– Что ж, значит, так тому и быть, – скорбно прошептал он. – Меня, самое великолепное из животных, отвергли. Кто бы мог подумать, что до этого дойдет! – Несчастное создание в последний раз обратило на меня взор, полный отчаяния. – Если бы только моя голова не была такой тяжелой…
– Ну-ну! – строго приструнил его я. Признаться, склонность выставлять напоказ свои страдания меня только отвращает. – Никто не отрицает твоего великолепия. – Единорог перестал тихо подскуливать и с надеждой посмотрел на меня. Но я был неумолим. – Именно твое великолепие и не дает нам сосредоточиться на важных делах. Поэтому сейчас тебе лучше уйти. Как мы можем защищаться от врагов, если ослеплены твоей неземной красотой?
– Да, быть таким прекрасным, как я – это тяжкое бремя, – согласился единорог, тряхнул головой, отбрасывая с глаз роскошную гриву, и у меня дух захватило от ее красоты. – Хорошо, что кто-то это понимает. – Бедняжка одарил меня проникновенным взглядом и многозначительно добавил: – И тем более приятно, что этот кто-то – ты.
– Да уж! – с чувством ответил я, помолчав немного для убедительности.
Единорог кивнул мне на прощанье и с царственным видом удалился. Учитель высморкался.
– Да уж! – заметил он, переведя дух. – С твоими дипломатическими способностями, Вунт, ты со временем можешь стать первоклассным волшебником. Я опасался, что моя болезнь замедлит твое развитие. Но теперь вижу, что испытания последних нескольких недель пошли тебе на пользу. – Эбенезум лучезарно улыбался. Если уж ты научился объясняться с домовыми и единорогами, то с обычными клиентами справишься с закрытыми глазами, связанными за спиной руками, стоя на одной ноге и не просыпаясь. Я смешался. Учитель вообще редко хвалил меня, а так прямо и откровенно – никогда. Я даже и впрямь почувствовал себя немножко героем.
– Однако нам еще кое-что надо обсудить, – сказал волшебник, теребя бороду. – Итак, у тебя есть «Курс для самостоятельного изучения», и я буду держать связь, а каким образом…
Земля слегка задрожала. Я испугался, что это Голоадия опять собирается предпринять вылазку, но на горизонте показался Хьюберт. Он приземлился неподалеку от нас со своей прекрасной партнершей на спине.
Они тут же запели:
Юноша с Запада, славный доныне,
Отправился к Матушке в гости Гусыне.
С пути не свернул он ни разу, поверьте,
Хоть чудом всегда он спасался от смерти.
Но было ему уцелеть суждено,
Хоть мерзкие твари крадутся давно,
Чтоб выпить из Вунтвора кровь, разъярясь,
А кости втоптать в непролазную грязь
И миску сработать из черепа грубо,
Пустить его глазки на клецки для супа.
А всем остальным – от макушки до ног,
Большой начинить именинный пирог.
И чавкать, вылавливать уши из супа,
Зато с отвращением выплюнуть зубы…
– Да уж! – перебил их учитель, зажав нос, чтобы драконий запах не вызвал очередного приступа чихания. – Премилый мотивчик, но какое все это имеет отношение к теперешней ситуации?
– Уважаемый волшебник, – ответил дракон, склонясь в столь низком поклоне, что нос его коснулся земли. – Это всего лишь скромный знак благодарности за нашу причастность ко всем этим увлекательным событиям. Наш долг – скрасить тяготы путешествия развлечениями. И когда же, как не сейчас, на пороге нового испытания? – Дракон запрокинул голову и выпустил изрядную порцию пламени.
– Оно, конечно, но… – начал было учитель.
– Я так рад, что вы того же мнения! – затарахтел дракон. – Признаюсь, нам нелегко было выбрать номер, подходящий к случаю. После долгих споров мы решили, что лучше всего будет прощальная песня, окрашенная печалью. Ведь мы провожаем нашего героя на тяжкие испытания. Знаете, что-то такое, от чего бы сердце защемило. Мы смиренно надеемся, что если вы – воплощение мудрости, то мы представляем здесь искусство.
Чтобы сердце защемило? Их песня подействовала, скорее, на мой желудок.
– Да, но… – вмешался я.
– И потому, – продолжал Хьюберт, не обращая на меня внимания, – перед тем как вы выберете тех, кто отправится с опасной миссией в Восточные Королевства, мы решили показать, на что мы способны. Да, вы поняли правильно: Барышня и Дракон хотели бы записаться добровольцами. В такой экспедиции совершенно необходимы двое жизнерадостных менестрелей для поддержания боевого духа участников. Мы хохочем над демонами! Нам чихать на всякое колдовство и плевать на опасности!
И дракон выпустил из ноздрей колечки дыма.
– Кроме того, если мы победим, представляете, какая это нам реклама? «Барышня и Дракон спасают мир от демонов!» – Хьюберт мечтательно вздохнул. – Мы будем нарасхват!
Хьюберт замолчал, напоследок лязгнув мощными челюстями. По-видимому, он сказал все, что хотел.
– Да уж, – немного помедлив, отозвался учитель. – Спасибо за предложение. Мы его рассмотрим.
Прежде чем отойти к остальным собравшимся, Эли послала мне воздушный поцелуй. Эбенезум занялся своим носом. Управившись, он засунул носовой платок, со вкусом расшитый звездами и полумесяцами, обратно в свой широкий рукав и заметил:
– Иногда, Вунтвор, я сожалею о тех благословенных временах, когда нас было двое. Когда мы через Западные Королевства добирались до Вушты и сражались только с дикой природой и злыми силами Голоадии. – Он покачал головой. – Но сейчас не время предаваться воспоминаниям. Время действовать. Так на чем я остановился? Мы говорили о «Курсе для самостоятельного изучения» и о том, что я все же смогу руководить вами. Теперь пора дать вам несколько советов. Слушай внимательно, Вунтвор, потому что от них, возможно, будет зависеть, победите вы или проиграете, останетесь живы или погибнете, а также будем ли мы все жить, не ведая бед, или влачить жалкое существование под игом…
– Проклятие, – послышался голос Хендрика из-за моего левого плеча. – Извините, что прерываю, но тут оружие принесли.
– Ага! – Учитель обернулся. – Да, действительно. Одну минуточку…
– Проклятие! Извините еще раз, но раз уж речь зашла об оружии… Хочу напомнить Вам о чудесных свойствах моей Дубины Головолома. Когда собираешься в поход, не лучше ли взять с собой закаленного бойца, рыцаря до мозга костей, воина, всегда готового принять вызов и убить на месте?
– Да уж, – уклончиво ответил Эбенезум. – И все же…
– Не лучше ли иметь при себе бикфордов шнур, если можно так выразиться, бочку с порохом? Хорошо обученные воины нуждаются в постоянной практике. Они не должны простаивать. – Он выразительно дотронулся до мешка с дубинкой. – В общем, имейте меня в виду, когда станете набирать отряд. Проклятие!
И рыцарь с достоинством удалился.
– Быстро договорим, пока нас опять не прервали… – заторопился Эбенезум.
Кто-то неуверенно кашлянул у меня за спиной. И, клянусь, это был самый мелодичный кашель на свете! Значит, это Нори.
– Извините, – сказала она, обращаясь к учителю и глядя только на него. – Я знаю, что перебивать невежливо. Я только хотела спросить, не могли бы вы передать Вунтвору от меня…
– Нори! – изумился я. Почему она не обратилась прямо ко мне?
– Мне известно, что вы собираетесь заняться отбором тех, кто будет сопровождать Вунтвора в его походе. Хочу предупредить сразу, во избежание недоразумений, что я не хочу оказаться в их числе.
– Нори… – Я просто задохнулся от изумления. Что все это значило?
– Я тверда в своем решении, – продолжала моя возлюбленная. – Видите ли, мы с Вунтвором когда-то кое-что значили друг для друга. – Она печально вздохнула, как будто вдруг вспомнила что-то давнее.
– Вот как? – задумчиво проговорил волшебник, поглаживая бороду, и посмотрел на меня.
– Нори… – сдавленно произнес я. В конце концов, какими бы сложными ни были наши с ней отношения, лучше поговорить сейчас. Другого случая могло и не представиться. – Нори, я…
– И по этой самой причине, – продолжала моя возлюбленная, как бы не услышав меня, – я и не желаю сопровождать его. Сама его близость станет напоминать мне о прежних счастливых днях, о тех мгновениях, повторения которых Вунтвор не желает. Поэтому прошу вас на меня не рассчитывать. Разве что… – Она быстро взглянула (или это мне только показалось?) в мою сторону. – Разве что я действительно очень нужна вам!
Эбенезум шумно прочистил горло:
– Что ж, я передам Вунтвору ваши слова, можете быть уверены. И мы, разумеется, примем во внимание ваши чувства.
– Нори! – попытался я в последний раз. Она на секунду замешкалась, перед тем как уйти. Сердце мое учащенно забилось. Может, она все же даст мне шанс?
– Вунти! – позвала меня Эли. Она вприпрыжку неслась по двору, золотистые кудри ослепительно сияли в лучах солнца. – Хьюберт поручил мне поговорить с тобой насчет нашего совместного номера!
К моему ужасу, я услышал, как Нори слово в слово повторила за Эли:
– Насчет нашего совместного номера?
И она впервые за долгое время взглянула на меня в упор. О, лучше бы она этого не делала! Эли оказалась между мною и Нори.
– Вы ведь нас извините, дорогая? Нам с Вунти надо кое-что обсудить, – бросила Эли через плечо.
Это было уже чересчур для гордой юной волшебницы.
– Номера? – закричала она. – Кое-что обсудить? Да я вас…
Вдруг она замолчала, увидев золотой рог, столь прекрасный, что своим сиянием он затмевал даже волосы Эли. Единорог твердо встал между мною и двумя девушками.
– Прошу прощения. Эти женщины досаждают тебе? – спросило великолепное животное.
– Э-э… – ответил я.
– Досаждают? – в один голос воскликнули возмущенные девушки.
– Э-э… – повторил я. А что еще я мог сказать! События разворачивались слишком быстро для моих мозгов.
– Я никогда не досаждаю Вунти! – сварливо закричала Эли. – Мы просто задушевно беседовали о…
– Да что вы понимаете в задушевных беседах… – не менее сварливо ответила Нори.