— Поговорим об этом позже, — сказал Идра. — Ваше Высочество, каковы будут ваши распоряжения?
И в то же мгновение дверь содрогнулась от пинка дворцового гвардейца.
Позже Майе рассказали о том, как Немер, оглушенный одним из телохранителей Шевеан, пришел в себя на холодном мраморном полу. Он подполз к Телимежу и обнаружил, что не может его разбудить. Потом Немеру удалось, несмотря на тяжелое сотрясение мозга, шатаясь и падая, преодолеть три лестничных пролета до станции пневматической почты, где всегда дежурит девушка. Девушка первым делом отправила срочные сообщения гвардии Унтеленейса, а затем разбудила слуг Алсетмерета. Неудивительно, что именно Цевет первым поинтересовался, где сейчас находится Шевеан, и куда она могла уйти, остальное было делом недолгого времени. Майе оставалось только оградить Идру от ареста вместе с Чаваром, Шевеан и ее телохранителями.
До рассвета еще было далеко, хотя Майя не удивился бы, обнаружив солнечные лучи над восточным горизонтом. Он отдал приказ перевести Идру с сестрами в Алсетмерет; солдаты были отправлены, чтобы охранять, но не арестовывать без уважительной причины Чавада и Драхада, для Немера вызвали врача, после чего Майя сказал Цевету:
— Все остальное может подождать еще четыре часа, — и вернулся в свою холодную разоренную постель.
Он не мог заснуть, просто лежал, составляя в уме неприятный список срочных дел, начиная с назначения нового лорда-канцлера и заканчивая Дажисом.
Мысль о Дажисе снова заставила его подняться с постели.
— Ваше Высочество? — Сказал Бешелар.
Его голос звучал немного странно.
Майя едва заметил, что Бешелар и Кала вместе с Цеветом были первыми, кто обнаружил его в лабиринте подвалов под покоями принца Унтеленейса. Он так привык к своим нохэчареям, что перестал видеть их. Вот почему он не заметил недовольства Дажиса, а оно должно было быть очевидным, раз Шевеан с Чаваром удалось использовать его.
Возможно, он тоже думал, что ты недостоин править… Майя отбросил эту мысль и решительно спросил Бешелара:
— Что будет с Дажисом?
Бешелар бросил на Майю испуганный и несчастный взгляд.
— Ваше Высочество, это должен решить Атмазар.
Майя гордо направился к двери спальни и распахнул ее. Кала, единственный человек в комнате, вскочил на ноги.
— Ваше Высочество, вы… — он плакал.
— Что будет с Дажисом?
Кала побледнел еще сильнее, хотя это казалось невозможным, но не попытался уклониться от вопроса.
— Ваше Высочество, он совершит сэппуку.
Сэппуку. Самоубийство в соответствии со строгими ритуалами Ули. Внезапно мир содрогнулся перед глазами Майи, но Кала подхватил его под руку и заставил сесть в кресло.
— Откиньте голову на подголовник, — голос Калы звучал ласково, словно он говорил не с Императором. — Вдохните поглубже. Вот и все.
— Мы просим прощения, — сказал Майя, помня, что Бешелар маячит в дверном проеме. — Мы не хотели.
— Конечно, нет, — ответил Кала, и Майя испытал благодарность за доброту в его голосе. — Это был шок, Ваше Высочество. Мы сами виноваты.
— Нет, ибо мы ни о чем вас не просили. Можем ли мы что-нибудь сделать? Подать прошение о помиловании в Атмазар?
— Ваше Высочество, — Кала запнулся, и когда Майя поднял на него глаза, заметил, как Кала пытается побороть слезы в голосе.
— Это был глупый вопрос, — сказал он, желая освободить Калу от необходимости ответа.
— Нет, Ваше Высочество, совсем не глупый. Но… Дажис нарушил клятву нохэчарея и сделал это не по неосторожности, но по собственному выбору. Он выбрал предать вас, и его участь будет решена не Адремаза и не Вашим Высочеством. Никем из людей, потому что он дал клятву богине. — Кала сделал паузу, сглотнул и добавил: — Если бы вы умерли, мы… — он обвел комнату рукой жестом, включающим Бешелара и отсутствующего Телимежа, — …совершили бы сэппуку вместе с ним.
— Он этого не заслуживает, — прорычал Бешелар.
— Ох, — сказал Майя.
— Не один Дажис нарушил присягу прошлой ночью, — мягко заметил Кала.
— Да, — согласился Майя, но любил он только Дажиса.
Любил? Что за беспомощный детский лепет. Он покачал головой.
— Можем ли мы увидеть его? Перед… — Ему пришлось остановиться, чтобы проглотить комок в горле.
— Он придет, чтобы просить прощения, Ваше Высочество, — сказал Кала. — Чтобы заключить с вами мир перед уходом.
— Мы надеемся, что он также попросит прощения у Телимежа, — добавил Бешелар.
— Да, — согласился Кала. — Это еще одна нарушенная клятва.
— Зачем? — Это слово вырвалось из горла Майи с такой силой, что заставило закашляться. — Почему он это сделал?
— Честно говоря, Ваше Высочество, — сказала Кала, — не можем себе представить. Мы бы… — он стоял неподвижно, только выше поднял подбородок. — Я бы никогда так не поступил. Я бы не смог причинить вам такую боль. Даже без всякой клятвы.
— Я тоже, — признался Бешелар, но его голос звучал так, словно это признание вытащили из него клещами. — Ваше Высочество, вам надо поспать. Мы можем вызвать доктора Ушенара со снотворным, если это поможет.
— Нет, — сказал Майя. — Мы не можем спать. Мы не должны были пренебрегать своими обязанностями.
— Ваше Высочество, — запротестовал Кала, — вы ничем не пренебрегали.
— Обморок — это не слабость, — примирительно сказал Бешелар. — Мы все-таки пошлем за доктором Ушенаром.
— Нет! — Возразил Майя. — Никаких врачей.
— Тогда, по крайней мере, ложитесь снова, — попросил Кала. — Если хотите, вы можете продиктовать нам список неотложных дел, а мы поработаем вашим секретарем.
Это был настолько похоже на конфетку для капризного ребенка, что Майя покраснел и расправил уши.
— Благодарим вас, нет. Вызовите наших эдочареев, пожалуйста.
Аврис и Эша были исполнены неодобрения, как и Кала с Бешеларом. Майя спросил о Немере.
— Он отдыхает, Ваше Высочество, — многозначительно произнес Аврис и добавил, еще более внушительно: — Как следовало бы и вам.
— Мы совершенно здоровы, — возразил Майя, — мы не настолько хилы, что одна бессонная ночь сможет подорвать наши силы.
— Вы просто не видели себя в зеркало, Ваше Высочество, — едко заметил Эша.
— Мы не спрашиваем ничьих советов, — Майя знал, что его гнев несоразмерен, но был не в силах унять его. — Нам нужно многое сделать, и мы не собираемся прятаться от своих обязанностей под одеялом.
Больше эдочареи спорить не пытались, и Майя спустился в Черепаховую гостиную в состоянии сдерживаемой холодной ярости, которую никогда прежде не чувствовал. Цевет либо внимательно наблюдал за ним, либо был предупрежден, потому что был собран, деловит и воздерживался от замечаний.
— Ваше Высочество, мы сожалеем, но существуют явные свидетельства того, что Осмин Бажевин знала о замысле принцессы Шевеан.
— Осмин Бажевин? — Тупо переспросил Майя. — То есть она… ох.
— Она призналась, как только гвардейцы Унтеленейса вступили в покои принцессы. Она знала, но молчала из страха перед принцессой.
— Идиотка, — сказал Майя, прежде чем успел взять себя в руки.
Уши Цевета дернулись, но он просто подтвердил:
— Да, Ваше Высочество, — и ждал.
— Отправьте ее в Эсторамир к Шевеан, — приказал Майя и сомкнул зубы, преграждая дорогу потоку новых ругательств.
Несправедливо было бы называть Осмин Бажевин неблагодарной, после того, как он сам позволил ей выбрать наименее неприятное решение из всех непривлекательных вариантов. Но все же он дал ей возможность выбора и позволил жить с Шевеан, хотя и сомневался в целесообразности этой дружбы. И еще он так устал от предательств этой ночи.
Цевет откашлялся.
— Кроме того, Ваше Высочество, мы сочли необходимым задержать большую часть служащих лорда-канцлера, в том числе вашего двоюродного брата Осмера Нелара.
— Мы не удивлены, — сказал Майя. — Как много членов нашего правительства участвует в заговоре, как вы думаете?
— Только Свидетель епархии, — быстро ответил Цевет. — Кажется, монастырь был его идеей.
— Нам следует поблагодарить его, — с горечью заметил Майя.
Действительно, прекрасная идея.
— Другие Свидетели Коражаса верны вам, Ваше Высочество. Они уже прислали письма поддержки, как и члены Парламента и маркиз Лантевел в том числе. Наши сотрудники расследуют каждый нюанс этого дела.
Он заколебался, и Майе пришлось сделать сознательное усилие, чтобы не нахмуриться.
— Что такое, Цевет?
— Мы только хотим заверить Ваше Высочество, что не имеем ни малейшего сомнения в лояльности вашей семьи и секретарей.
— Да исключением Дажиса.
— Да, Ваше Высочество, — с несчастным видом согласился Цевет. — И мы… мы хотели бы так же заверить Ваше Высочество в нашей личной верности. Если у вас есть хоть малейшее сомнение, мы подадим в отставку. Мы не…
— Остановитесь, Цевет! — Майя посмотрел на него. — Милостивые богини, почему вы думаете, что мы сомневаемся?
— Но, Ваше Высочество, мы перешли к вам от лорда-канцлера и мы знаем… мы знаем, что когда вы выбрали нас своим секретарем, вы выбирали между нами и Осмером Неларом. Мы не хотим, чтобы вы чувствовали, что…
— Ничего подобного мы не чувствуем, — твердо заявил Майя. — Мы и мечтать не могли о лучшем секретаре, и нам ни разу не пришло в голову сомневаться в вашей преданности. Кроме того, — он сумел выдавить из себя кривую улыбку, — если бы вы участвовали в заговоре лорда Чавара, он был бы организован гораздо лучше.
Майя видел, как распрямляются плечи Цевета, а улыбка, вернувшаяся на лицо секретаря, выглядела намного лучше, чем его собственная.
— Тогда, Ваше Высочество, есть еще один личный вопрос, который, как мы думаем, Вы могли бы решить до наступления утра.
— Да? — Сказал Майя.
— Дети, Ваше Высочество. Принц Идра и его сестры. Они переведены в детскую Алсетмерета, как вы и приказали, но горничная, приставленная к ним, говорит, что они очень боятся и тревожатся. Мы считаем, что вы значительно поможете, если поговорите с ними.