динаково: он снова брался за старое.
Когда он начинал пить, я каждый раз ощущала какую-то внутреннюю дрожь. Трудно было сказать, чем все закончится. Когда он пил в компании с друзьями, то становился милым, галантным и остроумным. В этих случаях он почти всегда мог вовремя отодвинуть стакан и сказать: «Мне хватит». Но бывало так, что, под впечатлением каких-то неприятностей, он принимал алкоголь в огромных количествах, и ничто не могло его остановить. И после определенной стадии из его глаз начинало смотреть нечто чужое, темное, жуткое... В этом состоянии он мог влипнуть в историю, подраться с кем-то. А потом ничего не помнил и повинно бормотал, что «надо завязывать».
Тот день не обещал никаких эксцессов. Собравшихся людей я хорошо знала - никаких неожиданностей с их стороны быть не могло. Володя всегда был вынослив в плане выпивки, вот и в этот раз, когда все уже были довольно «тепленькие» (а некоторые даже и изрядно), он выглядел совершенно трезвым, разве что глаза блестели больше, чем обычно. У него было хорошее настроение, он шутил, «показывал» нам новые песни. И я думала: «Ну вот можно же просто приятно провести время с добрыми друзьями... Вот бы так было всегда...» Впрочем, его настроение могло и измениться - так уже бывало. И потому меня не отпускало некоторое напряжение.
Подобные посиделки случались у нас достаточно часто. Люди слетались к нам как мотыльки на огонек, чтобы пообщаться с Володей. Я видела, как они любят его, хотя и не все из них мне нравились. Он же неизменно был любезен и гостеприимен. Собственно, гости могли завалить к нам в любое время суток. Я это не одобряла, но Володя однажды строго обрубил меня: «Жен у меня может быть много, а друзья одни!». Сказал как отрезал, и я больше не пыталась поднимать эту тему.
Когда в дверь позвонили, я насторожилась. Среди новых гостей мог оказаться кто-нибудь, кто неосторожным словом способен «завести» Володю...
Мой супруг пошел открывать.
Странный разговор у входной двери, слышный мне не особо отчетливо, удивил меня. Обычно гости вваливались с радостным смехом, шумно и весело. Но на этот раз мне поначалу показалось, будто пришли из домоуправления... Хотя какое домоуправление в воскресенье?
Я стала прислушиваться, и смутно знакомый голос вошедшего навел меня на какие-то фантастические мысли... Однако я их тут же отбросила и решила, что нас ждет веселый розыгрыш. Поэтому, когда Володя сказал, что явился сам Брежнев Леонид Ильич, я весело пригласила того заходить.
Но когда в комнату вошли эти трое... я просто обомлела и потеряла дар речи. Если в Брежнева можно нарядиться и загримироваться, то его спутников никак нельзя было принять за ряженых артистов. Дело было даже не только в том, как они выглядели: мужчина и женщина, одетые в странную форму военного образца, да еще дополненную у каждого старинными клинками: прямым у мужчины и искривленным, как ятаган, у женщины. Этих двоих окружала незримая аура мощи и еще чего-то потустороннего... Веяло от них какой-то великой тайной, берущей начало не в нашем мире. И все это ощущалось так явственно, что все заранее заготовленные шутки мигом вылетели из головы. Все интуитивно поняли: все более чем серьезно.
Впрочем, вид самого Брежнева тоже не располагал к легкомысленному веселью. Это был действительно ОН... Но в то же время он мало напоминал Брежнева, которого я видела по телевизору, с его неразборчивой речью. ЭТОТ Брежнев был полон жизни и энергии, словно помолодел на пару десятков лет. В то время как внешне он почти не изменился... Ни малейших следов грима мой опытный глаз на нем не заметил. Живой Брежнев, собственной персоной, явился в нашу квартиру... Да еще и с двумя столь странными спутниками, что при виде их просто сердце замирает, как если бы увидеть ангелов во плоти...
Я и прочие (кроме Кирилла, который был на грани отключки) смотрели на этих троих с выжи-
дательной настороженностью. Тем временем Брежнев представил свою свиту. Серегин и Ника-Кобра - так мне запомнились имена этих мужчины и женщины.
Андрей Миронов попытался как-то разрядить обстановку задав Серегину полушутливый вопрос. И это ему удалось.
А потом Брежнев, наверное, для того, чтобы «добить» нашу компанию, сообщил нечто совсем уж потрясающее и невероятное... Оказалось, что и Серегин, и Ника-Кобра происходят из начала двадцать первого века, а потому знают нас всех (кроме Кирилла) любят и ценят. И особенно это касается Володи. Вкратце он рассказал еще много интересного об этих людях... Примечательно то, как все мы восприняли эту информацию - совершенно серьезно. Ну да, если в твою квартиру запросто входит Брежнев, так чудесно преображенный, но тем не менее настоящий, то уж точно не для того, чтобы разыгрывать дурацкие спектакли...
И еще о многом мы узнали от этих людей.
Меня накрыло предчувствие необычайного приключения. Как вести себя, когда сталкиваешься с чем-то мистическим, в которое ты к тому же оказываешься вовлечена? Кричать: «Не верю!», отрицать, закрывать глаза, отворачиваться? На самом деле мы в любую секунду готовы к чуду. На самом деле мы постоянно ждем его, желаем его... Ведь мы всегда хотим изменить что-то, что не зависит от нашей воли... И если уж появилась такая возможность, то я постараюсь воплотить свое главное желание. Я всегда знала, что только чудо мне в этом поможет... Я хотела спасти Володю.
Едва мы отошли от первого шока, как на нас обрушился новый. Прямо в воздухе перед нами открылась дыра... И в ней был виден совершенно другой мир. Оттуда доносились дивные запахи, непривычные звуки... И если у кого-то еще оставались хоть какие-то сомнения, то появление этого «портала» развеяло их. Тридесятое царство... Стоя рядом, Ника рассказала мне о нем удивительные вещи. Мир, представший нашим глазам, был сказкой, где чудеса ждут на каждом шагу. И нас приглашали туда в гости...
- Марина, ты со мной? Или остаешься? - спросил меня муж, с гитарой в руках, уже в полной готовности шагнуть за портал. Глаза его горели. Таким я его еще не видела. Он просто лучился...
То, что он задал этот вопрос, кольнуло меня легкой болью. Неужели он сомневается, что я пойду с ним? Да, он был довольно далек от меня... Он нуждался во мне, но пока этого до конца не понимал.
Я сказала, что, конечно же, иду с ним. И тут же у меня вырвался вопрос, нельзя ли вылечить Володю. Кажется, моего мужа это покоробило, но тут Серегин сказал очень утешительную вещь - что при некоторых условиях болезнь Володи пройдет сама собой.
И мы шагнули в неизведанный сказочный мир... Все наши друзья пошли вслед за нами - никто не отказался от этого захватывающего приключения.
Переход был сделан буквально за один шаг. В это время я зажмурилась, держа Володю за руку; он же, наоборот, хотел видеть ВСЕ. Собственно, все было так, как если перейти из одной комнаты в другую. Ощутив под ногами горячие плиты мостовой, я открыла глаза. Обернувшись, я увидела, как «дверь» из одного мира в другой стремительно сужается; вот она превратилась в точку и исчезла.
Мы оказались в Тридесятом Царстве... В сказочной стране, где возможны любые чудеса. Нам предстояло многое узнать и познать. А еще привыкнуть к мысли, что наша жизнь уже не будет прежней, и сами мы необратимо изменимся.
Мы озирались и проникались духом этого мира...Здесь царил палящий зной. Солнце ярко сияло в ослепительно голубом небе. Где-то щебетали неведомые птахи. Удивительные запахи проникал в наши ноздри. Пахло ладаном, жасмином, розами и еще чем-то непонятным, но волнующим, заставляющим сердце сладко замирать.
Здесь по улицам ходили странные женщины с заостренными ушами. Некоторые из них были рослыми и мускулистыми, а некоторые - вполне нормальных пропорций и очень миловидные. Встречались и девушки обычного облика, но, как и остроухие, одеты они были для советских людей очень непривычно (хотя на Западе комплект из шорт и жилета защитного цвета не считался чем-то из ряда вон выходящим). Но вот что меня поразило: все прохожие имели при себе открыто висящее клинковое оружие: сабли, кинжалы, а у самых рослых имелись двуручные мечи, закинутые за спину.
Жадно глядя по сторонам, будучи совершенно ошеломленной увиденным, я вдруг услышала, как Володя что-то тихо бормочет. Я прислушалась.
- То не дивный сон, то не странный бред -
Нет страны такой, в нашем мире нет,
Правит той страной справедливый маг,
А попасть туда - только сделать шаг...
Он творил... Творил свою новую песню. В этом был он весь. Стоило ему чем-то впечатлиться - он брался за бумагу и писал, бормоча под нос... И вот вдохновение его настигло, когда мы еще даже не дошли до своего «номера».
- Марина! - сказал он, наклонившись ко мне. - Мне срочно нужны бумага и ручка!
- Ну подожди, дорогой, мы сейчас придем! - Я погладила его руку.
- Надеюсь, там все это есть? - спросил он.
- Конечно, даже не сомневайся!
- Песня! Песня сама идет мне в голову, ее надо срочно записать!
Глаза его горели, он был взволнован. Правая его рука то и дело сжималась в кулак от нетерпения сесть за стол и записать текст.
И вот, буквально через три минуты, мы были уже на месте. Центром этого сказочного города являлся большой фонтан, посылающий высоко вверх свои тугие белопенные струи, фонтан окружала площадь, вымощенная массивными каменными плитами, а по четырем ее сторонам высились живописные башни, похожие на китайские пагоды. Каждая из них имела название: башня Силы, башня Терпения, башня Власти и башня Мудрости.
На площади нас встречала одна из соратниц господина Серегина. Насколько Ника-Кобра была устрашающа и величественна в своей боевой ипостаси, настолько же Анна Сергеевна Струмилина (она же невооруженный боец Птица) была добра и нежна. Тем временем, представив нам свою помощницу по гражданским делам и сообщив, что с этого момента он вручает заботы о нас в ее руки, господин Серегин стремительно откланялся, сказав, что у него появились неотложные дела.
Статная, одетая во что-то вроде черно-золотистого кимоно, Анна улыбалась мне приветливо и доброжелательно. Ее темные волосы, собранные в роскошный «конский хвост» на макушке, были очень необычно покрашены: несколько прядей имели розовый цвет. В ее глазах было что-то такое, словно она давно знает меня. Ах ну да: если она, как и Серегин с Никой, из начала двадцать первого века, то наверняка в курсе, кто такой Владимир Высоцкий - уверена, что в этом не столь отдаленном будущем он стал легендой. Ну а я, хоть и тоже довольно знаменита как актриса, все же в России более известна именно как жена Высоцкого... Мне никогда не затмить его славы, и я довольно спокойно принимла это обстоятельство.