— Ну ты, полегче! — обиделся Огнехвост. — Драконы существа знаешь какие чистоплотные!
— Отец, слышишь, пилит, а я отвожу, — процитировал хоббит.
— Знаете что, братья-гоблины, — примирительно сказал Василий. — Это, наверное, все-таки победители празднуют.
— Судя по всему, ты прав, — грустно согласился Огнехвост. — Победители празднуют, а остальные, которые побежденные, в темноте сидят. Во-он, на горизонте, почитай, редкий огонек светится, а тут прямо какой-то Ородруин. Гляньте, как пылает. Да кто же они такие, эти победители? Ведь какая страна была, я же задним умом крепок, все помню!
— Может быть гнумы? — предположил Василий.
При этом боевой гном Дробила стиснул рукоять трофейной дубинки, набычился и побагровел, но, однако, промолчал.
А и что он мог возразить? Гнумы, это вам не благородные гномы, хотя, происхождение у них общее. Впрочем, гнумы родятся и среди эльфов, и среди хоббитов и, как это ни прискорбно, среди людей. Причем, среди людей родятся самые гнумные гнумы. Каким гнилым ветром их наносит — не знает никто. Но и среди людей и среди честных гоблинов они подобны ржавчине, разъедающей любую цивилизацию. Наиболее полно гнумы описаны в фундаментальном исследовании Панзутия Замурашкина «Плесень обитаемых миров», изданном в Междуземье ограниченным тиражом, к которому автор и отсылает любознательного читателя.
— Дохнуть что ли? — задумчиво проревел Огнехвост. — Вот будет потеха, заодно и доброе дело сделаем. — Или лучше плюнуть?
— Да ты что? — вскинулся осторожный хоббит, который, проработав столько лет дворецким, был не чужд дипломатии. — Тебе междумирная война нужна? Пусть человеки сами со своими гнумами разбираются, а у нас другие дела есть. Давай-ка лучше заходи на посадку.
— На посадку, так на посадку, — отозвался дракон. — Я вообще-то, хотел как лучше, то есть, веселее, но если вы торопитесь, тогда ладно.
Наконец, заложив вираж над вспухшим чудовищной россыпью огней муравейником столицы, Огнехвост захлопал крыльями и командирским голосом объявил:
— Наш борт прибывает в аэропорт «Шереметьево-2», прошу приготовиться к таможенному досмотру.
Так прямо и сказал.
— Не надо в аэропорт, — спохватился хоббит. — Только встречи с таможней нам не хватало! Давай где-нибудь на поляночке сядем. Лады?
— На поляночке, так на поляночке, — нехотя согласился Огнехвост. — Я-то хотел, чтобы все было по высшему разряду. — Но если вы настаиваете, пусть будет по-вашему.
Дракон заложил вираж, попутно стряхнув с хвоста, поднятые, наконец-то по тревоге истребители-перехватчики, и пошел на снижение, выключив реактивные двигатели, после чего перестал рассматриваться силами противовоздушной обороны как вероятный противник, перейдя в разряд обыкновенных летучих тварей. Которые «пусть себе летают».
Через несколько минут дракон-трансплант совершил мягкую посадку на заснеженном картофельном поле на окраине подстоличного Растюпинска, удивив, но, нисколько не напугав восхищенных этим зрелищем бомжей, среди которых нашлось несколько бывших ведущих инженеров-теплотехников, которые и не такое видали. Например, в Плесецке.
Впрочем, бомжи были даже благодарны дракону, потому что на месте его приземления и последовавшего за ним старта можно было выкапывать из земли печеную картошку. Да и климат, надо сказать, слегка потеплел.
— Ну вот, — облегченно сказал дракон, высаживая гоблинский десант на многострадальную землю матушки-России. — Вот вам и Россия. Дальше уж вы сами, а я, пожалуй, полечу на Камчатку, лавы хлебну. Грустно мне что-то. Никак из головы эти гнумы проклятые не идут.
— Слушай, Огнехвост, — подозрительно спросил Василий, озадаченно глядя на заснеженный аграрно-индустриальный пейзаж, — По-моему, в России сейчас должен быть конец лета, или, в крайнем случае, ранняя осень. Ты, случаем, не заблудился?
— Не-а… — засмущался дракон. — Не заблудился, только вот, увлекся маленько. Понимаете, ребята, пока вы спали, я тут полетал немного, и вот…. В общем, борт прибыл в пункт назначения с небольшим опозданием. Да вы не расстраивайтесь, в авиации это обычное дело.
— С каким еще опозданием? — холодея от нехорошего предчувствия, спросил Старший Дознатец.
А Дробила гукнул:
— Давай, колись, стрекулист перепончатый!
— Да вы же ничего даже и не заметили, — принялся юлить дракон. При этом он смущенно шаркнул лапой, вскрыв целый бурт печеной картошки. — Ну, месячишка эдак три-четыре, не больше. А для вас и вовсе пара часов прошло. Благодаря относительности. Так что, вы, почитай и не состарились!
— Значит, так и умрем молодыми, — печально констатировал хоббит, почитывавший на досуге Эйнштейна, которого считал одним из лучших фантастов всех времен и народов. — Великий Орк нас теперь точно реликтовым крокодилам скормит. Зубки-то, тю-тю!
— А может быть еще не тю-тю? — сказал склонный к оптимизму Ватерпас. — У тебя же молочный зуб Владыки имеется. Куда ты его подевал?
— Я его в портсигар положил, чтобы не потерялся, — Василий вытащил из кармана металлическую коробочку и потряс ею. В коробочке что-то загремело.
— Он же через железный портсигар кусаться не может! Он же еще молочный! — воскликнул умный Ватерпас. — Эх ты, а еще Старший Дознатец. Немедленно доставай и привяжи его куда-нибудь, к запястью, что ли.
— Ай! — воскликнул хоббит, вытаскивая из портсигара путеводный молочный зуб Великого Орка. — Кусается!
— Работает. Значит, не все потеряно! — сказал Дробила. — Найдем артефакты и сразу домой! А там видно будет.
Только Сенечка молчал. Ему было холодно и страшно на этом неуютном белом поле, тем более что Кокой тут, похоже, и не пахло.
Огнехвост между тем засунул лапу себе в хвост, пошурудил там немного и вытащил четыре кожаных летных комбинезона на собачьем меху. Не новых, конечно, но еще вполне приличных.
— Вот, ребята, — смущенно сказал он. — Надевайте, а то замерзнете чего доброго. Вы уж простите меня, я, когда снова полетел, просто ошалел от счастья. А счастливым, как говорится, время по колено.
— Ладно, чего уж там, — буркнули гоблины, залезая в комбинезоны и сразу сделавшись похожими на полярников. — Ты уж не убивайся, может быть, все не так уж и плохо. Смотри там, с лавой поосторожней, а то знаешь сколько порядочных существ гибнет от лавы да от водки?
— Да ладно вам, — с показным равнодушием махнул крылом Огнехвост. — Драконы ведь практически бессмертны, чего мне сделается.
— Многие так говорили, да не все нынче землю и небо топчут. Опять же, ты стюардессу хотел отыскать. А нахлебаешься лавы — на тебя ни одна порядочная стюардесса не посмотрит, — Дробила ободряюще ткнул дракона дубинкой в бок. — А ты ведь не хочешь один остаться?
— Эх, знали бы вы, какие в былые времена из всяких там нежных принцесс драконши получались, не говорили бы так! Просто жуть! — ответил Дракон, однако, приободрился. — Ну, пока. Полетел я. Ежели чего — звоните!
— Помним. Девяносто семь сорок, — хором откликнулись гоблины и зашагали в сторону светящегося редкими огоньками города.
А с небес, затихая, доносилась разудалая песенка о космическом шкипере, отце своей команды:
«Хэлло, шкипер, ты что дремлешь?
Мигает на пульте сигнал — Взлет!
И стоит ли помнить грешную Землю,
Тем, кто на грешном небе живёт?»
Глава 18
Провинция, провинция,
Скажи, с какой провинности
Ты головой повинною
Склонилась пред столицею?
Что может быть скучнее зимнего вечера на окраине провинциального Растюпинска? Разве что, зимняя ночь в том же Растюпинске? Да и то, вряд ли, потому что ночью порядочные люди, как правило, спят, а вечером — увы, бодрствуют. Именно таким, непроглядным и скучным зимним вечером гоблины вступили в провинциальный российский город. Каждый город начинается с окраины, как утро начинается с рассвета, но в данном случае рассветная символика была бы неуместна. Розовоперстая Аврора не ходит по вечерним окраинам города Растюпинска во избежание нежелательных происшествий, да и не сезон, так что, улочки были темны и пустынны. Только вдалеке светилось что-то промышленно-промтоварное. Похоже, что это были огни керосиновой фирмы Мальчиша и Безяйчика, к которым и направлялись гоблины-сыскари, направляемые легкими покусываниями путеводного молочного зуба Великого Орка.
— Глянь-ка, натуральные эскимосы пожаловали, — воскликнул Мальчиш, с неохотой прерывая истребление монстров в виртуалке. — Или чукчи.
В углу экрана, на фоне пышных реалий виртуального мира компьютерной стрелялки, убого маячил мутноватый квадратик окошка камеры наружного наблюдения, в котором показались четыре ковыляющие к дверям лавки фигуры не то действительно чукчей, не то еще кого-нибудь.
— Да нет, все настоящие чукчи нынче по Лондонам гарцуют, да в столице порядок наводят — возразил Безяйчик, доставая из-под стола АК-47. Любил он всякую оружейную старину и толк в ней знал.
— Я вот не помню, это кто написал «Все чукчи в гости будут к нам…», англичанин или русский? — задумчиво протянул Мальчиш.
— Русский афроамериканец, — пояснил литературно подкованный Безяйчик. — И не чукчи, а флаги! Чему только тебя, Мальчиш, в университете Патрица Лумумбы учили!
— Не-а, — Мальчиш аккуратно состыковал половинки гранатомета РПГ-29 «Вампир», полюбовался своей работой и поставил готовую к употреблению трубу в уголок. На всякий случай. — Про флаги — это Александр Сергеевич, какой же он афроамериканец, нормальный русский арап, а про чукчей — это…
— Кончаем флудить, — оборвал его Безяйчик. — Как, сразу мочить будем, или сначала спросим, зачем пожаловали? Может быть, зря мы охрану на каникулы распустили?
— Давай все-таки спросим. — Мальчиш снял с предохранителя пистолет-пулемет «Каштан». В отличие от партнера, он отдавал предпочтение современным образцам вооружения. — Сказано же, гость в дом нам не в лом! И охрана не на каникулах, а на курсах повышения квалификации. Менеджмент без оружия повышают. Слабовато пока у нас в России с менеджментом. Особенно, если без оружия.