— Окажите честь, господа демоны, составьте нам компанию. А потом побеседуем у меня в кабинете, хорошо? А если у вас нет охоты пировать, мы можем отправиться в мой кабинет прямо сейчас. — В голосе Таонкрахта явственно звучала тревога. Кажется, он очень боялся, но не меня самого, а того, что я заведу разговор о его претензиях на бессмертие и могущество при посторонних. Я решил поиграть на его нервах: почему бы не доставить себе удовольствие по полной программе?
— Поговорим здесь, — твердо сказал я. — Я обдумал твою просьбу, Рандан, и вот что я тебе скажу… — Я не отказал себе еще в одном маленьком удовольствии: продемонстрировал Таонкрахту руку с вытянутым вверх средним пальцем. То ли слияние с ветром не пошло на пользу моим манерам, то ли я всю жизнь был таким хамом и просто старательно скрывал сей прискорбный факт от окружающих — до сих пор не могу разобраться!
Правда, Таонкрахт не понял значения этого жеста: он только растерянно смотрел на меня, изредка моргал блеклыми глазами, выпученными, как у глубоководной рыбы.
— Какой он хорошенький, правда, Боэсда? — внезапно спросила одна девичья голова у своей напарницы.
— Он — просто прелесть, Бэтэна! — согласилась вторая голова. — Представляешь, если бы у него была еще одна голова, с такими же чудными глазками!
— Да, это было бы великолепно, — вздохнула первая. — Нет в мире совершенства, милая… Но, по-моему, он и с одной головой хорош!
— Хорош, не буду спорить, — подтвердила ее сестренка.
— Цыц обе! — пробурчала одна из голов Гальта-Бэтэнбальда.
— Но папа, мы влюбились! — хором защебетали эти изумительные барышни. — Мы его хотим!
Теперь расхохотался Хэхэльф.
— Ты отмщен, Ронхул! — сквозь смех выговорил он. — А привередливые бунабские красотки посрамлены! Можешь спать спокойно: некоторые женщины тебя все-таки любят…
— А этот тоже ничего! — внимание двухголовой барышни переключилось на Хэхэльфа. Он поспешно заткнулся и с деланным равнодушием отвернулся в сторону. Кажется, ему тоже не очень улыбалась перспектива такого любовного приключения.
— Ничего, но первый лучше, — безапелляционно заявила вторая голова. — Такой славный! Посмотри, какие у него губки!
— Боэсда, Бэтэна, цыц, кому сказал! — хором прорычал Гальт-Бэтэнбальд.
— Может быть, мы все-таки перейдем в кабинет? — снова спросил Таонкрахт. Он тихо икнул от избытка чувств и попробовал выбраться из-за стола. Эта попытка оказалась неудачной: бедняга запутался в собственных нарядах и тяжело грохнулся обратно в кресло.
— Мне и здесь нравится. Столько красивых женских голов! — ядовито сказал я.
— Мы ему тоже нравимся, папа! — победно заголосили Боэсда и Бэтэна, или как их там… — Давай возьмем его к себе! Такой хорошенький демон!
— Дядя Конм не отдаст, — мрачно буркнула одна голова их папеньки.
— На кой он нам сдался? — проворчала другая. — Он же голодранец, хоть и демон: ни замка, ни слуг, даже одет, как халндойнский бродяга!
— Слушай меня внимательно, Конм Таонкрахт! — Я был вынужден перейти на рев — просто чтобы перекрыть этот гвалт. — Я долго думал над твоей просьбой…
— В кабинете нам будет удобнее! — простонал он.
— …И решил, что не нужны мне ни твоя паршивая душа, ни паршивые души твоих паршивых слуг и не менее паршивых соседей! — громовым голосом заключил я. — Сделка не состоится! А теперь отправляй меня домой и не вздумай врать, что этого нельзя сделать, я знаю, что можно!
— Домой?! — взвыл Таонкрахт. — Ты не в себе, Маггот! Сначала ты должен заключить со мной сделку, ради которой я тебя вызвал!
— Только в том случае, если захочу. А я не хочу! — До сих пор не понимаю, как мне удавалось так орать. — А не отпустишь — тебе же хуже. Я от твоего замка камня на камне не оставлю!
— Только попробуй! — На мое несчастье, Таонкрахт был смертельно пьян, а поэтому храбр, как берсерк. — Ничего-ничего, я заклинал демонов, когда ты пешком под стол ходил, и с тобой справлюсь! — гордо добавил он.
«Интересно, как это он себе представляет: демон — и вдруг пешком под стол?!» — весело изумился я.
— Такой хорошенький и такой сердитый! — жизнерадостно щебетали тем временем головы влюбленной барышни. — Иди лучше к нам, мы тебя приласкаем!
— А ведь, чего доброго, приласкают! — ехидно шепнул мне Хэхэльф. — Лучше уж начинай бузить!
Его слова подействовали на меня, как приказ командира на дисциплинированного солдата. Я воздел руки к потолку и с силой выдохнул воздух из легких.
Честно говоря, я сам не ожидал такого эффекта! Замок задрожал, словно началось землетрясение, а из моего рта вырвался самый настоящий смерч, темный, подвижный и, как мне показалось, живой. Впрочем, он обладал скорее веселой, чем разрушительной силой: с интересом покрутился над столом, потом решительно смешал в кучу посуду и объедки и вывалил эту кучу на голову гостеприимного Таонкрахта. Тот зарычал, выбираясь из-под груды мусора, и устремился к дальней стене зала, где было развешано его оружие.
Я затопал ногами по полу — уж не знаю, какой эффект я надеялся произвести, но замок действительно снова задрожал. На сей раз я явственно услышал, как падает мебель в соседних комнатах. В коридоре визжали слуги. Гальт-Бэтэнбальд тщетно пытался подняться из-за стола, а его двухголовая дочка смотрела на меня восхищенными взглядами влюбленных женщин.
Незнакомец в синем плаще сохранял олимпийское спокойствие: он только немного отодвинулся от стола, чтобы на него ничего не упало, и с заинтересованным видом ждал развития событий.
Таонкрахт тем временем добрался до стены и теперь отчаянно дергал за черенок свою знаменитую Метлу Рандана. Вообще-то снять ее было проще простого, но у пьяных людей вечно возникают проблемы с неодушевленными предметами.
Я понял, что этот дядя всерьез собирается побить меня метлой, как пьяный дворник расшалившегося мальчишку, и снова расхохотался: слишком уж все это было дико!
— Лучше держись подальше от него, — сквозь смех шепнул я Хэхэльфу. — Мне рассказывали, что Метла Рандана — страшная штука. Я-то демон, а тебе точно не стоит к нему соваться!
— Я и не собираюсь, — кивнул он, отступая к дверному проему. — Скажу тебе больше: если он на меня попрет, я и в окно выпрыгнуть не постесняюсь!.. Кстати, Ронхул, мне очень интересно: а что будет, если ты стукнешь кулаком по столу?
Я тут же попробовал и остался доволен результатом: с потолка посыпалась штукатурка, а за окном почему-то начали сверкать молнии. Уж они-то мне явно были без надобности, но я с детства отличался любовью к дешевым эффектам.
— Все равно он прелесть! — упрямо твердили головы Боэсды-Бэтэны, пока Гальт-Бэтэнбальд силой выволакивал свое любвеобильное чадо из гостиной.
Когда эти двое… — или четверо! — наконец скрылись в темноте коридора, я почувствовал непередаваемое облегчение: сейчас я ни черта не боялся, конечно… И все же у двухголовой барышни был неплохой шанс обратить меня в бегство, если бы она набросилась на меня с поцелуями!
Незнакомец в синем плаще наконец поднялся со стула. Но он не собирался эвакуироваться, напротив, подошел поближе и вежливо спросил у меня:
— Прошу прощения, господин Маггот, но в чем, собственно, состоит твоя проблема? Конм вызвал тебя, а теперь не хочет отпускать, я правильно понял? На него это похоже! Имей в виду: я буду рад предложить тебе свою помощь. Кстати, в отличие от старины Конма, я пока еще ни разу не путал слова в заклинаниях… А вот Альтаон разрушать не нужно. Замок-то хорош, самый лучший в Альгане. Здесь бы еще хозяина сменить…
Ох, лучше бы он еще немного помолчал! Этот замечательный дядя подарил мне надежду. Да нет, какую там надежду — самую настоящую уверенность в том, что все уладится. Я посмотрел на него с благодарной улыбкой, и этого короткого замешательства оказалось достаточно, чтобы могущество ушло от меня — словно и не было ничего. Я был совершенно уверен, что теперь могу стучать кулаком по столу до посинения: никаких природных катаклизмов не воспоследует…
Это случилось, мягко говоря, не совсем вовремя: на меня несся совершенно пьяный Таонкрахт с Метлой Рандана наперевес и выпученными от злости белобрысыми глазами.
«Ничего страшного, парень, зато у тебя по-прежнему имеется палица Варабайбы, — сказал я сам себе. — И еще твоя грозная репутация — не так уж мало, если подумать!»
Так что я встретил Таонкрахта во всеоружии: с гуки-драбаки наперевес. Эту батальную сцену я бы, пожалуй, с удовольствием запечатлел на память.
Так или иначе, а я был уверен в себе. Во-первых, надеялся, что убойная сила Метлы Рандана не распространяется на пришельцев из иных Миров, а во-вторых, бедняга Таонкрахт был настолько пьян, что с ним справился бы и младенец.
Самое смешное произошло в последний момент: Таонкрахт окончательно утратил ориентацию и вместо меня почему-то попер на незнакомца в синем плаще. Хэхэльф благоразумно скрылся в дверном проеме, от греха подальше. Обладатель синего плаща ловко уклонился от опасной Метлы. Его лицо налилось кровью: уж ему-то ошибка Таонкрахта вряд ли показалась забавной!
— Ну, Конм, это уж слишком! На кого Метлой машешь, старый придурок?! — прорычал он, извлекая из-под плаща какое-то экзотическое оружие, больше всего похожее на большой совок для мусора из сверкающего драгоценного металла.
Таонкрахт тем временем осознал свою ошибку и развернулся, чтобы все-таки добраться до меня. Я покрепче вцепился в палицу. Но мне так и не довелось продемонстрировать навыки обращения с оружием: дядя в синем плаще одним прыжком настиг Таонкрахта и со всей дури обрушил на его голову свой «совок». Таонкрахт тут же застыл на месте, словно они вдруг затеяли детскую игру, в которой ведущий кричит: «Морская фигура замри!»
— Все, Конм, допрыгался! — мрачно сказал победитель. — Ванд меня, конечно, за эту драку по головке не погладит… А, плевать на Ванда: у меня не одну сотню лет на тебя руки чесались!
— Знаменитая Лопата Эстёра? — Я вспомнил поучительную лекцию Альвианты о местном общественном устройстве и наконец-то сообразил, с кем имею дело. — Так ты — Эстёр?