Майя вздрогнул.
Глаза Цевета расширились.
— Ваше Высочество, мы просим прощения. Мы не это имели в виду.
— Мы понимаем. И вы совершенно правы. — Паника вернулась, испуганной птицей колотилась в ребра, сжимала горло липкими пальцами. Он сглотнул. — С чего вы предлагаете начать?
— Мы соберем для вас информацию, — сказал Цевет. — То есть, если вы доверите нам это сделать.
Должен же я хоть кому-то доверять, подумал Майя.
— Да, пожалуйста.
Головная боль усилилась, и Майя испытал трусливую благодарность, когда один из подчиненных Эсаран возник на пороге, чтобы объявить, что ужин подан, прежде чем Цевет успеет придумать еще один «последний вопрос».
Цевет изящно извинился, тактично избавив Майю от необходимости соображать, на сколько человек был заказан ужин. Император ел в гордом одиночестве, а его нохэчареи опять сидели по обе стороны двери столовой.
Бульон с яйцом, запеченный угорь, молодая капуста: Майя жевал почти не чувствуя вкуса, извлекая из какого-то бездонного резерва новую улыбку для робкого слуги с примесью гоблинской крови и передавая похвалы Мастеру кухни и шеф-повару. На десерт был подан шербет; его вкус сразу напомнил о зиме, и Майя жалел только о том, что не может прижать холодную вазочку к горячему от боли виску. Прежде чем он успел отказаться, слуга подал горячий шоколад, и после первого глотка Император внезапно обратился к нохэчареям:
— Когда вы едите?
— Ваше Высочество? — Спросил пораженный Бешелар.
Кала старался сосредоточить взгляд, словно пытался разглядеть что-то очень далекое.
— Вы должны есть, — пояснил Майя. — Когда?
— Когда вы находитесь в постели, Ваше Высочество, — ответил Кала. — Мы договорились, что один будет охранять вас, пока другой ест. Вы не должны беспокоиться о нас.
— Не могли бы вы в дальнейшем ужинать вместе с нами?
Лицо Бешелара, как и следовало ожидать, выразило крайнюю степень ошеломления. Кала улыбнулся.
— В дальнейшем, Ваше Высочество, вы уже не будете ужинать в одиночестве.
— О, да, — сказал Майя и одним глотком допил шоколад. — Как глупо было забыть об этом.
Кала деликатно кашлянул.
— Насколько нам известно, Ваше Высочество не спали прошлой ночью.
— Очень мало, — согласился Майя, борясь с желанием потереть усталые глаза.
— Тогда мы предлагаем Вашему Высочеству лечь спать. Ваши эдочареи уже ждут, чтобы позаботиться о вас, и вы можете со спокойной душой и чистой совестью отпустить нас ужинать.
— Ваше Высочество, — сказал Бешелар, — Кала Атмаза говорит несерьезно, но его предложение мудро.
Прилагая все усилия, чтобы не рассмеяться, Майя прикусил губу и встал на ноги. У него болели не только мышцы, но даже кости, ноги казались сделанными из свинца, но он был счастлив, что они еще держат его.
— Мы благодарим вас, — сказал он, обращаясь к обоим.
Было неловко чувствовать, как близко они придвинулись к нему, каждый со своего бока, когда сопровождали вверх по лестнице. Два полных оборота вокруг Алсетмерета привели его к двери императорской спальни, где уже ждали Эша и Аврис. Нохэчареи и эдочареи замерли, неуверенно глядя друг на друга. Майя, слишком усталый, чтобы соблюдать вежливые формальности, спросил:
— Кала, ты остаешься?
— Да, Ваше Высочество, — ответил Кала.
Бешелар по-солдатски отсалютовал и отбыл вниз по лестнице.
Какими бы молодыми и испуганными ни были императорские эдочареи, но свое дело они знали хорошо. Они расплели его волосы и расстегнули одежду с такой быстрой и молчаливой ловкостью, что он оказался перед ними голым, прежде чем успел смутиться своего тощего тела и смуглой кожи. В считанные секунды его облачили в мягкую, как облако, ночную сорочку и заплели волосы на ночь.
Один из них, кажется, Эша, хотя Майя уже ни в чем не был уверен, заверил его, что они сменили все постельные принадлежности. Опустившись на кровать, он почувствовал, что белье действительно чистое и хорошо проветренное, потом нежные руки осторожно накрыли его одеялом, и больше он не помнил ничего.
Один раз среди ночи, он вынырнул из кошмара, где Сетерис говорил ему, что его мать лежит среди горящих обломков «Мудрости Чохаро», и услышал тихий голос в темноте:
— Ваше Высочество?
— Кто здесь? — Хрипло спросил Майя.
— Это я, Кала. Вам приснился дурной сон. Все в порядке.
— Кала, — Майя вспомнил добрые голубые глаза. — Спасибо.
А потом снова провалился в беспамятство, беспомощный и беззащитный, как летящий к земле «Мудрость Чохаро».
ЧАСТЬ ВТОРАЯКОРОНАЦИЯ ЭДРЕХАЗИВАРА VII
Глава 6Вдовствующая Императрица
Майя открыл глаза навстречу солнечном свету и некоторое время лежал, растеряно моргая. Это была не его спальня в Эдономее, и не полузабытая детская в Исварое. Судя по роскошным занавескам балдахина, с вытканными на них кошками Драхада, и парчовому покрывалу, он находился в одном из поместий отца, но…
Когда он вспомнил, где находится и что произошло, он был уверен, что все ему только снится. Эта мысль принесла огромное облегчение.
Скоро он проснется на своей собственной узкой и провисшей кровати в Эдономее и, возможно, даже не вспомнит этот смешной сон. Он был послан богинями, чтобы Майя был доволен тем, что имеет, и не тосковал по невозможному.
Полезный моральный урок, с сонным удовлетворением подумал Майя, и в ту же секунду звук приоткрываемой двери заставил его приподняться на локте в опасении, что к нему идет Сетерис с известиями о прибытии отцовского посланника.
Это оказался худенький мальчик в ливрее Драхада, который слегка встревожился при виде проснувшегося Майи, но моргнул и робко объявил, что был послан узнать, какой сорт чая предпочитает Его Императорское Высочество за завтраком.
Милосердные богини, пусть это будет сон. Нет, все происходило наяву.
— Ромашковый, — который любила его мать и ненавидел Сетерис. — Спасибо.
— Ваше Высочество, — поклонился слуга, — вы хотите завтракать в постели или…
— Нет, — сказал Майя. Он чувствовал себя слишком беззащитным в этой огромной комнате, одетый только в ночную рубашку. — Мы встанем, спасибо.
— Ваше Высочество, — мальчик снова поклонился и исчез.
— Ваше Высочество, — произнес другой голос из дальнего угла комнаты, напугав Майю почти до визга.
Конечно, это был Бешелар, имевший великий талант заставить своего Императора почувствовать себя маленьким глупым мальчиком. Он выбрал позицию таким образом, чтобы видеть каждый уголок этой замысловатой комнаты.
— Что, не спится? — Спросил Майя более язвительно, чем намеревался.
— Ваше Высочество, — сообщил Бешелар, — вчера не было возможности, но сегодня есть надежда, что Адремаза и капитан Ортема смогут прислать заместителей для нас с Калой Атмаза. Если они окажутся приемлемыми для Вашего Высочества, мы получим возможность охранять вас в две смены. Но мы, — добавил он с внезапной свирепостью и с таким упором на «мы», что давало основание понять, что он говорит также о Кале, — останемся вашими первыми нохэчареями.
Майе захотелось закрыть лицо руками и заплакать. Пока он обижался на Бешелара, тот нес на своих плечах двойное бремя, о чем Майе даже не хватило ума догадаться. Ты высокомерный червяк, сказал он себе, принимаешь как само собой разумеющееся, что люди охраняют тебя, жертвуя своим отдыхом и покоем. Им постоянно приходится бы начеку. Другой, более тихий голос, добавил: как и тебе самому.
С внезапной решимостью Майя выкарабкался из постели. Словно только и ожидая этого момента, на пороге возникли Эша и Аврис, с сообщением, что, во-первых, горячая ванна ожидает его, и что Дашенсол Аттереж с учениками трудились всю ночь и теперь прислали несколько новых костюмов с заверениями, что работа над коронационным платьем Его Высочества не будет отложена ни на минуту. Заботливая опека слуг почему-то не доставила Майе никакой радости, но позволила сделать одно неприятное открытие, из-за усталости ускользнувшее от него накануне вечером: иллюзия уединения предоставлялась Императору благодаря хитро расположенным стеновым панелям матового стекла. Он искупался, оделся и разрешил Аврису заняться его прической, одновременно сильно встревожив эдочарея категорическим отказом от любых украшений.
— По крайней мере, до коронации, — сказал он.
На самом деле, он предпочел бы совсем не носить драгоценности. Они напоминали ему об отце.
Майя завтракал в присутствии обоих нохэчареев и того же застенчивого слуги, что и накануне. С первым глотком чая дверь отворилась, пропустив Цевета, обремененного новой огромной стопкой писем, и Майя, чьи мысли все еще были заняты драгоценностями, поспешил опередить Цевета и спросил:
— С кем мы можем поговорить о нашем личном императорском перстне?
— Ваше Высочество, — ответил Цевет, складывая письма на угол стола. — Это традиционная сфера компетенции лорда-канцлера.
— Действительно? — Задумчиво произнес Майя.
— Лорд-канцлер является Мастером печатей, — осторожно сказал Цевет, его уши тревожно вздрогнули.
— Чем вы воспользовались, чтобы запечатать мои вчерашние письма?
— Печатью Дома Драхада, — ответил Цевет. — Мы рассудили, что вряд ли кто-то сочтет ее фальшивой.
— Это маловероятно в большинстве случаев, — согласился Майя, и Цевет, казалось, вздохнул с облегчением — Но ведь лорд Чавар не изготавливает печати лично?
— Ой! Нет, конечно нет. Это работа Дашенсола Хабробара.
— Не могли бы вы… то есть, сообщить Дашенсолу Хабробару, что мы желаем его видеть?
— Мы позаботимся об этом, Ваше Высочество.
— Спасибо, — сказал Майя. — Мы видим, сегодня вы принесли еще больше писем.
— Да, — согласился Цевет. — Не только Коражас обеспокоен тем, что Император еще не появился перед двором.
— А мы должны? — Спросил Майя. — Появиться, я имею в виду?
— Нет, Ваше Высочество, — сказал Цевет. — Вашим придворным не помешает немного поволноваться. Они и так очень скоро вас увидят. — Он немного закашлялся и вежливо добавил: — Здесь новое сообщение от вдовствующей Императрицы.