Не имея возможности быть сильным везде, командующий восьмой армией еще два дня назад направил семнадцатый армейский корпус и третью резервную дивизию в район Бишофсбурга, чтобы разгромить выдвигающийся со стороны Ортельстбурга русский армейский корпус никак не связанный с основной Танненбергской группировкой. Об отставке Самсонова и связанной с этим заминке кайзеру пока ничего неизвестно, а потому положение в Восточной Пруссии выглядит неприятным, почти катастрофическим. Решение Мольтке-младшего заменить растерявшегося Приттвица на Гинденбурга Вильгельм подмахнул почти не глядя, при этом понимая, что если в Восточно-Прусской катастрофе замешан таинственный фюрст страны Артания (что верно со стопроцентной точностью, ибо других подходящих кандидатур просто нет), то с задачей спасти восьмую армию, не говоря уже о Восточной Пруссии, не справятся и десять Гинденбургов[28] – настолько это могущественный господин, служащий непосредственно самому Богу.
И вот, в разгар тягостных раздумий о судьбе Германии и предполагаемом исходе войны, в Потсдам прибыл приглашенный кайзером наследник австро-венгерского престола и прямо с железнодорожного вокзала попал в рабочий кабинет одного из самых могущественных людей западного мира.
– О мой добрый Франц Фердинанд! – воскликнул кайзер при виде гостя. – Как я рад видеть тебя живым и почти невредимым после того злосчастного покушения в Сараево! К счастью, террористы не смогли достичь своей цели, и вы остались живы и, как я понимаю, смогли поправиться в достаточной степени. Надеюсь, ваша рана болит не очень сильно?
– Террористы, мой добрый Вильгельм, своей цели достигли, – ответил Франц Фердинанд, – ибо, исходя из их расчета, моя смерть должна была стать поводом к общеевропейской войне. Французы очень хотели отвоевать у вас Эльзас и Лотарингию, но, поскольку делать это в одиночестве было равносильно самоубийству, им требовалось придумать повод, чтобы втянуть в эту войну Россию и Британию. Комбинация с моим убийством сербскими агентами показалась Второму Бюро самым надежным способом втянуть в войну сначала Австро-Венгрию, потом Россию, потом Германию, Францию и Британию. Как видите, я жив, но война все равно охватила всю Европу от края и до края. Все участники разгоревшегося конфликта имели перед войной планы быстрой победоносной войны, все подготавливали мобилизационные планы и запасы, необходимые для развертывания армий военного времени, все собирались решительно наступать до самых вражеских столиц и еще до начала листопада в Европе подписать победный для себя мир.
– Но так не бывает! – воскликнул кайзер. – Всегда есть победители и побежденные.
– Да, – ответил его гость, – так не бывает. Эта война обещает быть затяжной и изнурительной, с миллионными жертвами со всех сторон. И победителем может оказаться тот, кто присоединился к схватке в последний момент или вовсе не принимал в ней участие, потому что он сохранил свои силы, а остальные растратили их в бесплодной борьбе. Об этом мне, мой добрый Вильгельм, поведал человек, который взял на себя труд изменить картину покушения в Сараево таким образом, чтобы я получил тяжелую, но не смертельную рану, а Софи оказалась вовсе избавлена от страданий, ибо предназначенная ей пуля улетела в колено графа Потиорека.
После этих слов кайзер Вильгельм сделал стойку, как хороший охотничий пес, унюхавший запах добычи.
– А вот с этого момента, мой добрый друг, пожалуйста, поподробнее… – вкрадчиво произнес он. – Этот ваш таинственный незнакомец случайно не самовластный фюрст страны Артании Сергий из рода Сергиев?
– Да, – подтвердил Франц Фердинанд, – это он. Как я понимаю, именно интерес с личности этого человека побудил вас пригласить меня на беседу?
– Вы, мой добрый Франц Фердинанд, все правильно понимаете, – кивнул кайзер Вильгельм, – за весьма короткий срок этот господин сделал нам подарок, нанес пощечину, а потом с размаха ударил ногой в пах. Мы хотим знать – кто он такой и что ему от нас нужно?
– Господин Сергий – не совсем человек, точнее, не только человек, – сказал Франц Фердинанд. – С вашей стороны ошибкой было бы считать его международным авантюристом, владельцем небольшой частной армии, а также колдуном, получившим доступ к возможности ходить между различными мирами. С одной стороны – он русский офицер из времен сто лет тому вперед, ведающий, к чему приведет легкомыслие людей, развязавших эту войну из своих мелочных целей. Он любит свою страну и ни за что не допустит, чтобы ей причинили зло. С другой стороны – он настоящий монарх, званый на трон вместе с дружиной по древнему праву. И неважно, что его Великое княжество Артания расположено в конце шестого века христианской эры – его корона так же реальна, как у моего дяди и у вас, мой добрый Вильгельм. А еще во Вселенной есть место, где его считают императором Четвертой Галактической Империи. Совершая поездку по различным владениям герра Сергия, я, кроме прочего, побывал на борту боевого космического корабля из столь отдаленного будущего, что от самой попытки осознать бездну в четырнадцать с половиной тысяч лет тому вперед начинает кружиться голова. Но так же, как артанская знать тысячу двести лет тому назад, командование этого межзвездного линкора провозгласило герра Сергия своим господином, ибо признало за ним наличие неких императорских способностей. Впрочем, сам герр Сергий считает, что время для этого титула еще не пришло, что он для будущих миров, где настоящих монархов вовсе не осталось, а те, что есть, всего лишь куклы, играющие свои роли в театре демократической политики. Должен сказать, что, несмотря на его новейшее происхождение, монаршего величия в этом человеке в разы больше, чем в моем напыщенном дяде, над которым в Двуединой Империи не смеется только ленивый. Смеяться над герром Сергием было бы себе дороже, потому что ипостасями русского офицера и самовластного монарха его сущность не исчерпывается. Там, в будущем сто лет тому вперед, развитие нашей цивилизации стало склоняться к такому ужасному концу, что Творец Всего Сущего решил исправить ошибки исторического развития везде, где это возможно. С этой целью он взял на заметку одного перспективного русского офицера, который, попав в трудную ситуацию, так энергично принялся решать свои проблемы, что с его дороги стали шарахаться даже античные боги…
Франц Фердинанд рассказывал, а кайзер Германии внимательно слушал, подкручивая загнутый вверх ус. И вот, когда повествование подошло к концу, Вильгельм с некоторым разочарованием и обидой спросил:
– Мой добрый Франц Фердинанд, но почему Господь обратил свое внимание на русского, а не на немца? Германский офицер грамотнее и дисциплинированнее русского, и только в храбрости русский и немец почти одинаковы…
– А еще немецкий офицер расчетлив и знает, что всему есть своя цена, – возразил Франц Фердинанд. – Только русский может пойти уничтожать зло, не запросив себе заранее в награду полцарства и принцессу в жены. Любой германский офицер после уничтожения отпрыска Сатаны уселся бы править в побежденном Тевтонбурге, и только от его личных качеств зависело бы, добрый это правитель или злой. Зачем ему стремиться домой, если он уже заполучил власть – самую сладкую и самую ценную вещь во всем мире. Напротив, герр Сергий к власти равнодушен: когда ему надо, он использует ее как инструмент, но она не является для него фетишем и самоцелью. Его цель – борьба со Злом, его командующий – сам Творец Всего Сущего, его модус операнди – окончательная победа, ибо ему будет недосуг возвращаться в уже пройденный мир и совершать там работу над ошибками. А еще герр Сергий чертовски богат, потому что в его казне хранится добыча множества военных походов, при этом финансистом у него служит одна милая женщина, обладающая даром превращать в золото даже камень. Он щедро платит своим войскам, несмотря на то, что служат они не за деньги, а за идею, и, кроме того, его людям гарантируется излечение от любых, даже самых страшных, ран. Если солдат или офицер Артанской армии не убит наповал, то маги жизни из команды герра Сергия не только спасут ему жизнь, но и полностью восстановят здоровье или внешность. Последние особенно важно, потому что значительную часть тамошнего войска составляют храбрые девицы-амазонки и остроухие воительницы великанских пропорций.
– Но это же страшно, мой добрый Франц Фердинанд, и я не понимаю вашего спокойствия! – воскликнул кайзер Вильгельм. – Наш враг – ведь несомненно, что этот ваш герр Сергий поддерживает враждебную нам коалицию – одновременно обладает задатками Карла Великого и полномочиями преемника Христа, а вы так спокойно об этом рассказываете! Совсем недавно при его участии в Восточной Пруссии потерпел поражение двадцатый армейский корпус, множество наших храбрых солдат и офицеров были убиты, а все прочие попали в плен. Ударами с воздуха чудовищных летательных аппаратов повреждены железнодорожные станции и мосты восточнее Вислы. Железнодорожное сообщение прекращено, перевозка войск и снабжение невозможны. В результате этих действий вашего ужасного знакомца под угрозой разгрома оказалась вся наша восьмая армия, и мы не можем понять, что следует делать в сложившейся ситуации. Наш начальник штаба генерал Мольтке рекомендует снять с Парижского направления четыре корпуса, чтобы прикрыть рубеж Вислы. Для Парижской операции это будет катастрофа – ведь тогда у нас не хватит сил овладеть этим новым Вавилоном, эпицентром похоти и разврата.
– Мой добрый Вильгельм, – хмыкнул Франц Фердинанд, – взять Париж, и тем более с ходу, невозможно без разгрома всей французской армии. Ваши генералы, когда видят, что решить поставленную задачу невозможно, начинают подгонять свои расчеты под желаемый результат. Даже без отсутствия сопротивления на бельгийской территории невозможно совершить обходной маневр к Парижу меньше, чем за месяц. За это время во Франции успеют полностью завершить мобилизацию, сформировать резервные соединения и перебросить их по железной дороге к Парижу. Дальнейшее вы можете представить себе сами. Свежий и многочисленный враг засел на укрепленных рубежах, а ваши солдаты подходят к Парижу, изнуренные месяцем форсированных маршей, буквально засыпая на ходу. Встречный контрудар французов с большими потерями ваших уставших войск в таких условиях фактически неизбежен.