- Итак, товарищи, - сказал я, подвесив в воздухе голографический дисплей тактического планшета, - цель нашей следующей операции - купирование германского прорыва на житомир-ско-бердичевском направлении. Причиной столь бедственного положения на данном участке фронта стала нераспорядительность и криворукость командования 6-й армией и всего Юго-Западного фронта, а также патологическая трусость некоторых их подчиненных, в первых рядах убежавших с линии огня. Вот тут, у села Гульск, скорее всего, не были соединены фланги Ново-град-Волынской группы войск и 7-го стрелкового корпуса, что позволило противнику найти участок обороны, не имеющий полевого пехотного заполнения, а вот тут, у Нового Мирополя, открывая путь врагу, в бегство по приказу своего командира обратилась целая стрелковая дивизия. На то, чтобы исправить положение у нас есть один день, максимум два, после чего изменить уже будет ничего нельзя.
- Да-с, Сергей Сергеевич, - вздохнул Николай Тучков, - у меня в голову не укладывается, как это можно бежать с поля боя. В наши времена такое было невместно.
- В ваши времена непрерывных войн, Николай Алексеевич, командиры с пониженной боевой устойчивостью выбывали из армейских рядов еще в ранге младших офицеров и после расстреляния по приговору военно-полевого суда больше никого не беспокоили, - парировал я. -По науке такое называется естественный отбор. А тут имели место двадцать лет мира и соответствующие последствия, когда в командирах дивизий корпусов и даже армий оказывались и люди-кремни, и мягкое, простите, дерьмо. Впрочем, вы все видите сами. На одном участке, где командарм дельный, войска дерутся яростно, так что численно превосходящий враг плюется кровью, а на другом, едва завидев неприятеля, сразу убегают с поля боя. Кстати, как докладывает мне энергооболочка, части 7-го стрелкового корпуса, расположенные между полосами вражеского прорыва, боевой устойчивости не утратили, в Основном Потоке стойко дрались в полном окружении, и через три недели боев вышли к своим, сохранив костяк боевого состава и знамена. Так что опираться на их фланги мы сможем с полной уверенностью, что эти люди никуда не побегут и панике не поддадутся. А это само по себе стоит дорогого.
- Совершенно с вами, Сергей Сергеевич, согласен, - кивнул Николай Тучков. - После ваших слов о том, что тут с поля бегают целыми дивизиями, я было засомневался, но теперь уверен, что местные коллеги нас не подведут.
- Очень хорошо, Николай Алексеевич, - ответил я, - а теперь перейдем к деталям. Прорывы будем закрывать прямо у основания. У Нового Мирополя сегодня ночью высаживаются четвертая и пятая пехотные дивизии, при поддержке первого и второго батальона танкового полка, у села Гульск - шестая дивизия при поддержке третьего танкового батальона и зенитного дивизиона. С воздуха операцию прикрывают три эскадрона «Шершней» в лазерном обвесе. Два эскадрона поддерживают новомиропольскую группировку, третий эскадрон работает в районе Но-воград-Волынского. Кавалерийский корпус пока в резерве, а то мало ли какие могут быть изменения ситуации.
- Ну вот, Сергей Сергеевич, - сказал подполковник Седов, - наконец-то настоящее дело. Там, у себя, я войну застал только мальчишкой, но потом всю жизнь мечтал вот так, гремя огнем, сверкая блеском стали, повести полк в яростный поход, чтобы враг был разбит в труху и вдребезги.
- Ничего особо яростного, Владислав Петрович, у нас пока не намечается, - сказал я. - Ваша задача - это активная оборона, с отрыванием голов всем, кто попытается на вас налезть. У Гульска за Случь прорвался пока только авангард вражеской 13-й танковой дивизии, который может быть относительно легко уничтожен, после чего фронт следует развернуть в сторону противника и приготовиться к отражению последующих атак. У Нового Мирополя все далеко не так благостно, и драться придется на обе стороны сразу: с восточного направления против частей прорвавшегося к Бердичеву 48-го мотокорпуса генерала танковых войск Кемпфа, а с запада против выходящего в район села Полонное из резерва 1-й танковой группы 14-го мотокорпуса генерала пехоты фон Витерсхайма. Еще до этого Военного Совета два эскадрона «Шершней» по моему приказу «причесали» колонну войск противника на дороге Шепетовка-Бердичев, что, конечно же, сбило частям 48-го мотокорпуса темп и нанесло потери, но не остановило их продвижения. В настоящий момент вражеские авангарды находятся на окраине Бердичева и с рассветом готовятся захватить город, но, скорее всего, сразу же, как мы перережем магистраль, германские танки развернутся на сто восемьдесят градусов, чтобы разжать руки, сцепившиеся у них на горле. Драка за Новый Мирополь будет страшная, но кто в ней выстоит, тот покроет себя неувядаемой славой.
- Мне и моим людям этого будет вполне достаточно, - подтвердил командир танкового полка. - Главное, чтобы враг не прошел, и чувство честно выполненного долга. Ну и отомстить за предков, дравшихся против «троек» и «четверок» на картонных Т-26 и БТ, тоже будет приятно. Посмотрим ради разнообразия на этих козлов, когда они поймут, что у нас и броня толще, и пушки больше, а у них даже люфтваффе не летает, потому что мальчики Геринга тоже ни разу не бессмертные.
- Да, кстати, о люфтваффе, - сказал я. - Елизавета Дмитриевна, когда у нас будет боеготов хотя бы один эскадрон «Стилетов»? А то возлагать задачи борьбы с авиацией противника на штурмовики как-то не по фэншую. Пусть в этой кампании «Шершни» с такой задачей вполне справляются, но на будущее нам нужны специализированные истребители.
- В настоящий момент, Сергей Сергеевич, - сухо произнесла моя супруга, - первое звено «Стилетов» уже переведено из парадно-эскортного в полностью боеготовое состояние, а подготовленные на них девочки-пилоты доучены до состояния твердых середнячек. Все остальное уже в небе, в боевых условиях. Если на то будет ваше разрешение, то мы испытаем их завтра, выпустив против германских «юнкерсов». Второе звено полностью технически восстановлено, но сажать в кабины этих машин нам пока некого. Должна сказать, что профессия пилота сверхзвукового истребителя - значительно сложнее, чем пилота штурмовика, требует больше наработанных навыков и, я бы даже сказала, врожденных талантов, которые у остроухих формируются в довольно раннем возрасте. Чем раньше начинается отбор и обучение, тем больше удастся найти подходящего человеческого материала. Взрослые половозрелые остроухие сравнительно легко обучаются владеть продвинутым клинковым и огнестрельным оружием, но на этом их возможности исчерпываются. Подростки по четырнадцать-пятнадцать лет могут быть обучены на пилотов транспортников, бомбардировщиков и штурмовиков, и только среди девочек десятиодиннадцати лет от роду можно найти кадеток с нужными «истребительными» задатками. Поэтому надо ждать еще три-четыре года, прежде чем этот контингент по самым минимальным стандартам можно будет использовать в качестве пилотов для «Стилетов». Годных достаточно зрелых кандидаток на все остальные пилотские специализации у нас намного больше, и к тому же на эту профессию могут быть переучены почти три четверти из числа тех советских пилотов, что после освобождения из лагеря военнопленных принесли вам клятву верности. А вот потенциальных пилотов для «Стилетов» среди уроженцев этого мира пока нет ни одного.
- Понятно, Елизавета Дмитриевна, - сказал я. - Использование боеготового звена «Стилетов» в завтрашней операции я вам разрешаю. Посмотрим, как это будет выглядеть на практике. Только должен сказать, что три-четыре года - это очень долго. К тому времени мы должны быть уже на самых верхних уровнях, где боеготовые «Стилеты» станут для нас предметом первой необходимости в режиме «чем больше, тем лучше».
- В таком случае, - хмыкнула моя супруга, - нам требуется наловить своих собственных темных эйджел, которые неукоснительно соблюдают даже обыкновенные устные клятвы, не говоря уже о присоединении к Единству. Как мне поведал искин Бенедикт, в периоды великих войн грабительские набеги диких темных кланов на планету-прародительницу за свежим, а потому ценным человеческим материалом, несмотря на все запреты, дело совсем не редкое, а вполне даже обыкновенное. Главное - грамотно расставить ловушки в пригодных для того мирах и не упустить подвернувшийся случай.
- Хорошо, товарищ штурм-капитан, - сказал я, - этот момент мы впоследствии, когда схлынет вал неотложных дел, еще обдумаем и решим, что тут нужно сделать. А пока наш Военный Совет можно считать закрытым, расходимся и начинаем готовить войска к завтрашней операции.
Часть 68
8 июля 1941 года, 0:05, Москва, Ближняя дача в Кунцево, кабинет СталинаКапитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
Перед началом Житомирско-Бердичевской операции я наскоро забежал к товарищу Сталину, чтобы поставить его в известность о результатах своей рекогносцировки. В этот раз Хозяин находился не в Кремле, а на Ближней даче - читал книги, переданные ему из моей библиотеки, и при этом тихонько матерился себе под нос по-грузински. Энергооболочка предложила перевести, но я отказался. Личное это у него, причем глубоко.
Заранее сообщив о своем визите через «портрет» (глава Страны Советов не любит неожиданностей), я появился в его кабинете. Кратко доложив обстановку в полосе вражеского прорыва, а также причины, приведшие к такому положению, я изложил план операции, попросив предупредить товарища Потапова, что в полосе ответственности его армии будут действовать мои войска.
В самом конце я добавил:
- Генерала Музыченко, товарищ Сталин, с должности командующего шестой армией необходимо снимать, и немедленно. Это же уму непостижимо, когда штаб армии отступает сам по себе, без связи со штабом фронта и войсками, а войска, соответственно, тоже сами по себе. В Киеве о прорыве под Новым Мирополем узнали только через двое суток, когда германские танки уже ворвались в Бердичев. Вон, генерал Потапов давление со стороны противника испытывал ничуть не меньшее, но отходил организованно, огрызаясь арьергардными боями, в результате чего немцы предпочли искать себе счастья не в полосе ответственности его фронта. Гарнизон Новоград-Волынского - не больше трех тысяч бойцов, а в него, как дятлы в бетонный столб, бьются целых три германских дивизии: одна танковая, одна моторизованная и одна пехотная. И германская кровь там брызжет во все стороны, как из-под бензопилы. Вместо Музыченко на шестую армию я рекомендую назначить генерал-майора Константина Рокоссовского. Во-первых, вы в любом случае повысите его всего через три дня до командующего армией. Во-вторых, расстроенная плохим управлением, но вполне комплектная шестая армия нуждается в хорошем командующем намного больше, чем четвертая, от которой осталось только название. В-третьих, когда я буду закрывать житомирско-бердичевский прорыв, на вашей стороне мне потребуется надежный и компетентный напарник, который бы твердо взял войска в свои руки. В-четвертых, прибыть к Бердичеву, чтобы взять под свой контроль расстроенные советские войска, Константин Константинович успеет гораздо быстрее, чем к Смоленску. А сейчас дорог даже каждый день, а каждый час.