— Бенни, быстро отойди от этого существа! — Том уже кричал. Одной рукой он схватил Морги за плечо, а другой держал меч, занесенный для смертельного удара. — Бенни!
— Убей это! — взревел Странк.
Бенни с рыком набросился на него:
— Заткнись! — Затем опять повернулся к другу и наклонился ближе.
— Бенни… — его дыхание было слабым, — они забрали Никс.
— Что? Что произошло?
— Миссис Райли… Они хотели, чтобы она сказала им… что-то… но она не сделала этого. Они… ее избили. А меня заставили стоять и смотреть. С пистолетом у головы. Никс пыталась… сопротивляться. Бесполезно. Ее побили. Миссис Райли…
А потом его глаза закатились, он упал назад и его конечности начали обмякать, голова накренилась.
— Том! — крикнул Бенни, пытаясь схватить друга и удержать от падения за землю. Том и Странк подхватили Морги под мышки и оттащили назад. Букетик цветов медленно скатился, сбрасывая лепестки. Они уложили его на землю.
— Мне нужен свет, — приказал Том, и Странк поднес факел.
— Его укусили? — спросил Странк. — Он мертвец?
Том надавил двумя пальцами на горло Морги.
— Нет. Он жив, но ранен. — Он потянулся и привлек факел ближе, чтобы лучше все видеть, и увидел. Хотя одежда Морги не выглядела мокрой от дождя, волосы на затылке и рубашка под ними были чем-то пропитаны. Бенни наклонился, чтобы взглянуть и зажал рот руками. Волосы сбились в кровавый клубок, кровь струилась вниз по шее и окрасила спину. Том мягко прощупал рану, и его лицо не выражало оптимизма.
— Очень плохо? — беспокоился Бенни.
— Ничего хорошего. Думаю, у него перелом черепа, и он в состоянии шока. Кит, приведи помощь. Сейчас.
Даже несмотря на то, что Странк являлся главой городской охраны и не привык выполнять чьи-либо приказы, кроме приказов мэра, он поспешно кивнул и помчался без возражений в конец квартала к стоящему там сигнальному колоколу и принялся громко звонить в него, оповещая городской дозор.
Том махнул Бенни, подзывая его, и бережно положил голову Морги ему на колени.
— Побудь с ним, Бенни. Я должен проверить дом.
Они оба заметили, что внутри дома Райли не было света, и никто не вышел на голоса, чтобы разузнать о том, что творится на лужайке. Даже их собака, Пират, и та не лаяла. Сердце Бенни словно стало холодным камнем, падающим в ледяную воду на дно глубокого колодца.
— Том, Морги сказал…
— Я слышал, что он сказал. — Брат вложил в ножны катану, вытащил пистолет и взвел курок. Когда он поворачивался к парадной двери, Бенни увидел в лунном свете выражение его лица. На нем отражались ярость и ужас.
Он сидел на топкой земле, положив голову своего друга на колени. Губы Морги шевельнулись раз или два, и хотя тот не издавал звуков, он знал, что тот говорил.
Никс.
Повсюду кричали люди, вываливающиеся из своих домов с пистолетами, топорами и заостренными вилами. У некоторых были керосиновые лампы, кто-то останавливался, чтобы зажечь факелы от уличных огней. Караульные из городского дозора галопом мчались к ним на лошадях, покрытых тяжелыми коврами с боков до загривка.
— Где Том, — потребовал ответа Странк, когда прибежал назад с пистолетом в руке.
— Он пошел внутрь, — ответил Бенни. Из дома не доносилось ни криков, ни выстрелов. Только тишина.
И эта тишина была чудовищной.
Два врача из караула отдавали распоряжения насчет Морги, осторожно отодвигая Бенни. Поднявшись, он осознал, что уже второй раз за день был покрыт кровью человека, которого знал. Наклонившись и схватив свой боккэн, он по ступенькам направился вперед.
Капитан встал у него на пути.
— Что за глупость, по-твоему, ты собираешься сделать?
— Отойдите прочь, — Бенни так и хотелось ударить его деревянным мечом. — Я иду в дом.
Странк заглянул ему в глаза и, должно быть, увидел в них что-то такое, что изменило его представление о Бенни Имуре. Быть может, увидел в них тень Тома. Или возможно, нового Бенни. Он просто кивнул и сказал:
— Хорошо… но только вместе со мной. И держись подальше от линии огня.
Остальные вооруженные бойцы поднялись на крыльцо, держа наготове винтовки и дробовики.
Входная дверь была открыта. В гостиной горели свечи. Вся компания двинулась внутрь, дула пистолетов выискивали каждую дрожащую тень. В комнате была жуткая разруха. Та не была уничтожена полностью, как дом Саккетто, но большая часть мебели была перевернута, вазы разбиты, гитара растоптана в щепки, со стен сорваны картины. Пол исполосован грязными отпечатками ботинок. Собака Райли, Пират — крохотная дворняга, сжалась в комок под опрокинутым шкафом, глаза пса были выпучены от боли. На его поднимающемся в такт дыханию боку виднелся четкий отпечаток грязного ботинка. Пес тихо заскулил, но не двинулся и не залаял. Когда Бенни приблизился к нему, тот лихорадочно лизнул его пальцы несколько раз. Он заметил брызги крови на полу и один кровавый отпечаток руки на стене, возле входа в спальню Никс.
Бенни бросился в ее комнату, пробираясь через завалы на полу. Однако та оказалась пуста. Матрас лежал перевернутый; коллекция старых кукол была уничтожена, их головы оторваны. Всю одежду Никс вытрясли из шкафа и исполосовали ножом. Даже зомби-карты ее скудной коллекции были разорваны пополам.
Никс здесь не было.
Заместитель Горман встал позади него и осмотрел комнату.
— Выглядит так, как будто твоя подруга дала им настоящий отпор, — заметил он.
Бенни сглотнул и кивнул.
— Да.
— Она крепкая девчонка?
— Вы даже себе не представляете, насколько.
— Ей это понадобится, — сказал Горман, поворачиваясь, чтобы уйти, — похоже, они забрали ее с собой.
И хотя Бенни уже догадался, эти слова, как пуля, врезались прямо в сердце. Развернувшись, чтобы выйти, он заметил краешек знакомой книги, торчащей из-под обломков письменного стола. Бенни наклонился и поднял ее. Это был блокнот. Он прижал его к груди.
— Никс, — прошептал он.
— Сюда, — позвал кто-то, и Бенни выбежал из комнаты и увидел охранников, собравшихся около входа в комнату Джесси Райли. Бенни стал проталкиваться сквозь толпу, но капитан ухватил его за плечо.
— Это тебе не понравится, парень.
— Дайте мне пройти. Том! — Он вывернулся из захвата и ввалился в комнату. И замер.
Комната была маленькой. Будучи детьми, они с Никс играли в этом доме в прятки, но комната ее мамы всегда была такой чистой и слишком скудно обставленной, что из нее не выходило бы хорошего укрытия. Сейчас это были руины. Дешевые платья разлетелись на куски, и вся одежда миссис Райли — брюки и блузки, чулки и нижнее белье — была разбросана по полу, притоптана тяжелыми ботинками и запятнана кровью.
Том сидел на углу развалившейся кровати. Его пистолет валялся рядом на полу. Джесси Райли, скорчившись, лежала перед ним. Бенни мог видеть, что ее лицо — всегда такое доброе и красивое — сейчас было неузнаваемой массой из синяков и разодранной плоти. Один глаз заплыл, другой был горящим и остекленевшим от потрясения. Она цеплялась за Тома, ухватившись за его грудь и рукав, словно они являлись единственным, что удерживало ее в этом мире. Костяшки на руках были красные и содранные. Подобно Никс, она сражалась и сражалась жестко.
— Миссис Райли, — позвал ее Бенни, но женщина никак не показала, что услышала его.
— Не сейчас Бенни, — прошептал брат. — Она должна поспать.
— Том, — спросил он, — с ней все будет хорошо?
Тот медленно поднял голову, и по его потерянному и сломленному выражению глаз Бенни понял, что дальше уже ничего не будет хорошо. Это время ушло, когда мужчины с жесткими кулаками и пустыми сердцами вторглись в этот дом.
— Медики уже на месте, Том, — доложил капитан Странк.
Том покачал головой.
— Дай мне лучину.
Нож. Простое слово, и лишь для Бенни оно было так отвратительно, что ему захотелось кричать. Оружием, которое просил Том, была пятнадцатисантиметровая полоска отполированного металла. Плоская с одного конца, чтобы надавливать на него, и заостренная и узкая с другого, для прокалывания. Том никогда не носил с собой такое оружие. Он пользовался кинжалом с темным лезвием, который держал в сапоге. Бенни видел, как брат делает это, но Том не хотел использовать этот нож сейчас. Не в этом случае.
— О, нет… — запротестовал Бенни, когда Странк достал один из ножен, висевших у него на поясе, и передал Тому.
Том кивнул, а затем, бросив взгляд на дверь, снова перевел его на Странка. В ту же секунду капитан развернулся и вывел всех собравшихся, хотя те и медлили в коридоре. Но Бенни не сдвинулся с места.
Он обратился к Тому.
— Может, она еще поправится, Том. Может, ты ошибаешься.
— Нет, — сказал Том с яростью в голосе, — она уже ушла.
И тогда он увидел это. Руки, повисшие на Томе, держались только за счет уцепившихся за складки его рубашки пальцев, но суставы уже ослабли и локти отвисли под своим собственным пустым весом. Том крепче прижал ее к себе и, когда он сделал это, безжизненные руки упали, раскинувшись, как умирающие цветы, по сторонам кровати. Придерживая ее одной рукой, и, приобняв второй, Том приставил кончик лучины к основанию черепа.
Каждый, кто умирал, возвращался как зомби. Не важно, как и кто это был. Подобная участь настигала всех.
— Иди наружу, Бенни.
— Я… не могу.
— Бенни… прошу тебя!
Он отступил назад не дальше дверного проема, но не смог заставить себя уйти.
Том прикрыл глаза, сначала слегка, как будто заснул. А потом, что было сил, сжал их, словно потерялся в ужасном ночном кошмаре, в котором не мог кричать. Он закусил губы, его грудь вздымалась — раз, два — и последовала вспышка металла.
Джесси Райли никогда не восстанет из мертвых. Она перенесла достаточно страданий и будет избавлена от последнего унижения.
Бенни так и стоял в дверном проеме несколько минут, пока брат сидел на краю кровати, покачивая ее на руках вперед и назад. Он не кричал, не проронил ни одной слезы. Вместо этого Том пожирал свою боль, кусая ее так сильно, чтобы запихнуть весь этот яд глубоко в душу. Бенни понимал это. Возможно, наступит такое время, когда весь гнев вырвется наружу. Но не сейчас и не здесь.