Я первым пересек линию, через секунду после меня финишировала Гоби, просто наступая мне на пятки. Приветственный звук барабанов не мог заглушить крики и приветствия небольшой группы организаторов и волонтеров.
Я знал, что те несколько секунд, на которые я опередил Томми, не будут иметь никакого значения к концу семидневного забега, но это был отличный ответ на утреннее событие. Я хотел, чтобы он знал, что, несмотря на все уважение к нему и всему, что он достиг в забеге, я не собираюсь уступать и позволять ему делать все по-своему. Если он собирается выиграть, ему придется честно побороться со мной на трассе.
«Это было великолепно, – сказала одна из организаторов. – Просто суперзабег».
«Спасибо», – ответил я. Но я не хотел тешить свое самолюбие. Мне хотелось увидеть, как она будет решать ситуацию с Томми. «Можно попозже подойти к вам и поговорить о том, как Томми Чэнь срезал путь перед первым контрольным пунктом? Сейчас я не в том расположении духа, но вы должны знать о том, что произошло сегодня утром».
Большая часть гнева улетучилась, но я знал, что должен осторожно подбирать слова. В конце концов, Томми был звездой этого шоу.
Я закончил излагать свою версию событий и ожидал окончания расследования в палатке; Гоби лежала, свернувшись, у моих ног. Женщина, которая задавала вопросы, также поговорила с другими участниками, персоналом контрольного пункта и с Томми. Я сказал, что считаю, что будет честным скорректировать результат на пятнадцать минут, но в итоге к сегодняшним результатам Томми добавили только пять минут.
Я был несколько разочарован и, возможно, обеспокоен тем, как Томми воспримет это. Я пошел на поиски Томми и обнаружил его в палатке. Я застал его в слезах.
«Есть минутка поговорить, Томми?»
«Я не видел указатели», – сказал он, когда мы вышли. Мне это казалось неправдоподобным. Эти розовые квадратики было сложно пропустить, и каждый опытный бегун, находящийся впереди других участников, быстро начинает понимать, насколько важно постоянно контролировать трассу перед собой и придерживаться курса. Кроме того, в то время он находился позади меня, а мою ярко-желтую футболку сложно не заметить.
«Ладно, – сказа я. – Я не хочу, чтобы у нас остались плохие воспоминания о сегодняшнем дне. Все уже позади. Давай не будем злиться друг на друга, давай?».
Он взглянул на меня. На лице было жесткое выражение, слезы давно высохли. «Я это сделал ненамеренно. Я не заметил указатели».
Я решил остановиться на этом. Нам было нечего добавить.
Вернувшись в палатку, я получил свою долю поздравлений с победой от Ричарда и Майка, но им хотелось поговорить об инциденте с Томми. Я был не так уж и настроен обсуждать это, хотелось оставить все позади.
«Снимаю шляпу перед тобой, Дион, – сказал Ричард. – Сегодня тебе удалось кое-чего добиться».
«Это чего же?»
«Мы, все, кто бежал сзади, очень ценим то, что ты занял такую жесткую позицию. Все должны выполнять одинаковые правила. Кроме того, ты правильно сделал, что поговорил с Томми и зарыл топор войны».
«Ладно. Завтра посмотрим, на что способен Томми, – сказал я. – Может, я только открыл этот ящик Пандоры для себя».
В эту ночь мне опять не удалось выспаться. В палатке было жарко, и у меня в голове роилось слишком много разных мыслей. В один прекрасный момент Ричард отлучился из палатки, а когда он вернулся, Гоби зарычала на него. Мне понравилось чувство, что она охраняет меня.
На следующий день предстоял забег через пустыню, по каменистому плотному грунту под палящим солнцем. Накануне вечером мы почти договорились, что это будет чересчур для Гоби, поэтому она поедет к следующему лагерю в машине волонтеров. Я встал рано и вышел из палатки раньше чем за пятнадцать минут до старта, чтобы найти того, кто заберет ее, и убедиться, что этот человек позаботится, чтобы она не перегревалась, и вовремя поил ее.
Когда пришло время прощаться, я внезапно почувствовал легкий холодок беспокойства за нее. Она так очевидно привязалась ко мне, но что будет, если оставить ее на целый день с незнакомыми людьми? Увидимся ли мы снова, или она отправится на поиски других приключений?
Этап, который нам предстояло пробежать в этот день, был тяжелым с самого начала, частично из-за изменения рельефа. Накануне трасса состояла из чередующихся между собой холмов, рек и каменистых участков, и это разнообразие помогало бегунам не ослаблять внимание, несмотря на монотонность бега, в то время как в четвертый день забег проходил по бесконечным равнинам между контрольными пунктами, которые терялись за горизонтом, разделенные многими километрами.
Под ногами были все те же камни, о которые многие участники уже порядком поцарапали ноги, но вместо поросших кустарником равнин или пыльных тропок сейчас трасса пролегала по спрессованному щебню, составляющему черную часть пустыни Гоби.
Весь день я бежал против ветра, напряженно всматриваясь в камни и пытаясь не отвлекаться на чавкающие звуки, раздающиеся за моей спиной.
Это был Томми.
Почти с самого начала он занял позицию за моей спиной. Не в нескольких метрах и не на несколько метров в сторону. Прямо за мной, след в след. Благодаря тому, что его тело было защищено от ветра, он успешно применяя тактику слипстрима, как водитель на гоночной трассе или птица во время перелета. Только в случае Томми было очевидно, что он совершенно не намеревался дать мне отдых или хоть ненадолго вырваться вперед.
Он бежал за моей спиной, предоставив мне следить за дорогой и глотать жестокий встречный ветер, и при этом подкреплялся.
Орехи. Гель. Вода.
Весь день он ел и пил в абсолютной тишине. Даже когда Цзэн обошел нас обоих, Томми не изменил положения. Он стал моей тенью, и я абсолютно ничего не мог с этим поделать.
Я начал задумываться о мотивах Томми. Что он намеревается делать? Планирует задержать меня? Планирует резко вырваться вперед и обогнать меня таким образом? Я знал, что он захочет поквитаться за вчерашнее поражение и сделает все, чтобы выиграть этап, но почему он держится позади меня? Затем я вернулся мыслями к Гоби. Она иногда помогала мне ускориться, хватая на бегу мои развевающиеся гамаши.
На самом деле, большую часть дня я неплохо справлялся и не позволял Томми выбить меня из колеи своим присутствием. Более того, оно придавало мне сил для сопротивления встречному ветру, нарушало однообразие бега и помогало развить равномерный постоянный шаг.
По крайней мере, так было, пока мы не приблизились к последнему контрольному пункту. Я знал, что от него до финиша чуть больше шести километров, но из-за палящего солнца, которое в это время находилось в самом зените, и температуры воздуха, приближающейся к 50-градусной отметке, я начал чувствовать головокружение.
Оказавшись, наконец, в тени контрольного пункта, я решил ненадолго задержаться, чтобы насладиться отсутствием жары и отдыхом. С другой стороны, Томми даже не остановился. Он кивнул кому-то из своей команды, перекинулся с ним парой слов и помчался дальше. Я думаю, он даже не изменил темп.
Я решил наполнить бутылки водой, чтобы иметь в запасе все полтора литра. Когда я наконец снова побежал, Томми опережал меня метров на двести. Казалось, он полон сил и отлично контролирует ситуацию. Было понятно, что идет к намеченной цели, и вскоре я осознал, что у меня нет шансов догнать его.
Жулиан и Цзэн вскоре догнали меня и не стали задерживаться сзади. Они шли в паре, преследуя Томми, а я чувствовал себя так, как будто у меня спустило шины.
Я не мог двигаться дальше. Как бы я ни пытался, как бы ни уговаривал себя не замедляться, мне казалось, что мои ноги отлиты из бетона.
Это было не то же, что накануне, когда скука и усталость не позволяли мне разогнаться. Сейчас это была чистая физиология. Я три часа по жаре боролся со жгучим встречным ветром. У меня просто не осталось сил.
Со мной уже случалось такое.
Еще в 2013 году. Хотя к этому времени я уже сбросил вес со 110 до 77 килограммов, я продолжал увлекаться вкусной едой и хорошим вином. Поэтому, когда пришло время выбирать, куда поехать на первый в моей жизни марафон, я выбрал Францию, центр виноделия. Через каждую милю стояли пункты питания, где предлагались местные вина или местные деликатесы. И поскольку в этом забеге имело значение хорошее настроение, а не время, все участники должны были одеться в костюмы животных.
Я надел костюм свиньи.
Некоторые участники пропускали некоторые пункты питания, но не я. К тому времени как я добежал до середины дистанции, мною было съедено огромное количество мяса, вина и устриц и выпито полдюжины стаканов вина. Пробежав примерно три четверти пути, я почувствовал боль в растертой ноге, а на 33-м километре появилась боль в голени и в нижней части спины.
Солнце пекло все сильнее, и несмотря на то, что Лусия танцевала вокруг меня, как боксер, нокаутировавший соперника в первом раунде, я начал сбавлять темп. Меня начало тошнить; стало трудно концентрироваться и фокусировать внимание на дороге, а сильная острая боль в спине вызывала серьезное беспокойство.
В тот день Лусия была со мной до конца, хотя я с трудом помню последние километры. Она помогла мне добраться до отеля, заставила выпить много воды и шептала, что все будет хорошо, пока я трясся под одеялом на кровати.
Это было всего за несколько месяцев до нашего первого многодневного забега на 250 километров – мероприятия, на котором мы должны будем частично пересечь негостеприимную, немилосердную пустыню Калахари в Южной Африке. Лусия хорошо справлялась с подготовкой, и мы оба знали, что у нее все будет в порядке. А я? Кого я пытаюсь обмануть?
«Я не справлюсь, Лусия. Я не такой сильный, как ты».
«Сейчас просто поспи, Дион. Подумаем об это завтра».
Томми ушел слишком далеко вперед, и я потерял его из виду. Жулиан и Цзэн тоже почти за пределами видимости. Я был сломлен. У меня не оставалось шансов. Ноги стали для меня словно чужие, я абсолютно не контролировал свои мысли.