священный язык — мандейский, который представляет собой форму Арамейского. Мандейские писания рассматривают Моисея как пророка фальшивого Бога, а Иисуса, как своего рода лжепророка, которого не сравнить с истинным пророком, Иоанном Крестителем. Фактически, мандеи были издавна известны как назореи, что означает «стражи и обладатели тайной мудрости». В различные моменты истории, пожалуй, еще в начале крестовых походов, христиане, контактирующие с мандеями, упоминали их как «христиан святого Иоанна» или «христиан-иоаннитов». Мандеи не протестовали, для них эти имена обеспечивали признание среди христиан. Кроме того, мусульмане предоставили им предпочтительный статус «народа Книги», ибо они могли сказать, что у них есть пророк (Иоанн) и главная книга-откровение (Гинза). Вполне возможно, что средневековые гностические движения, в частности Орден Тамплиеров, контактировали с этими древними гностиками Ближнего Востока и получили от них какие-либо тайные учения и ритуалы. Примечательно, что единственная выжившая гностическая религия имеет отличительные признаки обширной священнической обрядности: священство с формальными ритуалами посвящения и иерархическую структуру. Иерархия состоит из трех должностей: помощник священника, священник и первосвященник — последний имеет юрисдикцию над отдельными областями. Священникам было разрешено вступать в брак. Таким образом, современные западные представления о том, что гностическая религия является «непосредственной» и не имеет таинств, представляются весьма сомнительными. Мандеи имеют множество различных писаний, главное из них — «Гинза», которая только недавно была впервые издана Мандейским сообществом из Австралии. Многие из их книг содержат обилие молитв и ритуалов. Мандейские писания и ритуалы в основном касаются высвобождения божественной искры посредством знания, присутствующего в мудрости, которая передается мандейскому священству различными посланниками Света. Никто из этих посланников не называется, за исключением Иоанна Крестителя.
Ввиду того, что их ритуалы часто связаны с погружением в воду, мандеев часто называли крестителями посторонние люди, которые считали, что эти погружения являлись ритуалами крещения. Как представляется, частые повторения ритуалов среди Мандеев было причиной изумления. В действительности, мандейские ритуалы погружения более схожи со Святым Причастием, нежели крещением. Мандеи считали, что проточная вода содержит больше трансцендентной субстанции, отражающей Свет, нежели любая другая материальная вещь. Даже самые обрядовые Христианские Церкви поощрят своих членов на частое принятие Святого Причастия, таким образом, мандейские ритуалы включают связь со сверхъестественным Светом, пребывающим в воде. Их храмы всегда находились рядом с проточной водой. Существуют два важнейших ритуала. Первый из них — masbuta, погружение в проточную воду, которая всегда звалась иорданской. Этот обряд осуществлялся по воскресениям, еженедельным выходным дням Мандеев. Он состоит из трех полных погружений, тройного помазания лба водой, тройного испития воды, венчания миртовым венком и возложения рук. Все действия этого ритуала исполняются священником. Затем участник подвергается помазанию лба маслом, причастию хлебом и водой, и «уплотнению» тела и души против воздействия злых духов. Kushta, или «деяние истины», будучи рукопожатием правой руки между участником и священником, символизирует достижение единения с миром Света. Все праздники, даже свадьбы, включают обряд masbuta. Обряды для мертвых — вторые по важности таинства. Они начинаются через три дня после смерти человека и продолжаются в течение сорока пяти дней через определенные промежутки времени. Ритуал под именем «masiqta», переводимый как «восхождение», предназначен для облегчения восхождения души к реальностям Света. Существует множество мандейских молитв за умерших. Почти все регулярные церемонии включают молитвы и священное принятие пищи для усопших. Помимо ритуальной пользы, эти действия также передают душе знание о противостоящих силах и опасностях загробной жизни, благодаря чему она может пробраться из рискованных областей в безопасные (можно отметить сходство с практиками Бардо в тибетском буддизме Варджаяны). Очень мало было известно о мандейской религии до конца девятнадцатого и начала двадцатого веков. В 1867 году некоторые мандейские манускрипты всплыли на поверхность в Париже и Лондоне, и из них немецкий ученый Марк Лидзбарский сделал первый перевод книги ритуалов, «Mandaische Liturgien», опубликованной в Берлине в 1920; в 1925 году он опубликовал свой эпохальный перевод самой Гинзы. Его работа была значительно расширена и продвинута авантюрной и преданной англичанкой, леди Е.С. Дравер (1879 — 1972), которая, проживая на Ближнем Востоке, смогла подружиться с членами Мандейской общины и получить от них несколько священных книг. В таких работах как «Мандеи Ирана и Ирака» (1937) и «Канонический молитвенник мандеев» (1959), она сделала доступной для мира науки воистину сокровищницу информации. Позднее Курт Рудольф также успешно контактировал с мандеями. Ныне область мандейских исследований отстаивается, главным образом, сочувственным и преданным товарищем мандеев, знатоком их религии, Йоруном Якобсеном Бакли, чью работу в этой области сложно переоценить (смотрите недавнюю работу Ганса Йонаса «Гностицизм», которая доступна обычному читателю и содержит множество цитат из Мандейских писаний).
Мандейские писания наполнены красивейшими и захватывающими поэтическими настроениями. Вот два отрывка из «Гинзы»:
С того дня, когда я обрел любовь к Жизни, с того дня, когда мое сердце преисполнилось любви к Истине, я больше ничему не доверяю в мире.
К отцу и матери нет у меня доверия в мире.
К братьям и сестрам я не имею доверия в мире.
К тому, что сотворено и создано, у меня нет доверия в мире.
К целому миру и его трудам у меня нет доверия в мире.
Только душу свою я ищу, которая стоит мне поколений и миров.
Я пришел и отыскал свою душу —
что мне все миры?
Я пришел и нашел Истину —
покоящуюся на отдаленном краю миров.
С того дня, как мы узрели тебя,
со дня, когда мы услышали слово твое,
наши сердца преисполнились миром.
Мы верили в тебя, Благой,
мы видели свет твой, и мы не забудем тебя.
Все наши дни мы не забудем тебя,
ни на час не покинешь ты наши сердца.
Ибо нашим сердцам не ослепнуть,
эти души не повернут обратно.
Мани и манихейская религия
В отличие от манихейской религии, Манихейская вера, в свое время распространившаяся более чем на три континента, имела основателя. Его звали Мани (или Манес, в греческой форме) и вместе с Валентином он должен быть назван как один из двух величайших светил гностической традиции. Пророк Мани, как он может называться по праву, был, несомненно, одной из наиболее выдающихся личностей, которые когда-либо существовали. Родившись в 216 н.э., в Персии (ныне Иран) в семье, связанной с бывшим королевским домом, он подвергся изгнанию вместе с родителями в раннем возрасте. Кажется, что родители Мани принадлежали к религиозной группе подобной гностической. Возможно, это был вариант мандейской веры, или, скорее всего, элхазаитской общине где, будучи еще молодым мальчиком, он подвергся воздействию гностического мировоззрения. Как подлинный пророк, он имел свой собственный опыт видения, который раскрыл ему его будущую миссию как основателя религии. Первое из этих видений случилось, когда Мани было всего двенадцать. В это время он контактировал с божественным ангелом, называющимся Двойником, который попросил его выйти из религиозной общины, где проживали он и его семья. Ангел также рассказал ему, что время его публичного выступления еще не пришло. По его собственному свидетельству, в это время Мани получил основную доктрину своего нового учения. Когда ему исполнилось двадцать четыре, ангел явился ему вновь и поручил начать свое общественное служение.
Мани пророк и художник. У Мани классические персидские черты, он изображен как молодой человек. На более поздних картинах он часто изображен с лысой головой.
Мани вернулся в родную Персию, где, в конце концов, сдружился с королем Шапуром и его сыном, будущим королем Хормиздом. Вскоре после провозглашения своей миссии он отправился в Индию, где заимел несколько учеников, но также встретил сопротивление среди Индийского населения. Кроме того, он отправился в Центральную Азию, проведя несколько лет в Западном Туркестане, отдельно от всех, в одиноком уединении сообщаясь с Небесами. Туркестан впоследствии на века остался твердыней манихейской веры. Однако, его самые первые крупные успехи случились в родной Персии, где новая вера собрала так много последователей, что это стало серьезной проблемой для установленного зороастрийского духовенства. Предводители зороастрийской общины начали серьёзную кампанию против Мани и его религии. Их интриги дали плоды, когда юный король Хормизд, преданный друг и ученик Мани, скончался и его враждебный брат взошел на трон. Мани был захвачен, подвергался унижениям и, в конце концов, умер в тюрьме 26 февраля 277 н.э. Его ученики, которым удалось тайным образом посетить его в тюрьме, сообщали, что он был окружен ангелами и светился подобно солнцу. Двадцать шесть дней его мучений в тюрьме с тех пор стали напоминанием сторонникам его веры о «страстях», которые по праву можно уподобит страстям Христовым.
Современная гностическая икона пророка Мани. Он изображен в древнеперсидском стиле, не без влияния китайской портретной живописи (работа маслом на дереве, Ян Валентин Сетер; с разрешения художника).
Манихейский Иисус
Во времена своего несправедливого преследования после короля Бахрама Мани утверждал, что у него не было учителя-человека, но все свое учение он получил от посланного Богом ангела, своего «двойника». Тем не менее, в различные времена он также отождествлял себя с апостолом Иисуса Христа, которого, конечно, он никогда не встречал физически — как и апостол Павел. Мани верил, что перед ним были другие посланники Света, такие как Сиф, мистический патриарх Ветхого Завета; Заратустра, пророк Ирана; Будда, учитель Азии; и, наконец, Иисус Христос. Хотя манихейская вера обычно не считается христианской, преданность Мани Иисусу была необычайной, что иллюстрируют следующие цитаты: