мотопехотного полка «Дойчлянд15». Эти «истинные арийцы», на которых так молился Гитлер, обращаясь в вонючий дым, даже испугаться не успели, тем более что большинство из них даже не увидели предназначенной им огненной смерти. И сразу же в полосе удара на сотню метров по обе стороны от дороги вспыхнул яростный лесной пожар.
Целью следующего захода, уже с юга на север, стал хвост колонны, состоящий из тыловых подразделений, саперного батальона, зенитного дивизиона и двух дивизионов артиллерийского полка. К тому времени дивизия «Дас Райх» уже прекратила движение, и солдаты, выпрыгнув из остановившихся машин, стали разбегаться по обе стороны от дороги, чтобы залечь там как при обычном воздушном налете. Но это их не спасло. От неистового жара лес вспыхивал как сухая солома, и белокурые бестии, даже не попав под прямой удар, сгорали заживо. Еще два захода «Каракурта», и с дивизией «Дас Райх» было покончено. Выжить смогли только отдельные пугливые личности из середины колонны, которые бежали вглубь леса, не останавливаясь, а потому отделались только сильным испугом и подпаленными волосами. А потом с небес, почерневших от грозовых туч, водяной стеной хлынул проливной дождь, потушив лесной пожар, но кремированным дотла покойникам это было уже без разницы.
Восемьсот восьмой день в мире Содома. Вечер. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
И теперь, когда хляби небесные наконец разверзлись, 39-й мотокорпус немцев сначала получил удар по рукам «Шершнями», разрушившими мосты и переправы и «причесавшими» передовые части, а потом встал из-за резкого ухудшения погодных условий. Почвы в том районе суглинистые, воду впитывают крайне неохотно, а потому на грунтовых дорогах после трех часов проливного дождя, уже третий-четвертый танк садится в жидкую грязь по самое днище. О грузовиках, даже полноприводных, после того как дорогу разбили танки, говорить вовсе не приходится. Если таким образом влипла моторизованная пехота, то она должна вылезать из кузова, взваливать на себя весь походный хабар и идти ножками, а вот артиллерия (в том числе противотанковая) и обоз увязли окончательно и бесповоротно.
Лишь пехотные дивизии, стремясь догнать убежавшие вперед подвижные соединения, продолжают движение во вражеских тылах, пусть и замедлив темп. Сейчас они примерно в ста километрах от Днепра. В Основном Потоке они вышли на этот рубеж десятого-двенадцатого числа, а тут, в связи с ухудшением погодных условий, это случится на пять-семь дней позже. В грязи вязнут не только танки и автомобили, но и артиллерийские упряжки и повозки на конной тяге, да так, что пехоте приходится помогать лошадкам, наваливаясь на «раз-два, взяли». Русскому солдату такая работа привычна, ничего иного он от войны не ждет, а для германцев такой опыт пока в новинку.
Помимо всего прочего, раскрученный Анастасией суперциклон прижал к земле германскую авиацию. Мальчики Геринга наотрез отказываются подниматься в воздух, когда нижняя кромка облачности висит на высоте не более пятисот метров, дует сильный порывистый ветер, непрерывно идет дождь, а горизонтальная видимость у земли не превышает километра. В свою очередь, германские сухопутные войска за два года войны привыкли к вездесущей поддержке люфтваффе, и при ее отсутствии отказываются наступать категорически. Зря я беспокоился по поводу того, что немецкие генералы закусят удила. Это не в их стиле. Зато у Красной Армии авиация пока отсутствует напрочь, а мои «Шершни», «Каракурт» и штурмоносец- машины всепогодные, игнорирующие порывистый ветер, низкую облачность и ливневые осадки.
Но это все цветочки. В прошлый раз, когда мы тормозили Батыево нашествие, Анастасия смогла простоять в трансе три дня и три ночи, но сейчас, когда ее форма значительно улучшилась, я рассчитываю на пять-семь дней поддержания заклинания - а это от двух третей до полной годовой нормы осадков в чрезвычайно короткий срок. Это немного не тот Всемирный Потоп, что описан в Библии, но в любом случае наводнение ожидается в два-три раза мощнее любого весеннего половодья. Стоит разбить восточнее Минска капитальные железнодорожные и шоссейные мосты, и тогда моя пакость с разверзнувшимися хлябями обретет законченный вид. Пожалуй, так получится выиграть не две-три недели, а примерно месяц, то есть до начала августа.
С маршалом Тимошенко даже такой приличный гандикап ушел бы как вода в песок, а вот с товарищем Жуковым есть надежда, что на Днепре германский «дранг нах Москау» закончится, и начнется нормальная такая вялотекущая окопная война.
Но едва я успел решить проблемы Красной Армии на Московском направлении, как крайне неприятная информация поступила с Северо-Западного фронта. Собственно, фронта там никакого давно не существовало. Входившие в него на 22 июня 8-я и 11-я армии в Приграничном сражении потерпели поражение, и отдельными разрозненными частями отступали по расходящимся направлениям, 8-я армия на Ригу и далее на Таллин, 11-я армия - на Дриссу. А между ними вглубь советской территории мутным потоком почти беспрепятственно вливалась четвертая пан-цергруппа генерала Гепнера. Советские дивизии из глубины территории, вразнобой выдвигающиеся навстречу германской танковой лавине, фатально запаздывали. Поскольку ход событий в сражении за Прибалтику пока придерживается русла Основного Потока (ибо на том направлении мы пока не шевельнули и пальцем, а разрушение вильнюсского транспортного узла скажется не ранее чем через неделю), энергооболочка компетентно дает мне раскладку по ходу сражения.
Если второго июля, в день нашего прибытия, линия фронта в общих чертах проходила по Западной Двине, то уже четвертого числа немецкая 1-я танковая дивизия с налета захватила не занятый советскими войсками Островский УР (укрепленный район) на старой границе. Пятого июля контратакой подошедших из глубины советских частей (3-я танковая дивизия без одного танкового батальона и мотострелкового полка плюс один стрелковый полк из состава 111-й стрелковой дивизии) оккупантов выбивают из города, но уже вечером того же дня подошедшая шестая танковая дивизия немцев переламывает ход сражения и отбрасывает советские войска. К тому моменту в строю у 3-й танковой дивизии из семи танков КВ-1 осталось два, из трех КВ-2 -ни одного, из тридцати Т-28 - один, из ста шестидесяти одного БТ-7 - сорок, из шестидесяти двух Т-26 - ни одного. Такова была цена лобовых танковых атак легкой и устаревшей техникой на развернутую противотанковую оборону противника. Боевая мощь дивизии уменьшилась впятеро, а задача осталась не выполненной. При этом стрелковый полк из состава 111-й дивизии показал крайне низкие боевые качества, и, как следует из боевого донесения командира 5-го танкового полка майора Посейчука, «...111-я стрелковая дивизия постыдно дезертировала с поля боя, её командиры бежали первыми, споров петлицы и сняв знаки различия16».
Как доложила энергооболочка, 111-я дивизия, сформированная летом 1940 года по кадрированным штатам, имела в своем составе только три тысячи бойцов и командиров постоянного состава и получила пополнение до полной численности только в мае 1941 года за счет запасных, призванных на сборы. И дело тут даже не в рядовом и сержантском составе: две трети командиров, скорее всего, также были из числа призванных на сборы (а среди этой публики люди попадались очень разные, вплоть до артистов и режиссеров бывших больших и малых императорских театров). Воевать за Советскую власть эти люди не хотели, и стали причиной разброда и шатания в и так не спаянном боевом коллективе. Я подумал, что того же эффекта можно добиться, если призвать в нашу Российскую армию разного рода Шендеровичей, Гозманов, Галкиных и Киркоровых. Эти навоюют - так, что мало не покажется.
В течение шестого числа немцам удалось расширить плацдарм до двенадцати километров по фронту и семи в глубину, накопив на нем значительные силы, предназначенные к рывку на Псков. Германское наступление должно начаться завтра утром, а так как реальное соотношение сил резко не в пользу Красной Армии, то и его результат для советской стороны выйдет плачевным. А это значит, что ситуация требует моего неотложного вмешательства. После того, как я осадил группу армий «Центр», пора, не отходя от кассы, прямо сегодня ночью, заняться их соседями слева и как следует выпороть Гепнера с фон Леебом, благо есть чем: внезапный ночной удар двумя эскадронами «Шершней» в боевом обвесе, и тут же - десантирование на плацдарм бородинской пехотной дивизии Павла Тучкова с приказом пленных не брать...
И тут же мне в голову пришла хулиганская мысль, что эту операцию можно и нужно использовать для того, чтобы отжать у немцев... танки. На самом деле «тройки» и «четверки» - вполне приличная техника (особенно если не сравнивать их с Т-34 и КВ последних серий), и даже «двойки» с «единицами» найдут у меня применение, хотя бы частично - гонять нехороших людей на нижних ярусах мироздания. А все остальное можно оставить Красной Армии, ведь рядом с Т-26 даже «чехи» являются вершиной технического совершенства и боевой эффективности. Решено. Так я и сделаю. Правда, в таком случае бить по германскому плацдарму придется «Каракуртом» в полицейском обвесе, выставленном на полную мощность, но так как брать пленных у меня нет никакого желания, то следует отдать приказ переколоть все серое воинство штыками, невзирая на возраст, звания или должности. Или все же не стоит быть жестоким, а вместо того отдать приказ связывать парализованным немцам руки и ноги и оставлять в таком виде до того момента, когда плацдарм займут части Красной Армии? Пожалуй, это будет наилучшее решение: пусть теми, кто пошел за своим фюрером в поход на Восток за поместьями и послушными славянскими рабами, занимаются советские следственные органы, не мое это дело.
И тут же возник еще один вопрос. Каким образом выводить к себе трофейные танки и бронетранспортеры, а также материальную часть двух дивизионных моторизованных артполков? В составе двух танковых дивизий, не считая подлежащих отжиму ста двадцати танков и примерно сотни полугусеничных тягачей, одних только грузовых автомобилей имеется от трех до четырех тысяч, тысяча легковушек и около двух с половиной тысяч мотоциклов. Бородинцы, хоть относятся к технике без малейшего испуга, но сами во всей этой механике разбираются не больше, чем в высшей математике. У меня, конечно, имеется некоторое количество бойцовых остроухих, обученных вождению автомашин, но это капля в море. Таким образом, придется ставить телегу впереди лошади и выкликать специалистов-добровольцев из массы бывших военнопленных, еще не охваченных Призывом. Других вариантов решения проблемы у меня нет.