Мортимер задумался о том, что он слышал. Впечатляюще. Тем не менее было трудно переварить, что цивилизация может возродиться при помощи подобных баров.
— Это здорово, но… — Он оборвал фразу со смущенной улыбкой.
— Я хочу, чтобы вы говорили свободно, — сказал Армагеддон. — Я не диктатор и не безупречен. Я хочу слышать, что вас заботит.
— Не понимаю, почему именно такой клуб, — сказал Мортимер. — Если вы желаете спасти старую цивилизацию или построить новую, почему в таком случае бар с обнаженными женщинами?
Армагеддон разразился искренним смехом:
— По-вашему, я начал все это, чтобы спасти мир? Вовсе нет. Это была случайность. И это не бар с обнаженными женщинами, а настоящий клуб. Вам это, может быть, безразлично, но для меня это важное различие.
— Сожалею. — Лучше не дразнить медведя.
— Я собираюсь рассказать вам, как это началось. Еще рано, но думаю, я могу выпить. Присоединитесь ко мне?
— Что угодно, только не «Джек Дэниелс».
Они перешли на крыльцо, с видом на долину, где стояли стол и стулья. Воздух был прохладным, но мягким. Мортимер предвидел раннюю весну.
Они закурили сигары, Армагеддон пил «Джек Дэниелс» со льдом. Мортимер едва мог выносить его запах, но холодное пиво помогло избавиться от похмелья. Сигара пахла хорошо.
— Это никогда не было частью какого-либо грандиозного плана, — начал Армагеддон. — Как и многие люди в то время, я бежал, спасая свою жизнь. Поговорите с любым, кто жил в эти первые годы, послушайте их истории. Они всегда о побегах.
Мортимера интересовало, навсегда ли он отделился от остального человечества благодаря отсутствию этого опыта. Он был одинок, но не был преследуемым.
— Я как раз выходил из разграбленного «Руби Тьюсди» в Бирмингеме, когда они заметили меня. — В глазах Армагеддона появилось отсутствующее выражение, как если бы он пытался представить себе каждую деталь эпизода. — Я рылся в отбросах в поисках пищи, не нашел ничего и собирался уходить, когда увидел троих. У них был типично рейдерский вид. Распознавать этот тип учишься достаточно быстро, если хочешь жить. При виде их сразу ищешь убежище. Но они увидели меня секундой позже, и я метнулся назад в «Руби Тьюсди». Я нырнул за стойку, понимая, что это не слишком хорошее место. Ища способ выбраться, я увидел бутылку и не поверил своим глазам. Посреди этого бардака закрытая бутылка рома «Капитан Морган». Я достал носовой платок и вытер пыль с трех стаканов, когда услышал хруст мусора под чьими-то ботинками. Они обшаривали место в поисках меня. Они приближались медленно, очевидно опасаясь, что у меня есть оружие.
Армагеддон потягивал свой «Джек» и качал головой, словно не мог поверить в то, что собирался сказать.
— Поэтому я поднялся, начал вытирать стойку платком и сказал: «Как дела, джентльмены?» Потом я поставил стаканы и бутылку на стойку. Я чуть не обмочился, а ноги у меня были как лапша. Но внешне я выглядел твердым как скала. Они смотрели друг на друга, как будто не были уверены в том, что происходит. У двух из них были ножи, а у третьего деревянная бейсбольная бита с торчащими из нее гвоздями. Я улыбался, не глядя на оружие. Это были долгие молчаливые десять секунд. Они подошли к стойке и кивнули на пустые стаканы. Я стал наполнять их, пытаясь вести беседу. Да, сегодня жаркий день. Нет, я не собираюсь готовить крыс таким образом. Наконец, я поверил, что смогу обвести их вокруг пальца. Они выпили, а я сказал: «Спасибо, что зашли, джентльмены. Надеюсь, вы вскоре заглянете снова».
Мортимер поймал себя на том, что ловит каждое слово Армагеддона.
— Что произошло потом?
— Они попрощались и ушли. Денег они не предложили, и я их не требовал, но я много думал об этом следующие несколько дней. Мне казалось, я сдвинул что-то в них с помощью знакомого зрелища соседнего салуна. Я осознал, что самым утешительным зрелищем для человека может быть место, открытое для бизнеса, даже если это было всего лишь притворством.
Они сидели молча, потягивая напитки и куря сигары. Мортимеру казалось, что он в состоянии понять собеседника. Более чем чего-либо люди жаждали нормальности. Комфорта знакомой рутины.
— Как видите, я ничего не планировал, — продолжал Армагеддон. — Все развилось само собой. Попытайтесь вообразить, что было бы, если бы я начал дело с единственным намерением помочь своему ближнему. Может быть, я отдавал бы пищу всем, кто в ней нуждается. Но откуда брать пищу? Как можно ее возмещать? Никогда не давайте нуждающимся. Они берут и никогда не возвращают. Я мог бы раздать все и чувствовать себя героем дня, но что было бы потом?
Мортимер нахмурился, пытаясь скрыть это посасыванием сигары.
— Вы не кажетесь убежденным.
— Просто трудно поверить, что лучший способ помочь людям — это не помогать им.
— Каковы были ваши политические убеждения? — спросил Армагеддон. — Я имею в виду, когда такие вещи имели значение.
— Я был зарегистрированным независимым, а моя жена — демократкой.
— А, один из независимых. — Армагеддон усмехнулся. — Роскошь порицать всех, но не брать на себя ответственность. Простите мою маленькую колкость. Дело в том, что ничто из этого теперь не имеет значения. Единственное, что работает, — разница между жизнью и смертью.
— Верю вам на слово, — кивнул Мортимер.
— Ну, сегодня прекрасный день. Давайте допьем наши напитки, докурим наши сигары, и я обещаю больше не беспокоить вас любительской болтовней о политике и экономике.
— Я не скучаю. Но вы держите меня в неведении. Вы сказали, что мы можем быть полезны друг другу.
— Конечно, вы слышали о Красном Царе? — спросил Армагеддон.
— Лидере Красных Повязок? Я видел его работу в Кливленде.
Армагеддон кивнул.
— Об этом человеке мало известно. Мы бы хотели, чтобы вы проникли в его организацию и узнали, что он планирует. — Армагеддон глотнул ледяного «Джека» и причмокнул губами. — А если сможете подобраться к нему достаточно близко, мы бы хотели, чтобы вы убили его.
Глава 37
Почти целую минуту Мортимер сидел в ошеломленном молчании, прежде чем сказать:
— Это все или что-нибудь еще? Кусочек луны вам не нужен?
— Я серьезно, — сказал Армагеддон. — Вы в самом деле обладаете уникальной квалификацией для этой задачи.
— Почему вы так думаете?
— Не торопитесь. Давайте обдумаем это со всех точек зрения.
— Разве у вас нет людей для этого? — спросил Мортимер.
— Мы уже потеряли шестерых хороших людей, — послышался низкий голос позади них.
Вздрогнув, Мортимер повернулся к вновь пришедшему. Это был высокий широкоплечий негр лет сорока пяти, с проседью в коротко подстриженных волосах, резкими чертами и пронизывающими карими глазами. На нем была оливково-зеленая военная форма, но Мортимер не мог понять, какой армии. На каждом плече у него была звезда, а в петлицах — розовые грибовидные облака «Джоуиз».
— Мы посылали шпионов и убийц, — объяснил негр. — Никто не вернулся. Один был морским офицером, а другой — бывшим агентом ФБР.
— Вы как раз вовремя, Мэлколм, — сказал Армагеддон. — Пожалуйста, присоединяйтесь к нам.
Мэлколм подошел к столу, внезапно наклонился и поцеловал Армагеддона в губы.
— Простите за опоздание.
— Не думайте об этом. — Армагеддон сжал руку Мэлколма. — Выпьем, разумеется, если вы хотите чего-нибудь.
Мэлколм покачал головой и придвинул стул.
— Немного рановато, не так ли?
— Не начинайте.
Мэлколм снова перенес внимание на Мортимера.
— Я сам проинструктировал этих людей и отправил их на вражескую территорию. Я чувствую ответственность за них. Только позже мы узнали, что среди нас есть шпионы, сообщающие Царю о каждом нашем шаге.
Мортимер выпрямился, прочистил горло и попытался выглядеть виноватым.
— Слушайте, я польщен столь высокой оценкой моих скромных способностей, но если тренированные люди не смогли…
Армагеддон поднял руку:
— Позвольте генералу Мэлколму объяснить. Тогда вы поймете.
— Уже несколько месяцев у нас есть причины считать, что Царь готовит что-то грандиозное, — сказал Мэлколм. — А мы готовим наш ответ. Мы получили известие, что нефтеперегонный завод начал работать снова за пределами малярийной зоны Нового Орлеана. Подумайте о моих словах.
— Бензин. — Мортимер вспомнил мертвые автомобили на шоссе, неудобную поездку в фургоне, запряженном мулом. Обильные поставки бензина могли бы снова изменить мир.
— С регулярными поставками бензина только небо может ограничить то, что Царь в состоянии обрушить на нас.
— И дело не только в военной угрозе, — вмешался Армагеддон. — Изменится поток товаров и услуг.
— Это было бы хорошо, не так ли? — заметил Мортимер.
— Если бы он подыгрывал, это было бы очень хорошо, — согласился Армагеддон. — Я бы с радостью платил армагеддонскими долларами за бензин. Другие тоже. Будь он разумен, он бы так и поступил. Но тираны никогда не мыслят подобным образом. Нет, его Красные Повязки уже показали, что они скорее возьмут то, что им нужно, чем будут за это платить. Снабженные неограниченным количеством бензина, они хлынут сюда как саранча, уничтожая на своем пути все, что нам удалось построить.
— Зачем ему это делать? Это не имеет смысла.
Армагеддон пожал плечами:
— Как можно понять извращенный ум маньяка? Он Наполеон, Гитлер, Сталин нашего времени. Уже много лет эти люди приходят и разрушают все.
— Это не объясняет, почему вы думаете, что я подхожу для этой работы.
— Позвольте предложить вам перечень того, почему нам нужны вы, — сказал Мэлколм. — Первое: вы добились успеха, добравшись сюда, несмотря на множество опасностей. Второе: в ваших интересах, как обладателя платиновой карточки, защищать «Джоуи Армагеддонс», а не уничтожать его. Третье: так как вы только что прибыли, вы посторонний.
— Почему это плюс?
— Как я сказал, — продолжал Мэлколм, — среди нас есть шпионы. Даже если бы я выбрал одного из самых доверенных моих людей, не думаю, чтобы это помешало утечке информации. Красные Повязки ожидали бы его, а я не хочу терять еще одного человека. Мы уже сфабриковали историю вашего ареста и собираемся инсценировать ваше бегство. Тогда Царь и его люди не заподозрят, что мы подослали вас. У нас есть веские доказательства, что один из наших охранников — человек Царя, и я устрою, чтобы он дежурил, когда вы будете бежать. Он доложит Царю, что вы не один из моих солдат.