Ночь наступила быстро и как-то незаметно. Предатели-солнышки поспешно скатились за горизонт, оставив меня в темноте. Некоторое время я брел почти на ощупь, потом милосердное небо сжалилось надо мной и выкатило из-за мохнатой тучи кругленькую сияющую голубоватую луну. Только теперь я понял, что лес заканчивается, и с удвоенной скоростью зашагал к просвету между деревьями. Там моему взору открылась настолько невероятная панорама, что я остановился, да так резко, словно меня огрели загадочной Лопатой Эстёра.
Передо мной простиралась почти бескрайняя равнина, поросшая светлой травой, влажные стебли которой слабо мерцали в лунном свете. Повсюду высились причудливые сооружения, искусственное происхождение которых не вызывало никаких сомнений. Природа попросту не способна на такое безумие, ни в одном из Миров, даже на самом дальнем краю Вселенной.
Колоссальные каменные плиты, неровные и необработанные, были составлены вместе. Пейзаж выглядел так, словно здесь играли, складывая карточные домики, слабоумные дети местных титанов. Сооружений было очень много. Поначалу мне показалось, что их здесь несколько тысяч. Позже я узнал, что их было гораздо меньше: ровно восемьсот шестьдесят четыре. Впрочем, по мне и этого вполне достаточно…
Моя Быстрая Тропа петляла в густой траве. Мне бы следовало идти дальше, но я не мог заставить себя сделать хоть шаг вперед. Просто стоял и смотрел на невероятную равнину. В голове носились нелепые мысли: «Здесь тысячи врат, и все они ведут в никуда» — это еще наименее безумная!
В ночной тишине раздался громкий чмокающий звук, словно кто-то поцеловал воздух, потом над самым моим ухом зазвучал довольно высокий, но хриплый голос:
— Лоу ввэнхле?[38] — и не дожидаясь ответа: — А, ты же небось говоришь только на кунхё. Ха, пусть будет кунхё! Забавное наречие. Йох! Унлах!.. Ну, и долго еще ты собираешься пялиться на нашу равнину? Того гляди, трава дымиться начнет: взгляд-то у тебя тяжелый!
Я не вздрогнул, не отскочил в сторону. Просто довольно равнодушно отметил, что мое сердце мечется по всему телу в поисках выхода, а колени настолько ослабли, что с трудом выдерживают вес тела. Страх был настолько велик, что перестал быть страхом. Просто я не знал, как следует называть это новое, доселе незнакомое мне чувство, выворачивающее меня наизнанку.
— Смотри, в штаны не наделай, тебе же переодеться не во что! — насмешливо сказал все тот же голос.
Эта реплика меня успокоила. Я почему-то решил, что разговор о штанах никак не мог быть частью какого-нибудь ужасающего события — слишком уж брутальная и будничная тема! — а значит, и тревожиться не о чем… Глупо, конечно, но я всю жизнь доверял словам куда больше, чем следует.
Только теперь я решился обернуться и встретиться взглядом с обладателем голоса, испугавшего меня чуть ли не до потери сознания. Он оказался почти человеком-невидимкой: темная одежда усеяна мелкими зелеными листиками и островками густого черного мха, лицо скрывается в тени просторного капюшона. Можно было подумать, что ко мне подошел какой-нибудь лесной дух; во всяком случае, именно так любят изображать лесных духов художники-аниматоры. Незнакомец не был ни великаном, ни каким-то особенным здоровяком, но я сразу понял, что он очень силен. Я даже испытывал некоторое физического неудобство от того, что он стоит рядом. Как будто Каменный гость руку на плечо положил, честное слово!
— Теперь на меня уставился, — усмехнулся незнакомец. — Экий ты неугомонный! Ну погляди, если так уж приспичило… А лучше — просто честно скажи, на кой тебя сюда принесло. Может, я тебя и пропущу, там видно будет…
Несколько секунд я судорожно соображал, что ему ответить, если уж выяснилось, что этот «леший» собирается решать: пропускать меня или нет. В конце концов решил сказать ему правду — просто потому, что врать имеет смысл, когда заранее знаешь, что твоя ложь понравится собеседнику, а я понятия не имел, какая выдумка может прийтись по душе этому странному типу.
— Я ищу людей Вурундшундба, — сказал я и сам удивился: мой голос звучал вполне достойно. По крайней мере, не дрожал и не срывался на истерический фальцет. Скорее уж наоборот, был равнодушным и каким-то бесцветным, словно я в десятый раз повторял вслух содержание абзаца учебника, который непременно надо выучить наизусть.
— Ищешь, значит? — насмешливо прищурился мой собеседник. — Ну, считай, уже нашел. И на кой тебе приспичило беспокоить занятых людей?
— Так вы и есть Вурундшундба? — Я так обрадовался, что совершенно забыл о своей давешней панике. — Ой, как здорово! — с чувством добавил я. — Я-то думал, мне еще идти и идти…
— Я уже понял, что ты рад, — усмехнулся незнакомец. — Но я-то еще не рад, ты не заметил? Так что порадуй меня, гость: объясни, зачем ты к нам заявился. И постарайся говорить коротко и внятно, если ты на это способен.
Я наконец-то обиделся. Вернее, почувствовал, что могу обидеться и даже должен это сделать. «Какого черта он мне хамит?» — подумал я. Но вовремя притормозил: если верить Ургам, эти ребята, Вурундшундба, могли отправить меня домой, а за такую услугу я бы сейчас согласился с неделю поработать у них ковриком для ног!
— Я искал вас, потому что Урги сказали, что вы можете помочь мне вернуться домой, если, конечно, захотите. — Я постарался быть максимально кратким, как меня и просили.
— Тоже мне, объяснил… Твое «домой» — это куда?
— В другой Мир, — вздохнул я. — Я думал, что и так понятно… Дело в том, что я — существо из другого Мира…
— Это как раз заметно невооруженным глазом! — ехидно согласился Вурундшундба. — А зачем ты приперся в чужой Мир? Делать стало нечего, да?
— Да, скука одолела. — Я все-таки начал заводиться и прилагал немыслимые усилия, чтобы оставаться спокойным. — Такая скукотища, что описать невозможно! Только не меня, а одного вашего земляка, альганского Великого Рандана Таонкрахта. Слышали о таком?
— Я обо всех слышал, а толку-то! — он пожал плечами. И снисходительно добавил: — Да ты не мельтеши. Рассказывай по порядку. И не злись. Ты и так-то не слишком умен, а когда злишься, вообще перестаешь соображать, как и все прочие люди Рум-тудум…
— Как ты меня назвал? — Я решил, что лучше прицепиться к незнакомому слову, чем обращать внимание на его нелестные высказывания о моих умственных способностях.
— А как мне тебя называть, когда я вижу, что ты — самый обыкновенный Рум-тудум, — рассмеялся мой собеседник. — Так мы называем горе-чародеев, вроде тебя, которые приходят к нам из других Миров и нарушают устоявшийся порядок вещей. С тех пор, как этот засранец Афуабо,[39] будь он неладен, забыл запереть за собой Двери между Мирами, такое случается чуть ли не каждый день… А ты не знаешь этого слова? Странно: мне показалось, что ты отлично говоришь на кунхё… Кстати, сколько ночей ты смотрел на огонь Ургов?
— Одну ночь смотрел и еще две ночи просто спал в комнате, где он горит…
— Спать ты мог где угодно, это ерунда: на огонь Ургов надо смотреть открытыми глазами… Гляди-ка, быстро ты всему научился! — искренне удивился он. — Бывают же такие способные люди!
Мне стало приятно от его похвалы. Я понимал, что это еще глупее, чем мои давешние потуги на него обидеться, но ничего не мог с собой поделать. Просто условный рефлекс какой-то!
— Ну, раз уж вышло, что ты такой способный, Рум-тудум, значит, у тебя должно хватить сообразительности, чтобы рассказать мне все по порядку, — насмешливо резюмировал Вурундшундба. — Как ты попал в мир Хомана?
— Все началось с того, что Великий Рандан Таонкрахт решил продать свою душу дьяволу, — вздохнул я. — Он сам предпочитал употреблять слово «демон», но я-то отлично знаю, кого он имел в виду… Но поскольку у него не очень хорошо с прикладной магией, вместо дьявола или демона он призвал меня. Предложил мне кучу душ в обмен на бессмертие и могущество. И наотрез отказался отправлять меня обратно: дескать, пока я не выполню его просьбу, заклинание не подействует. Врал, наверное… А я, разумеется, не могу даровать ему ни бессмертия, ни могущества, и вообще ничего. Так что получился замкнутый круг. В конце концов я от него удрал, потом встретился с Ургами, но они не смогли или не захотели отправлять меня домой. Зато посоветовали найти вас. Вот, собственно, и все…
— Да уж, не повезло тебе! — от души расхохотался мой собеседник. Можно подумать, что я рассказал ему отличный свежий анекдот. Впрочем, наверное, так оно и было, в каком-то смысле…
— Урги точно не смогли бы отправить тебя домой, — отсмеявшись, сказал он, — а мы вряд ли захотим. Если уж не везет — значит, не везет!
— Не захотите? — обмер я. — Но почему? Зачем я здесь нужен?
— Да нигде ты не нужен. Кому какая разница, где ты будешь ошиваться! — отмахнулся он. Потом смягчился: — Да погоди ты, не паникуй раньше времени. Захотим не захотим, там видно будет… Пошли, отведу тебя в свою вурунду, посидишь там смирно, пока я с прочими поговорю. В одиночку такие дела не решаются. Пошли, пошли! — И он стремительно зашагал в направлении каменных строений, которые так потрясли мое воображение несколько минут назад.
Сейчас-то мне было глубоко наплевать на особенности местной архитектуры. Этот странный тип только что организовал очередные похороны моей надежды. Он оказался отличным могильщиком, умелым и безжалостным: я уже не верил в благополучный исход дела. К счастью, я слишком устал и у меня не было сил страдать по-настоящему. Я теоретически знал, что мне очень плохо, этим дело и ограничивалось.
Он привел меня к одному из загадочных сооружений, которые я сдуру окрестил «воротами в никуда» — накаркал, иначе и не скажешь! При ближайшем рассмотрении оно оказалось похоже на гигантский гараж каменного века — такой вполне мог бы быть у Фреда Флинстоуна. Пять толстенных стен, шестая стена отсутствовала. Оно и правильно: все проще, чем ставить дверь. Каменная плита небрежно уложена сверху — чем не потолок! Простенько и сердито…