- А у меня есть мнение, - сказал Коба, - что те иностранные политики, которые толкают нашу буржуазию на этот переворот, и не рассчитывают на то, что ее правление продлится хоть сколь-нибудь долго. На самом деле им не нужны ни послушный царь Кирюха, ни даже республика под властью либералов и демократов. Им в России нужны хаос, развал и война всех со всеми, что станет приманкой для германской военщины, которая, увидев разброд и шатания внутри русского народа, бросится его завоевывать и оккупировать, и это потребует от Германии в несколько раз больше дивизий, чем сейчас находятся на Восточном фронте. Русский народ в любом случае будет воевать с теми, кто захочет его покорить и принудить к покорности, и тем самым обескровит армию кайзера, имеющую весьма ограниченные людские ресурсы. Ничего хорошего ни для русских, ни для немцев при таком развитии событий не получится, зато Париж и Лондон окажутся в прибыли.
- Думаю, что товарищ Коба полностью прав, - сказал я, - а потому все то же самое и по тому же месту я намерен вернуть высокоумным европейским господам. Как говорят в нашем народе, не рой другому яму. На этой патетической ноте я думаю закончить наше совещание и заняться делами, ибо их, этих дел, сейчас невпроворот.
- Погодите, Сергей Сергеевич, - произнес император Николай. - Я только что принял решение освободить от всех податей и налогов те семьи мужиков и рабочих, из которых по мобилизации в действующую армию был призван кормилец. Думаю, что это будет справедливо.
- А если этот кормилец погиб в бою, умер от ран или стал инвалидом, - добавила Ольга, - такое семейство, ПапА, от податей и налогов надо освободить навсегда. Оно нам уже все выплатило -и не деньгами, а жизнью и здоровьем своего мужа и отца.
- Да, это действительно будет справедливо, - сказал я. - Родные солдат и офицеров, положивших жизнь за Отечество, должны находиться в привилегированном положении по отношению к прочим согражданам. Ибо по совести иначе никак.