говорит, что в подвале повадились постукивать по металлическим трубам. Их местный сторож из-за этого даже уволился. Андрей Васильевич просит разобраться завтра-послезавтра и даже зовёт нас всех вместе.
– А я думала, что в прошлый раз он был не очень доволен результатами, – хмыкает Оля, делая глоток из чашки. – До того был испуган нашими методами.
– Нет, – улыбается тётя. – Сказал, что не против, если молодое поколение будет учиться. Правда, попросил, чтобы мы разрешили ему не присутствовать.
Я сдерживаю смешок, так и норовящий вырваться из горла, но Анфиса слышит моё сдавленное кваканье и вскидывает одну бровь:
– Ты, Варя, с нами не пойдёшь.
– Почему это? – я сразу же обиженно надуваю губы.
– С завтрашнего дня ты выходишь в библиотеку, я же тебе уже тысячу раз говорила.
Эх, а ведь точно! Я совсем об этом забыла… Придётся доверить охоту на вредителя сёстрам.
На последний летний месяц Анфиса сумела устроить меня в ту библиотеку, где раньше работала Инесса. Конечно, ввиду моего возраста никакой зарплаты мне не обещают, но зато клянутся, что обучат всему необходимому, чтобы на следующее лето я могла уже официально устроиться к ним на подработку, едва мне исполнится четырнадцать лет. После смерти Инессы дела там обстоят плачевно – рук не хватает, а у меня хотя бы есть минимальный опыт работы с картотекой, ещё когда я помогала тётушке.
Да и меня саму подобный расклад вполне устраивает. Ещё почти целый месяц скучать в четырёх стенах будет невыносимо, а тут открываются такие перспективы! Можно будет подыскать себе интересную литературу для чтения на весь следующий год! К тому же место, где так долго работала Инесса, будет навевать хорошие воспоминания. И ведь, в конце концов, я обещала ей, что продолжу её работу: буду собирать книги этого и чужих миров, ухаживать за ними. Где это ещё делать, как не в библиотеке? Потому я и согласилась.
– Ну ничего, Варька, – надеется утешить меня Оля. – В следующий раз мы обязательно вместе пойдём ловить древоточца. Я тебе обещаю!
– Уговорила, – хитро улыбаюсь я сестре.
Едва в наших животах уже не остаётся ни единого свободного места и пирожки перестают помещаться, мы все выходим из-за стола, попутно благодаря Олю за восхитительный ужин. Все отправляются отдыхать, и мне, если честно, тоже безумно хочется как можно скорее забраться в кровать и продолжить изучать одну очень интересную книгу, которую я отыскала в книжных шкафах Инессы. Она посвящена слухам и легендам о Царе Леса и его верной Свите, и ничего подобного мне в руки раньше никогда не попадало. Инесса всегда строго следила за литературой, которую я изучаю, но теперь, когда все запреты спали, передо мной открылся такой безграничный океан, что исчерпать его не хватит жизни. Правда, я всё равно попробую. Ведь когда-то Инессе удалось впитать в себя немыслимое количество знаний, а значит, это и мне под силу.
Анфиса, видя мою страсть, безропотно разрешила в какое угодно время заходить в её спальню и брать с полок любые книги. Можно сказать, с её стороны это невероятно щедрый поступок, ведь она по-прежнему очень трепетно относится к собственной территории. После всего произошедшего с И-Скан-Дэром она стала гораздо мягче. Но мы с сёстрами стараемся особенно этим не злоупотреблять, надеясь подольше сохранить с ней хорошие отношения.
Однако сегодня книга может немного и подождать. Потому что, когда все уходят с кухни, Оля заговорщицки манит меня пальцем и быстро суёт в руки свой планшет. На экране переписка с Антоном, и я неосознанно вздрагиваю от этого, но сестра сразу же успокаивает меня:
– Это не И-Скан-Дэр, Варька. Это настоящий Антон мне написал, представляешь?
– Да ладно! – не верю я, возвращая ей планшет. – И чего он хочет?
– Говорит, что с ним случилось что-то странное. Не помнит половину лета, хотя головой вроде бы нигде не ударялся. Сейчас пытается по кусочкам восстановить воспоминания – и вот наткнулся на нашу с ним переписку. Решил, что раз уж мы столько времени общались, может, я помогу ему что-то вспомнить.
– И что ты ему ответила? Согласилась?
– Согласилась, конечно! Это же настоящий Антон! – восторженно восклицает Оля, прямо лучась от счастья. – Он меня послезавтра в парк пригласил. Погулять и поговорить. Чтобы я рассказала всё, что знаю об этом лете.
– Звучит для нас как-то не очень хорошо. Ты же не будешь ему ничего такого рассказывать? – настороженно спрашиваю я.
– Я что, по-твоему, глупая? – сразу же хмурится сестра. – Скажу, что он первый мне написал. Общались долго, просто обменивались новостями. И что он хотел встретиться.
– Думаешь, он и правда ничего не помнит об И-Скан-Дэре, который его контролировал?
– Даже если и помнит, то главное, что он ничего не знает о нашей семье и наших способностях. Ведь иномирец притворялся Антоном только для того, чтобы узнавать о наших планах и перемещениях. Ему не было нужды посвящать во всё это чужака.
– Наверное, ты права, – соглашаюсь я. – В любом случае, я очень рада за тебя, Оль! Надеюсь, это вас с Антоном только сблизит.
Ольга будто ждала именно этих слов. У неё на лице расплывается широкая улыбка, и она прижимает планшет к сердцу, мечтательно закрыв глаза, совсем как влюблённая дурочка. Хотя, по сути, именно такой моя сестра и является.
– Ах, вот оно – счастье!..
– Про экзамены школьные не забудь, Джульетта доморощенная! Тебе в этом году выпускаться! – не удерживаюсь я от подначки и тут же сбегаю в нашу детскую, чтобы не получить от Ольги полотенцем по голове.
Через несколько часов, когда Оля уже заканчивает убираться на кухне, а мне с трудом удаётся силой вытащить Леру из ванны и вытереть следы потопа, меня начинает клонить в сон. Последнее время я сплю не очень хорошо. Мне часто снится в кошмарах лицо И-Скан-Дэра в тот самый момент, когда он осознал, что мы намерены вернуть его в родной мир, столь им нелюбимый. Это лицо, искажённое ненавистью, злобой и болью. И меня пугает даже мысль о том, что он может каким-то образом вернуться на наше дерево и отомстить, даже будучи слепым. Но Анфиса убеждает нас, что теперь он ни на что не способен.
Уж не знаю, верить ли в это, но моё подсознание уже не остановить – оно то и дело отправляет меня во снах в тот дикий гниющий мир, где меня раз за разом встречает разъярённый И-Скан-Дэр, жаждущий мести. Успокаивает лишь одно: я твёрдо уверена, что даже если он вернётся, то мы опять с ним справимся. Мы уже сделали это один раз, объединив свои силы, и ничто не помешает нам повторить охоту. И эта мысль меня успокаивает. Я в лоне семьи, в родном гнезде и под надзором старшей и своих сестёр и брата. Здесь мне нечего бояться, и однажды эти кошмары непременно пропадут раз и навсегда.
Мои веки постепенно тяжелеют, и я откладываю в сторону книгу, которую удалось почитать всего четверть часа. Подоткнув одеяло и поправив подушку, я поворачиваюсь лицом к стене, чтобы мне не мешал спать свет от планшета, с которым Ольга сидит на своей кровати. Совсем скоро кончится лето, и опять нужно будет ходить в школу, и все мысли будут крутиться в основном только вокруг учёбы. Снова будет куча дел, обязанностей, и свободное время постепенно исчезнет. Но сейчас здесь мне совсем неплохо. Этот момент жизни хорош своей неповторимостью.
Тихонько поскрипывает дверь нашей детской, где-то в ванной капает кран, и еле слышно шуршит новый вредитель под кроватью Леры. Защитный барьер песни уже давно ослаб, и древоточцы вновь медленно и неумолимо начинают возвращаться в наш дом, но мы с сёстрами внимательно следим за тем, чтобы их не развелось слишком много. И я уже знаю, чем займусь завтра прямо с утра: заставлю Лерочку помогать мне убрать очередного вредителя, забравшегося к ней под кровать – почему-то излюбленное их место в нашей комнате.
Ну а сейчас мне совсем не до этого. Мысленно я уже проваливаюсь в очередной сон, и только откуда-то издалека, будто из длинного тоннеля, до меня вдруг доносится тихая песнь ночного города, которую я давно уже не слышала и совсем забыла, какой волшебной она может быть.
Спящие многоэтажки высятся за окном немыми громадами, стрекочут редкие автомобили на пустых дорогах, и ветер ласково треплет листву, убаюкивая монотонным шелестом. Город поёт колыбельную для меня одной. И я подчиняюсь этой музыке без слов, крепко засыпая и уже зная наперёд, что в эту ночь ни один кошмар не потревожит мой сон.