К счастью, самые приятные новости Кики оставила на потом.
Кики сказала, что у Криса есть знакомая в Урумчи – женщина по имени Лу Синь. Когда пропала ее собака, Крис помогал найти ее. Он уже обратился к ней, и она обещала помочь, хотя никогда раньше не занималась поиском собак.
Наконец я смог выдохнуть и сказал с благодарностью:
«Это великолепно, Кики. Большое вам спасибо». На меня произвела огромное впечатление доброта людей, которых я никогда раньше не видел и которые немедленно взялись за дело. Я не молился с детства, но в этот раз произнес несколько слов благодарности.
Я снова стал ждать новостей. В Шотландии был обед, а в Китае – уже конец рабочего дня. Я знал, что не услышу ничего от Кики до следующего утра.
Я приехал из Китая уже почти четыре недели назад и почти немедленно вернулся к работе, оставляя для интервью и переписки раннее утро, поздний вечер, и выходные. Несколько дней в неделю я работаю дома, в остальные дни езжу в офис на юге Англии. В тот день, когда я узнал, что Гоби потерялась, я был в квартире, но когда наступил вечер, пожалел, что не нахожусь где-нибудь в другом месте. Было тяжело оставаться дома в одиночестве. Тяжелее, чем бежать по Черной Гоби. Я не мог думать ни о чем, кроме Гоби.
Когда Лусия вернулась домой после работы, мы обсудили с ней, что делать дальше. Мы оба знали, что должны сообщить людям о том, что Гоби пропала, но подобрать правильные слова было тяжело. Мы знали очень мало, но не хотели, чтобы люди сами дополняли недостающую информацию.
После нескольких неудачных попыток, поздно ночью, я наконец-то нашел слова, которые, я надеялся, привлекут внимание людей и помогут вернуть Гоби в целости и сохранности:
Вчера нам по телефону сообщили, что Гоби потерялась в городе Урумчи, Китай, несколько дней назад, и ее до сих пор не нашли. Мы просто потрясены и шокированы тем, что сейчас она бегает по улицам города, и наши планы привезти ее в Великобританию находятся в подвешенном состоянии. Это были в буквальном смысле самые тяжелые сутки, и я знаю, что вы все разделяете мою боль и печаль. Пожалуйста, поймите, что в Урумчи о Гоби хорошо заботились и присматривали за ней, это просто был несчастный случай.
Сегодня мы распространили информацию, которую вы видите ниже, в китайском приложении WeChat. Приют для животный в Урумчи также любезно оказывает нам помощь, выделив группу людей на поиски Гоби, и мы также пытаемся нанять местных жителей для поисков Гоби по улицам и паркам города.
Если кто-то может дать информацию о местонахождении Гоби, пожалуйста, свяжитесь с нами как можно скорее. Мы надеемся, что Гоби скоро найдется, и молимся об этом. Мы будем сообщать вам все новости.
Еще мне бы хотелось сказать, что мы очень благодарны вам за все взносы и поддержку, которую вы оказываете Гоби. Я подтверждаю, что на странице по сбору средств у нас осталось 33 дня, и если за это время Гоби не найдется, мы не сможем забрать деньги из пожертвований.
Дион
Через минуту на телефон стали поступать сообщения об ответах. Сначала они приходили медленно, затем все быстрее и быстрее, бег трусцой перешел в полноценный спринт.
Сначала я не смотрел ответы. Мне не хотелось читать, что пишут люди. Не то чтобы мне было неважно, что они думают. Мне было важно. Мне было очень важно. Но у меня не было больше для них новостей, и я не мог сделать ничего больше.
Все, что я мог сделать, – это сидеть и ждать. Надеясь, что с Гоби до сих пор все в порядке. Надеясь, что эта женщина – Лу Синь, – о которой я не слышал до сегодняшнего утра, сотворит чудеса и организует достаточно большую поисковую команду, чтобы наводнить район объявлениями и чтобы, если кто-то где-то видел Гоби и не поленится сообщить об этом, взял телефон и потребовал свое вознаграждение.
Но кого я пытаюсь обмануть? Надежды на успех не было.
По мере того как последние лучи летнего вечера прятались за горизонт, мои мысли становились все мрачнее. Я вспомнил, что еще Кики сказала мне во время нашего последнего разговора в этот день. Она сказала, что Крис познакомился с Лу Синь, когда пропала ее собственная собака. И он консультировал ее во время поисков.
Но собаку Лу Синь так и не нашли.
Часть 4
Едва ли найдется хоть один австралиец, который бы никогда не слышал об ультрамарафонце Клиффе Янге. Этот человек является примером для всех нас, не только для тех атлетов, которые регулярно участвуют в забегах на выносливость. Для всех, кто когда-либо связывался с невыполнимыми задачами, в осуществление которых никто не верит, история Клиффа несет надежду.
В среду, 27 апреля 1983 года, Клифф Янг появился в торговом центре Westfield, в западном пригороде Сиднея, в поисках старта необычного забега. Дорога привела его к другому торговому центру Westfield, на расстоянии 875 км, в Мельбурне.
Забег общепризнанно считался самым тяжелым соревнованием такого рода, на него собрались лучшие в своей области участники со всего мира, мужчины в расцвете сил, которые много месяцев тренировались, чтобы к соревнованию достичь оптимального физического состояния.
Клифф выделялся среди толпы бегунов, собравшихся на этот жесткий забег. Шестидесятиоднолетний мужчина, одетый в рабочий комбинезон и рабочие ботинки, и снявший зубной протез, потому что ему не нравилось, как он тарахтит во время бега.
Большинство людей принимали его за зрителя или обслуживающий персонал, а Клифф получил свой номер и присоединился к остальным бегунам.
«Приятель, – обратился к нему один из журналистов, увидев Клиффа на старте, – ты считаешь, что сможешь добежать до конца гонки?»
«Смогу, – ответил Клифф. – Слушай, я вырос на ферме, где мы не могли позволить себе купить лошадей или трактор, и пока я рос, когда надвигался шторм, мне приходилось выходить загонять овец. У нас было две тысячи овец и две тысячи акров земли. Иногда мне приходилось бегать за овцами два-три дня. Это очень долго, но мне всегда удавалось поймать их. Я думаю, что смогу пробежать этот забег».
Начался забег, и Клифф остался позади. Он даже бежал неправильно – нелепо шаркал, едва отрывая ноги от земли. К концу первого дня, когда все участники решили остановиться, чтобы немного поспать, Клифф отставал от них на многие мили.
Профессиональные спортсмены знали, каким должен быть график забега, и все придерживались единого плана: бежать по восемнадцать часов в сутки и спать по шесть. Таким образом, самые быстрые надеялись достичь финиша примерно за семь дней.
Клифф действовал по другому плану. Когда все возобновили бег на следующее утро, они с удивлением услышали, что Клифф все еще бежит. Он не спал и продолжал бежать своей шаркающей походкой всю ночь.
Во вторую, а потом и в третью ночь все повторилось. Каждое утро поступали свежие новости о том, как Клифф бежал всю ночь, нарушая порядок, который бегуны вдвое моложе него пытались установить в течение дня.
В итоге Клифф обошел их всех, и через пять дней, пятнадцать часов и четыре минуты он пересек финишную прямую. Он побил рекорд почти на два полных дня, обогнав пятерых остальных бегунов, финишировавших в забеге.
К удивлению Клиффа, ему вручили чек на 10 000 долларов за победу. Он сказал, что не знал о том, что есть приз, и настаивал на том, что участвовал в забеге не ради денег. Он не взял себе ни цента, вместо этого разделили всю сумму поровну среди остальных пяти дошедших до финиша участников.
Клифф стал самой настоящей легендой. Сложно сказать, какой сюжет о нем больше нравился зрителям: снимки Клиффа, шаркающего по шоссе в широких штанах и обычной футболке, или его фотографии, когда он ловит овец на пастбище, в резиновых сапогах и исполненного решимости.
Я был еще ребенком, когда историю Клиффа показали в новостях агентства Aussie. Он был знаменитостью, единственным в своем роде, его удивительный поступок был известен каждому в стране. Но пока я не повзрослел, я не мог оценить, насколько невероятным было его достижение. И когда Гоби потерялась, и я летел на самолете обратно в Китай, я вспомнил его историю и вдохновился ею.
На следующий день после публикации новости о пропаже Гоби нас засыпали сообщения от людей по всему миру. Некоторые сообщения были позитивными, наполненными сочувствием, молитвами и добрыми пожеланиями. В других люди выражали опасения, что Гоби в итоге съедят. Тогда я впервые подумал о такой возможности, но она не показалась мне вероятной. И хотя я пробыл в Китае только десять дней, мне показалось, что слухи о том, что китайцы едят собак, скорее всего, лишены основания. Конечно, я видел по городу бродячих собак, но точно так же я видел их в Марокко, в Индии и даже в Испании. Все китайцы, которые проявляли интерес к Гоби, не выказывали никакой жестокости, наоборот, они обращались с ней заботливо и ласково, никак не иначе.
Я благодарил людей за их теплые пожелания и старался унять их панику; но был и третий тип сообщений, с которыми я не знал, что делать.
Как, черт побери, это случилось?! Вы серьезно???
Я знал, что случится что-нибудь в этом роде… Как ужасно для собаки потеряться в таком месте. Как отвратительно все было организовано.
Как вообще собаке удалось убежать????
У этих «смотрителей» была одна задача – обеспечивать безопасность этого милого песика, и эти [так называемые] охранники не справились с ней!.. Как вы умудрились потерять собаку, за которой должны были присматривать, пока ее не смогут ЗАБРАТЬ!
Я чувствовал себя не очень. По правде говоря, я чувствовал себя ужасно. Столько людей отдали столько денег – более 20 000 долларов к тому времени как она потерялась, – а теперь Гоби пропала. Я знал, что в глазах общественности нес полную ответственность за Гоби. Я был согласен с этим и знал, что вина лежит на мне.
Если бы я все организовал по-другому, Гоби бы не потерялась. С другой стороны, что еще я мог сделать? Закончив забег и оставив Гоби с Нурали, я предполагал, что мы встретимся в Великобритании всего через несколько недель, и потом Гоби направится на карантин. Если бы я мог представить, что так сложно будет перевозить ее по Китаю, а затем вывозить из страны, я бы нанял водителя и сам отвез Гоби в Пекин. Но все, что мне было известно после окончания забега, это что Нурали – которая казалась мне наиболее подходящим человеком для этой работы – была рада помочь. В тот момент этого казалось достаточно.