– Эллен, в чем дело?
– Уилл только что шевельнулся. Причем это было произвольное движение.
– А вот с этого момента поподробнее, – распорядился Эванс, шагнув к аппарату, фиксирующему изменения мозга, и всматриваясь в распечатку.
Эллен все рассказала – четко, без лирики.
Эванс кивнул.
– Да, и аппарат подтверждает.
– Я с ним разговаривала, но вряд ли он отреагировал на мои слова. Когда он нахмурился, мне показалось, он думает о чем-то далеком. – Эллен улыбнулась, пожала плечами. – К сожалению, я могу только рассказать, что видела своими глазами.
– Информация очень ценная, – заверил Эванс. – Порой мы незаслуженно игнорируем визуальные наблюдения. По-моему, мы слишком полагаемся на технику – а зря, – продолжал он, изучая запись аппарата. – Я вижу явные улучшения. Вот что мы сделаем – мы спровоцируем еще одну такую реакцию. Кажется, Уилл Максвелл выходит из комы.
Эллен кивнула. Волна радости за Уилла сменилась разочарованием – неужели теперь поездка в Америку сорвется?
– А сейчас уже можно что-то конкретное спрогнозировать? – спросила Эллен.
– Нет. Не надо обманываться надеждами, – покачал головой Эванс. – Вот удастся простимулировать аналогичную реакцию – тогда и будем выводы делать.
– Давай, Уилл. О чем бы ты там ни думал – продолжай думать, – зашептала Эллен. – Что бы ты ни чувствовал, кто бы ни владел твоими мыслями – не отпускай, цепляйся, как за веревку. Пусть этот Новый год пройдет для меня под знаком Уилла Максвелла!
Глава 10
Джейн поселилась в мотеле, который словно скорчился в тени Улуру. Волшебная скала возвышалась подобно спящему мастодонту. Хозяин мотеля представился Бэзом. Приняв заказ на завтрак, он на неудобоваримом диалекте сообщил, что правительству его «райский уголок» – что кость в горле и скоро оно «прикроет лавочку».
Райский уголок? Джейн никогда не приходилось жить в таком безликом заведении. Впрочем, комната ее была безупречно чиста и оснащена всем необходимым – пусть и не могла похвастаться изысканностью обстановки. Если честно, Джейн именно в этой комнате спокойно проспала всю ночь – впервые после несчастного случая с Уиллом. Ее не мучили ни воспоминания, ни сны, ночь была звонкая, прохладная, с бархатного небосвода сияли миллионы ярчайших звезд. А главное – ничто, кроме возни каких-то мелких зверушек да редких зловещих птичьих криков, не нарушало тишину. Пусть здесь все по-простому – в конце концов, мотель находится на краю света, – но и жаловаться не на что. И вообще, Джейн не за архитектурными изысками приехала, а значит, ей все равно, как выглядит мотель.
– Вот я и говорю, – развивал мысль хозяин мотеля. Он принес грубую фаянсовую чашку, в которой был кофе, дрянной даже с виду. – Они затеяли строить большой гостиничный комплекс, гребаную деревню, как они это называют. Курортец такой, с бассейнами и прочими прибамбасами, с фонтанами, так их и так, с ливрейной прислугой. Только вы вот что учтите… – Бэз выдержал театральную паузу с целью удостовериться, что полностью завладел вниманием Джейн. – Деревня-то будет в четырнадцати километрах от Скалы. А тут вы с утреца выходите – и только что шею себе не ломаете, на Скалу-то на нашу прямо снизу глядя. А из деревни придется автобусом пилить. Так-то.
Джейн пожала плечами.
– По-моему, неплохая идея – сделать национальный парк. – Сообразив, что своим комментарием подлила масла в огонь, она поспешно добавила: – Потому что здесь чудо как красиво.
– Да, прогресс-то все равно не остановить.
Джейн согласно покивала головой. Тип не двигался с места. Джейн ждала, прихлебывала из чашки, – насчет кофе худшие ее опасения оправдались. От работающего кондиционера грохот был, как на взлетной полосе.
Кроме Джейн, в столовой сидели еще трое. Локоть прилипал к клеенке, явно немытой со вчерашнего ужина. Джейн старалась не смотреть на стол.
– В эту пору постояльцев мало, – продолжал Бэз, почесывая пузо. – Жарковато сейчас, вот оно в чем дело. Вы уж поосторожнее – на Скале в середине лета температура за сорок зашкаливает. Странно вообще, что вы приехали; хотя вас, англичан, сам черт не разберет. У вас чуть только пятнадцать градусов – вы до трусов раздеваетесь и ну загорать.
Джейн вяло улыбалась, даже не пытаясь соотнести систему Цельсия с системой Фаренгейта. Впрочем, посыл был ей понятен.
– Значит, вы сегодня на Скалу полезете, для того и проснулись так рано?
Джейн кивнула.
– Хочу оставить свое имя в книге.
– Дело хорошее. Только, знаете, залезть на Скалу трудней, чем кажется. Я сам несколько раз лазал, и вот что я вам скажу – тут тренировки не помогают, всякий раз будто впервые лезешь. Послушайтесь меня – держитесь за цепь, иначе, не ровен час… И вообще, может, лучше не сегодня?
– Почему это? – нахмурилась Джейн.
– Потому что гроза идет. Скоро до нас доберется.
Джейн стала промокать губы салфеткой оттенка яичного желтка, и дешевая бумага тотчас прилипла к коже. Видимо, салфетки находились на столе исключительно ради гармонии с пластиковыми нарциссами в пластиковых горшках «под терракоту», дополненными, в свою очередь, пластиковыми солонкой и перечницей «под хрусталь».
– Скоро – это когда? – уточнила Джейн.
– После обеда, я думаю. Хотя нет – к полудню. Дождь точно будет.
Джейн пала духом. Почему она не узнала заранее прогноз погоды? И вообще – разве в Австралии не круглый год солнце и жара? Разве это не самый засушливый континент в мире? Разве не сплошная пустыня?
– А прогноз вы слышали, Бэз?
– Синоптики обещают дождь к вечеру. Или завтра к утру. – Бэз поглядел сочувственно, забрал грязную тарелку. – Сезон дождей у нас, лапуля; ничего не попишешь. Что ж вы время-то такое выбрали?
– Значит, сегодня будет ветер, а завтра – гроза, да?
Бэз пожал плечами.
– Так гидрометцентр обещает, да только эти дармоеды через раз ошибаются. Я больше на свои коленки полагаюсь. Артрит у меня, лапуля.
Джейн вымучила улыбку.
– Ну и что пророчат ваши колени?
– Что гроза разразится сегодня к полудню.
Джейн отвела жесткий тюль, выглянула в окно. Сейчас без пятнадцати шесть утра; на востоке разгорается заря, тянет ярко-розовые пальцы к мирно спящей Улуру.
– А как же эти люди? – спросила Джейн, кивнув на остальных гостей.
– Это съемочная группа из Токио. Они на Скалу не полезут. Будут делать фильм про наскальные рисунки. Наняли проводником черномазого, он с минуты на минуту явится.
Джейн скривилась. Похоже, в Австралии до сих пор допустимы такие выражения. По крайней мере, в малонаселенных районах. Какой бы скандал разразился в Лондоне, употреби кто-нибудь слово «черномазый»!
Джейн мысленно взвесила предупреждение Бэза.
– Но ведь еще рано. В смысле, небо такое красивое. – Подумала немного и уточнила: – Как по-вашему, я за два часа обернусь – час туда, час обратно?
Бэз пожал плечами.
– Зависит от вашего проворства. И от того, сколько на вершине пробудете. А вообще обычно двух часов хватает. Знавал я одного парня, так он в семнадцать минут с восхождением уложился.
Джейн снова посмотрела на безмятежный небосвод, еще чуть посветлевший за последние минуты.
– Ну тогда рискну. А по горам лазать я умею – в Сноудонии тренировалась.
Баз не отреагировал – явно не представлял, где эта Сноудония находится. Джейн не хотелось ни упоминать, что она родом из Уэльса, ни поднимать новую тему. Она встала из-за стола.
– Начну восхождение с рассветом. К девяти вернусь.
– Я сейчас в Эрлданду, но к вечеру нарисуюсь. Не беспокойтесь – я распоряжусь на кухне, чтоб к девяти чаю вам сделали, – подмигнул Бэз. – Кстати, обедать-то здесь будете? Просто япошки где-то в другом месте перебиваются, вот мы и не стряпаем.
Япошки! Это уже слишком. Джейн, к удовлетворению Бэза, отрицательно покачала головой.
– Нет, я тоже обедать не буду, спасибо. Сразу после восхождения поеду обратно в Элис-Спрингс. Попробую опередить дождь.
Бэз вскинул бровь.
– Так вы что ж – без чаю уедете? Ладно. Будьте осторожны на Скале. Запаситесь водой, пейте побольше.
– Хорошо.
Джейн зашла в номер за легкой непромокаемой курткой, налила воды в маленькую пластиковую бутылочку, но передумала брать лишний груз и не без труда выпила полбутылки. На ней были шорты, прочные кроссовки и футболка с длинными рукавами, чтобы предохранить руки от солнечных ожогов. На голове шляпа с широкими полями сзади – так шея не обгорит. Потом Джейн вспомнила, что Бэз советовал использовать санскрин, и довольно густо намазала нос белой субстанцией с содержанием цинка.
Садясь в арендованный автомобиль, Джейн чувствовала прилив сил; ею овладел даже какой-то необъяснимый восторг. Она быстро доехала до автостоянки у начала маршрута. Эту ночь она проспала спокойно – впервые после несчастного случая с Уиллом; вдобавок нынче было первое утро, когда она не плакала.
– Я уже почти на месте, Уилл, милый, – шептала Джейн, выбирая место на парковке.
Туристические автобусы, она знала, приедут позже; у нее около часа форы. Джейн хотелось оказаться на вершине прежде всех, чтобы никто не отвлекал ее, чтобы посторонние охи и ахи не нарушали ее настроя во время восхождения, а главное – когда она окажется в месте пересечения магических линий лей, то есть в энергетической воронке – Улуру.
Джейн заглушила мотор, вышла из машины. Окружающая тишина потрясла ее. Улуру ждет, поняла Джейн; ждет, все еще окутанная пурпуром ночи. Джейн слегка потряхивало от предрассветной прохлады, но даже теперь она на физиологическом уровне ощущала жар пустыни. В любую секунду солнечный свет, брызнув из-за линии горизонта, может окрасить алым коричневую равнину – и тогда Улуру встрепенется, потянется, как заспанный зверь, стряхнет темное ночное одеяние и засияет навстречу утру.
Крупный геккон с полосками на чешуйчатой спине пробежал по песку совсем близко от Джейн. Замер, прислушался, словно выжидая. Джейн смотрела на длинный тонкий язычок ящерицы, высунувшийся, чтобы облизать огромные выпуклые глаза. Перевела взгляд на Улуру – и решила, что фотографии не передают величественной красоты австралийского монолита. Теперь Джейн понимала, почему Уилл так восхищался Улуру; действительно, скала буквально выросла из-под земли, и разве это не чудо – этакая громадина посреди совершенно плоской равнины! Словно некий маг забросил ее сюда, в сердце материка.