– Конечно, наши, российские! Но не те охотничьи колбаски, что делают в Медовом и не французские, а старые, земные, настоящие. Светленькие такие, молочные…
– Хорошо, а где тушенка?
– Алексей Александрович, у нас же Коля есть! И Мишка! Они, кроме тушенки, ничего и не возьмут. Как раз хватит всем для супа.
– Принято, – согласно кивнул я. – Их заявки мы уже смотрели, ты угадала. А вот это? Где сахар?
– А я взяла пакетик кофе «три в одном», к ним сахар не нужен, там все есть. Зато получилось заказать шоколад!
– Шоколад полезный, – вставил добрый Бероев.
– Он радостный, – серьезно сказала девочка. – А ведь радость – это очень важно, да? Я читала, что шоколад поднимает настроение и укрепляет силу духа.
– И молоко консервированное без сахара?
– Его же можно будет развести и получить почти настоящее цельное молоко, много! По полстакана на всех. Вы пробовали пить его с сахаром? Фи… – поморщилась она.
– Хитро! – усмехнулся подполковник.
Буквально у каждого в заявке есть кажущиеся несуразицы ассортимента. У каждого. А я все эти «несуразицы» фиксирую. Фамилия и особенности заявки. Когда составлю сводку, останется лишь подложить под стопочку и свою заявочку. Как самую бестолковую. Бирючную. Мелко-, как говорила Климова, собственническую.
– Кащеев Тимур, подходи! Хороший мальчик. – Главобразования уже подсунула следующую бумагу.
Мы с Русланом посмотрели на заявку, а затем друг на друга.
– Слушай, Тимур, ты ведь мужик, – строго сказал Бероев. – Почему же у тебя нет говяжьей тушенки? Это очевидная позиция. Коля с Мишей?
– Не только поэтому. Хочется разнообразного, чего-то особенного, вот я и взял курицу, китовое мясо и оленину. А Витька наверняка баранину возьмет, я его знаю! Мы же не выживать собираемся, а жить на этом острове. Неприкольно как-то месяцами говяжью тушенку есть, надоест быстро.
– Согласен, разумный ход, – неохотно признал я. – Скажи честно, вы с ребятами собирались по поводу игры перед экзаменом?
– Что вы! – возмутился пацан. – Уговор дороже денег, да и неинтересно.
– Дальше идем. Консервированный цельный картофель в банках я оценил…
– У меня дядя был полярником, Алексей Александрович, у них такая была, а сам я ни разу не пробовал, – признался Кащеев.
– А сухая порошковая почему не вспомнилась?
– Из цельной суп можно будет сделать. Нарезать, пару банок тушенки, еще чего-нибудь подходящего, девчонки точно возьмут. Травки какой-нибудь.
– Ладно. Смотрю, зефир в шоколаде любишь?
– Вот еще! Ну, может, съем одну штучку. Это для девчат. А для себя шпроты в масле, очень люблю.
– Хорошо, садись.
Во входные двери маленького помещения то и дело просовывалась голова какого-нибудь взволнованного родителя, на нее тут же шикали, махали руками. Все ждали итогов.
– Товарищи, вы оценки уже проставили? – нетерпеливо поинтересовалась Юлия Павловна. – Нам еще сводку делать для утверждения.
– Проставим, когда всех просмотрим, – глухо ответил ей Бероев, принял последнюю заявку и повернулся ко мне: – Командор, я всегда говорил, что Гоблина можно назвать кем угодно, только не дураком.
– Он знал, – осенило меня. – Готовил, зная.
– Евтихова Женя, последняя, – прочитал подполковник, и мы подняли глаза на подошедшую к столу юную красавицу со строгими черными глазами. Очень недетской походкой, между прочим, очень…
Просмотрев заявку, я убедился, что и этот набор не стал исключением, и поэтому неожиданно спросил ее о другом:
– Скажите, коллега по выживанию, как будут развиваться первые часы вашего пребывания на таком острове? И присаживайтесь, присаживайтесь.
Она спокойно, не пугаясь возникшей паузы, подумала секунд десять и начала:
– Первым делом надо будет найти и собрать остальных. Раз всем дали одинаковое задание, то они будут на этом же острове, не развозить же нас по архипелагу? Обязательно надо покричать, мы, девочки, это умеем. А первыми пойдут мальчишки, им не так страшно. Постепенно соберемся и решим, где поставить общий лагерь. Все припасы снесем туда, после чего можно будет составлять меню на неделю, с раскладкой. Нас учили делать раскладку…
– Спасибо, Женя, – прервал я ее. – Значит, в одиночестве выживать не собираетесь?
– Одиночки только в книжках выживают, – заметила она. – А у нас группа.
Мы с Бероевым в который раз значительно переглянулись.
– Последний вопрос. Вы так любите томатный сок, что заказали трехлитровую банку?
– Люблю, товарищ подполковник. – Она ему улыбнулась так, что волчара Бероев моргнул и отвел глаза. – Это же готовая кастрюля для супов, если готовить на слабом огне. Верх можно отрезать с помощью бечевки, нас инструктор Сомов учил, он очень опытный и интересный мужчина…
– Вы свободны! – торопливо распорядился я. – Что, Руслан, все?
– Эти выживут, – вместо ответа произнес он.
– Товарищи, вы закончили?
– Минутку, Юлия Павловна… – Я быстро проставил в ведомости пятерки, мы оба расписались, после чего бумага была передана Климовой.
– Вот как? – нарочито удивилась она, глядя на оценки.
– Вот так, – кивнул я. – Годные ребята.
Они действительно выживут.
Потому что собираются не выживать, а, как учили их старшие товарищи, «умело создавать подходящую условиям среды систему жизнеобеспечения». Сводный ассортимент заказа всей группы вполне подходит деревенскому ларьку, пусть и самому задрипанному. Но ларьку, черт побери! Чего только они не набрали, есть даже яичный порошок и дрожжи для выпечки хлеба. Их учили.
Их Держава готовила.
– Хм, а как же Сомов? – Она склонила голову и вскинула брови.
– Что? Сомов? – переспросил я, уже отсутствующе. – А-а… Я же говорил, Гоблин находится на Амазонке, спецзадание. И я надеюсь, что он справится с трудностями и выполнит его так же хорошо, как и это. Простите, Юлия Павловна, за несколько бестактный, может быть, вопрос… Вы в бадминтон играете, нет? А пасьянсы раскладывать любите? Напрасно, это хорошая игра, радостная. И вообще в жизни всегда должно быть место мелким коллективным радостям, вот что я думаю. Тем, собственно, и выживаем.
Вывалившись на улицу под ветерок, я уже было хотел пойти в диспетчерскую, чтобы взять машину, но неожиданно передумал и вернулся в резиденцию.
Стукнул пальцем по белой клавише селектора с нужной наклейкой.
– Срочная задача. Необходимо связаться с Вотяковым, Форт-Росс. Если его нет на месте, найдите Потапова. Приняли? Узнать, чем именно занимается и где находится в данный момент группа Лунева, и конкретней – где сталкер Гоблин. Да… Да! Немедленно. Что значит «нет прохождения»? Вы комсомольцы или нет? Шучу-шучу. Значит, свяжитесь при первой же возможности. Да, доложить мне лично. Нет, в любое время. Сюда или в санаторий. В лю-бо-е! Все, на контроль, отбой. Жду.
Глава 5Один в чужом мире
Место обследовано, загадок навалом, противник неизвестен, его планы тоже. Дальше сидеть здесь бессмысленно. Привычным движением я накинул на плечо матерчатый ремень ручного пулемета, скрутил и положил в свой потрепанный рюкзачок бандану младшего. Обернулся, чтобы кинуть последний взгляд на клятую поляну с двойной засадой, и тут меня остановили.
Хру! Что?!
– Хру! Хрю-хрю!
Вот это, понимаю, поворот! На меня маленьким, неожиданно страшноватым в таком освещении монстром вразвалку бежал старый знакомый свиненок – пятачок наперевес, хвостик пружинкой. Ствол поднятого «крестовика» был направлен, что называется, в клюв, а указательный палец, лежащий на спусковом крючке, вот-вот должен был выбрать свободный ход, чтобы встретить набегающую внезапность ливнем пуль.
– Ты что, тупой?! – выкрикнул я хрипло после выдоха.
– Хрю-хрю, – согласился поросенок на подходе и опять ткнулся мне в ногу, урча по-кошачьи.
Значит, мамки он не нашел. Или не искал, зная, что это бесполезно. Подумать только, все это время он пилил за мной! Говорят, что у свиней отличный нюх. Ну да, они же трюфели в земле искать могут…
– Верховым чутьем, значит, шел? – поинтересовался я дружелюбно, присаживаясь и доставая конфету. – Тебя бы на заставу к погранцам.
Ходячий рулет слизал с ладони ириску и старательно облизал ладонь.
– Что ж, делись толковым планом, Хрюн, если он у тебя есть.
План пятачка был предельно ясен: прижаться к большому и сильному человеку, однажды уже спасшему его, как можно крепче, чтобы чувствовать себя в полной безопасности. Я вздохнул и почесал затылок. Теперь уже не бросишь…
– Ты тут не разваливайся особо, рвем к убежищу, скоро ночь.
Ближайшее верное место, где можно будет поспать более или менее спокойно, это сухогруз малого класса «Бильбао». А уж там найдем, где и как запереться от приближающейся бури и незваных гостей.
– Пошли, что ли, Хрюн, вторым на марш-броске пойдешь. И смотри у меня, боец, не отставай! – строго предупредил я нового напарника, посмотрев на чернеющее небо. – Придется побегать, времени, чувствую, у нас в обрез.
Взяли мы бодро. Мало-помалу ко мне возвращалось спокойствие.
Первые три сотни метров было трудновато вновь войти в ритм, сказывалось еще не полностью прошедшее волнение. Дышалось тяжеловато, в ногах ощущалась странная вялость и ломота. Да и рысил я медленно, не желая загонять Хрюна до пены. Только это не помогло: поросенок не гончая, его выносливости хватило на полкилометра. Затем он начал шататься, как пьяный, и смешно заваливаться на бок. Э-э, нет, брат, так дело не пойдет.
– На ручки, боец! – приказал я.
Привязать бы его ремнем каким-нибудь поудобней да закинуть за спину, как пулемет, во было бы зрелище! Но лишнего ремня не было. В рюкзак не влезет. Недолго думая я схватил дитятю под мышку и рванул дальше. Мало-помалу ходовая машина налаживалась. Меняя руки, потрусил все быстрее и быстрее, уже без аутотренинга чувствуя: мне легко. А вскоре вообще вошел в раж и полным ходом попер по уже плохо заметной колее со всем своим грузом в четверть центнера.