– На ночь их оставлять там никак нельзя, места совсем дикие. – Костя почему-то произнес слово «дикие» на волжский манер, с ударением на последнем слоге.
– Особенно если в группе есть женщины и дети. – Шам посмотрел на меня.
– Две женщины, три ребенка, – уточнил я итоги радиообмена.
– Во-от… Короче, надо ехать полным ходом.
Настало время заволноваться и мне!
– Э! Ребята, подождите! А что, в Форт-Россе никого нету? Оттуда же ближе!
– Группа Кастета на юге, в Речниках, мужики на рыбалке, некому там сейчас искать, форт надолго никто не бросит, – покачал головой командир группы. – Ты, Юра, свяжись с базой, пусть готовят медицину, затем выдвинутся вот сюда, время сообщим дополнительно. И ждут. Сдадим потеряшек – и назад.
– Стоп-стоп! Это что же, ты хочешь сказать, что я тут один выживать буду? – затравленно воскликнул я.
Оставаться у страшноватого бетонного склепа в гордом одиночестве, да еще и в ночь, мне категорически не хотелось.
Парни переглянулись.
– Начинается… Да мы к утру вернемся, не очкуй! – попытался успокоить меня Бикмеев, знающий о моей фобии. – Чего тут может произойти страшного? У тебя автомат при себе, вон какой крутой милитарист. Заберись в гараж.
– Не готов еще гараж, – перебил командира Костя.
Ну, вот просто зашибись теперь стало!
– Да? Жаль. Не вопрос, тогда лезь на башню и сиди себе там, мы тебе палатку оставим и спальник, – попытался меня успокоить Шамиль. – Пролет проволокой замотаешь, и ни один зверь не заберется. В конце концов, у тебя есть радио, маркони! Выше нос!
– Радио – оно конечно, – буркнул я грустно. – Только радости от этого что-то не чувствую.
– Юр, ну ты же понимаешь, это потеряшки, – пожал плечами командир группы, показывая, что по-другому поступить не может.
Потеряшки – высший приоритет в спасательных операциях, давно принятый в анклаве. Людей, только что перемещенных на другую планету, да еще и оказавшихся вдали от населенки, в беде оставлять нельзя. С ума могут сойти, бывало.
– Понимаю, – сказал я. – Езжайте, как-нибудь продержусь.
«Зверь не заберется… Да хорошему зверюге эти проволочки на два укуса!» – невесело подумал я, глядя вслед удаляющейся машине друзей.
Ну вот, уже потрясывать начало.
Все дело в моей фобии, проявляющейся, когда я в подобных условиях остаюсь в одиночестве. Называется она хилофобией, сиречь боязнью леса. Редкая штука, но именно мне с этой заразой и повезло, в тройных кавычках, – обладаю, будь она неладна. «Волков бояться – в лес не ходить» – моя любимая поговорка, к вашему сведению. Потому что для меня даже короткая прогулка в лес превращается в настоящее испытание на прочность. Хилофобы боятся не столько леса, как такового, сколько всего того, что может таиться в его зарослях: лесных хищников, маньяков, грабителей-убийц, злых духов и даже фантастических монстров, то есть всех, кто может скрываться в лесу с очень нехорошими целями… Стоит мне только попасть в такую среду, как я тут же представляю себе диких животных или серийных маньяков, прячущихся за каждым деревцем.
Прогрессирующая болезнь способна вызывать страх у хилофоба, который находится даже в небольшом лесопосадке. А у меня какая, прогрессирующая? Что за сволочизм!
– Вот и проверишь, – взглянул я на часы. Сколько до темноты? Патологическая боязнь особенно сильно проявляется по ночам, и именно это меня ожидает, черт побери!
Началась история с того момента, когда мы со старшей сестрой пошли лесной тропинкой от станции электрички к деревне, где на летней даче жила бабка. Жуткий был переход, запомнившийся на всю жизнь в мельчайших деталях. Мне было шесть лет, мы шли среди деревьев, и всего двадцать минут оставалось до того момента, когда я начну бояться леса. В какой-то момент Татьяна, дура такая, решила меня разыграть и спряталась за кустами. Оглянувшись, я обнаружил, что остался среди берез и сосен совсем один.
Шок! Я кричал, звал, даже плакал… Танька, конечно, вышла, но было уже поздно, меня хлопнуло. Грустно, да? Нет? А мне вот очень грустно. Особенно сейчас.
Прежде чем принять окончательное решение, я, стараясь не нервничать, взял автомат в руки и медленно обошел здание, прислушиваясь к тишине лесного поля. Гараж не показался мне надежным убежищем, он действительно не готов. Маленькие окошки ребята вырезали, а вот замок на двери отсутствовал. В принципе можно было, конечно, соорудить примитивную щеколду и закрыться изнутри в металлическом ящике. А что, взять воду, еду, сюда же спрятать аппаратуру! Этот сейф склепан прочно.
И тут мне представилось: вот сижу я, как в танке, а на дворе тем временем ночь наступила. Шорохи, всхлипы, скрипы… Мне ничего не видно, надеяться можно только на слух. И тут обязательно появится пещерник, я знаю! Страшная тварь быстро унюхает запах добычи, подвалит к гаражику, начав колошматить по металлу тяжелой лапой. Да просто с ума сойду от грохота и страха!
Нет уж, лучше на крыше.
Вернувшись к лестнице, я внимательно осмотрел растяжку, поставленную Монголом так, чтобы превратить мой дерринджер в настороженный самострел, поворчал себе под нос, а потом подтянулся сбоку и, не касаясь ступеней, перелез сразу на второй пролет. Затем пришлось поработать. Вот так-то лучше! Последний пролет был часто забаррикадирован проволокой, в конструктивной задумке предназначенной для затруднения подъема дикого зверя, а заодно и осатаневшего маньяка с безумными водянистыми глазами. Пещерник на крышу не запрыгнет, его физические возможности, как и повадки, хорошо изучены. И продраться по лестнице он не сможет, слишком она тесная. Черт, умом все понимаю, но проклятый страх оттесняет разум!
– Эх, пару банок бы консервных. Пустых.
К великому сожалению, консервов у меня не имелось, нужно было придумать другую сигнализацию-погремушку, однако ничего подходящего не нашлось.
– Брось, все равно не заснешь, – сказал я сам себе, отлично зная, что прав. Мне в такой ситуации проще умереть, чем заснуть.
Усевшись под деревянной вышкой, я оживил аппаратуру, но работать пока не стал, с недовольством в очередной раз покосившись на черный квадрат люка. Ход в темноту мистически звал к себе, пугал и притягивал одновременно.
– Что ты на меня смотришь? – Я встал и закрыл крышку люка.
А заодно посмотрел на проклятый лес…
Лучше бы я этого не делал.
С запада деревья подступали совсем близко к бетонному склепу, до ближайших было всего метров двадцать. Этого вполне достаточно для мандража. Так вот, они не стояли на месте, а именно подступали. Моргнув, я заметил, что стена деревьев немыслимым образом переместилась, став ближе на пару метров! Волосы мгновенно встали дыбом. Прижав автомат, я снял оружие с предохранителя. Мне только кажется, или там действительно мелькнули тени?
Нет, не пещерник, что-то поменьше, но ничуть не менее опасное! Неуютно здесь, ребята, очень неуютно! Причем неуютно не по силе воздействия, а по его характеру. Пещерник не пролезет? А дикая кошка размером с леопарда или рысь, больше похожая на тигра? Автомат сам собой вскинулся к плечу, широко открытые глаза начали высматривать цель. Не вижу. Но они там есть! Есть, я знаю!
– Пальнуть, что ли…
Ага. И на шум выстрела тут же начнут подтягиваться остальные твари.
Ох, долго не выдержу. С большим усилием оторвавшись от темного абриса тайги, я поставил укорот на предохранитель. На таких нервах и самострел можно организовать.
Темнело быстро.
Чистое звездное небо над головой опровергало предположение Монгола о том, что скоро будет дождь. И ветра нет, идеальный штиль. Подумав, заглушил генератор, и автоматика сразу переключила аппарат на аккумуляторное питание. Наступила почти идеальная тишина.
Какое-то время я, сидя под вышкой, пробовал возиться с трансивером, но быстро прекратил – невозможно работать! В наушниках сидеть не могу: так не слышно внешнего акустического фона, хитрый приемник, усиливающий звуки прямо в уши, слишком искажает, не понимаешь дальности и перемещений. А вдруг кто-то подкрадывается? У меня есть небольшой динамик, но и его подключить рука не поднимается: чертовски не хочется выдавать своего присутствия! В лесу, полном страшных тайн, только этого и ждут.
Не рассчитываю, что нормальные люди смогут меня понять. Хотя многие из тех, кто побывал в таких ситуациях, отмечают периодически возникающее чувство страха и ощущение полной подконтрольности внешнему воздействию. Словно следит кто-то за тобой! Словно чьи-то пристальные внимательные глаза сканируют каждое твое движение… и тихий шум кажется тебе грохотом. Сняв чертовы наушники, я положил их рядом и чуть поднял громкость, надеясь, что сигнал вызова услышу вовремя. Да и индикаторы подскажут.
Где-то громко скрипнула ветка, ей ответил чей-то шумный вздох, а слева вдали кто-то пополз прямо по полю! Будь вы неладны, что за прятки, лучше выходите!
– Ты еще на честный бой их вызови, – прошептали пересохшие губы.
Нечисть уже зашевелилась. Осталось только маньяку проявиться. Трезвый рассудок был в анабиозе, а вот эмоции ждали кошмаров. И плевать им, эмоциям, что на Платформе-5 ты хрен встретишь даже простого грибника, – откуда тут взяться каким-то маньякам? Есть они, есть. За теми двумя соснами прячутся, что чуть повыше остальных.
Господи, ведь у меня в радиорубке Форта, на третьей полке, прямо над рабочим местом лежит отличный новенький тепловизор, характеристики замечательные! Ну почему я не взял этот чудо-прибор с собой, что за беспечность! Вот уже почти полная темень, скоро ничего не будет видно, мерцающий огоньками антрацит стратосферы тяжелым куполом накроет и поляну, и тайгу вокруг. Луна еще не вышла, моя фобия в полную силу заблистала гранями.
Последующие полчаса я старательно пытался успокоиться, глубоко вдыхая остывающий воздух, полный ненавистных лесных ароматов. Вроде что-то получилось.
Поднялся на ноги.
– Давай попробуем отвлечься.
Я начал натужно размышлять, искать причину и цели, ради которых Смотрящие могли поставить здесь столь необычную конструкцию. Ведь домина действительно похож на склеп. Или схрон. Что, если весь этот бетон с верхним доступом предназначен для размещения в нем какого-нибудь ништяка типа терминала-«шоколадки»? Вот было бы здорово! Наши вернутся, а тут я гордым победителем: «Принимай, Родина, весомый вклад от лучшего радиста планеты!»