«Не надо ехать, парень. В ихней Америке и футбола-то нет, один соккер».
Женька вздрогнул.
… Он поспорил с Витькой — на пять долларов — что пронесет мяч, не роняя на землю, через весь подземный переход под Майданом Незалежности, через всю «трубу», и до самого фонтана!
И Женька пошел.
А народу было! Нищие на ступеньках… Торговки цветами. Люди у телефонных автоматов…
— Ты что делаешь это, шкет?!
— Хулиганье малое…
Группа поддержки бежала вокруг, создавая лишнюю суматоху.
Тяжелее всего пришлось на выходе из перехода. Женьку толкнули, он потерял равновесие, грохнулся на четвереньки, но все-таки успел поймать мяч на голову, и так, с мячом на голове, встал; кто-то зааплодировал. С мячом на голове Женька одолел последние ступеньки, дальше было легче…
Испуганно отшатнулись лошади для платного катания (они стояли у кромки фонтана под надзором каких-то девчонок).
— Е-е-ес! — вопили пацаны. Витька, хмуро улыбаясь, отсчитывал пять долларовых купюр…
Женька взял деньги в руки — и вдруг помрачнел. Несколько минут стоял, разглядывая изображение Капитолийского холма.
— Ты че, думаешь, фальшивые? — возмутился Витька. — Настоящие!
— Настоящие, — эхом отозвался Женька.
И твердым шагом направился к ближайшему обменному ларьку — купюры нес за уголок, будто дохлую крысу.
Почти год назад от Бори ушла жена. Ушла к неведомой зверушке, которая, по ее словам, была чуть ли не «новым русским», хотя Дима пребывал в уверенности, что это миф. Что за интерес мог возникнуть у «нового русского» ко вздорной, полненькой, не первой молодости Раисе?
Конечно, Рая преувеличила социальный статус своего «хахаля». Тем не менее хахалев дом где-то в Ирпене не был мифом; Рая вывезла грузовик всяческого добра — шмоток и мебели, ковров и посуды, и в ответ на вопросительные взгляды соседей приводила единственный железобетонный довод — «все равно пропьет»…
И была права. Все, что не влезло тогда в Раин грузовик, Боря пропил достаточно быстро.
Теперь его однокомнатная квартира походила на оставленный беженцами приют — голые стены, пыль и мусор, старый письменный стол, черно-белый телевизор шестидесятых годов, тахта в углу, такая ветхая, что ее и пропить-то невозможно — неликвидна…
В первом базовом состоянии Боря был умнейшим собеседником и светлейшей личностью. Во втором — спал, преклонив голову куда придется, хоть на подушку, хоть в салат. А промежуточных фаз у него практически не было — то трезв, трезв как стеклышко, потом — хоп! — пьян, пьян как свинья…
— Паспорта и дипломы я вам обоим перевел, вот ваши свидетельства о рождении, вот Жекино свидетельство, вот свидетельство о браке…
— Я принес справку из военкомата, — сказал Дима, разглядывая свое отражение в пыльном зеркале. В углу зеркала была скотчем прилеплена фотография распавшейся семьи — Боря, Рая, их взрослая дочка Ксюха и полосатый кот с белым пятном на груди — у Раи на коленях.
— Давай свою справку, — позвал из комнаты дядя Боря.
Он был мастером перевода — в свое время долго сотрудничал с журналом «Всесвiт», с какими-то издательствами; английским деловым он владел даже лучше Ольги — зная это, она передоверила переводы Боре, тем более что оплата осуществлялась «по бартеру» — за бутылку.
— Так, Шубiн, Дмитро Олегович, росiянин, тисяча дев'ятсот п'ятдесят восьмого року народження… вiдбував вiськовий обов'язок… Ну, Димка, хоть какая-то польза оттого, что ты тогда не послушался маму, не пошел в мединститут и угодил в армию… Соединенным Американским Штатам будет приятно принять на проживание такого отличника боевой и политической подготовки…
Дядя Боря говорил — и одновременно быстро-быстро переписывал на лист бумаги содержание справки — по-английски.
— Послезавтра будут справки про отсутствие судимости, — сказал Дима.
— Замечательно! — дядя Боря цокнул языком, как будто мысль о таких замечательных справках доставляла ему подлинное наслаждение. — Справка об отсутствии судимости — это же класс, не каждый может похвастаться… Сейчас-сейчас, подожди… А справка об отсутствии геморроя не нужна? А знаешь, что коты, например, в Штаты принимаются только кастрированные? Хорошо, что ты не кот… Правда, у меня знакомый купил справку у ветеринара за пять гривен… Они же на справку смотрят, а не на кота…
Дима постоял, переминаясь с ноги на ногу (в комнате был один только стул). Потом прошел на кухню, вытащил из сумки бутылку «Пшеничной» (ему было дважды стыдно — за то, что принес водку, и за то, что она такая дешевая, в захудалом киоске купленная и, наверное, паленая). По возможности беззвучно поставил бутылку на пустой, в темных шрамах, стол.
— Димочка, а ты со мной выпьешь? — тут же спросил из комнаты дядя Боря. Как будто у него была возможность видеть то, что происходит на кухне.
Дима замялся.
Именно его посиделки с Борей в свое время привели к тому, что Женька поверил в то, что его отец «пьянчуга».
В старших классах школы дядя Боря помогал Диме делать уроки по математике и физике. О французских переводах нечего и говорить (французский Боря знал хуже, но в рамки школьной программы вполне укладывался); в какой-то степени Боря, тогда молодой и относительно счастливый муж тети Раи, сделался для мальчика Димы эрзац-отцом…
— Спасибо, дядь Боря, я в другой раз, — он постарался, чтобы голос его звучал естественно и весело. — Труба зовет. Надо копию на компьютере…
— Так ведь Оли еще дома нет, — сказал дядя Боря после паузы. — Если у тебя ключи есть — это одно…
У Димы, конечно, не было ключей от собственного дома. Почему-то именно теперь это обстоятельство показалось ему очень унизительным.
Выйдя на площадку, он некоторое время трезвонил в такую знакомую дверь. И прислушивался, как отдавался звонок в пустой квартире.
— Она обещала к восьми, — сказал он, вернувшись. — До полдевятого подожду — и все.
— Ага, — сказал Боря.
Перевод справки из военкомата — косые каракули на желтом листе — лежал в прихожей под зеркалом. Рядом с оригиналом — неприятной серой бумаженцией. И почему-то вид этой безобидной, в общем-то, бумажки вогнал Диму в глухую тоску.
— Димка… Ты чего загрустил?
Дима отвел глаза. Сказал неожиданно для себя:
— Тогда надо закуски какой-нибудь… У меня есть пара яблок…
— Так в холодильнике возьми, — обрадовался Боря.
Холодильник был крохотный, непонятной породы, со сломанным замком — отчего дверцу приходилось всякий раз подвязывать резинкой. В холодильнике царил январь, среди снежного запустения лежал сверток с докторской колбасой, пачка плавленого сыра и две огромные луковицы.
Маясь вялыми угрызениями совести, Дима отыскал нож, дощечку, нарезал колбасу и раскромсал сыр.
Водка, против ожидания, оказалась не такой уж и скверной.
— На Первое мая хочу на рыбалку поехать, — сказал Боря. — Вот если бы кто-то еще с машиной нашелся, чтобы на Десну…
— Дядя Боря, — Дима развел руками. — Ничего не могу сказать. Обломался вот… не заводится, зараза. В воскресенье чинить будем… А до Первого мая еще дожить надо…
— Индивидуалист, — беззлобно усмехнулся Боря. — Тренируешься быть американцем? Не тренируйся, Димка, все равно у тебя ничего не выйдет…
Дима осторожно поставил свой опустевший стакан. Укусил луковицу, как яблоко; овощ оказался слишком горьким даже для своей луковой репутации. У Димы перехватило дыхание, но он мужественно жевал — и луковицу, и слова:
— Я… не хочу… ехать, дядь Боря, но я же не могу… не ехать. Я же без Женьки… И… Оля права, все-таки Женьке надо… в нормальную страну. А там, в Штатах, мы с Женькой наконец-то… ну, все переменится. И мы с Женькой…
— Не переменится, — Боря разлил по второй. — Все это иллюзии, Димочка, Америка никого не объединяет, Америка разъединяет. Особенно разные поколения. У всех своя жизнь, все живут сами по себе, и все счастливы своим особенным американским счастьем… Ну, поехали? За американскую мечту?
— Черт с ней, — сказал Дима с неподдельным отвращением.
— Есть такая история, — Боря смачно жевал бутерброд с докторской колбасой. — Вернее, научное предположение. Не так давно водолазы нашли на дне Атлантического океана затонувший корабль… который по описаниям идеально подходил под судно Америго Веспуччи. И который никогда не добирался до берегов Америки, которую якобы открыл… Так-то. Вот ты подумай, Дима, как человек с фантазией: если бы некие пришельцы захотели захватить Землю, как бы им сподручнее было поступить? Как у Уэллса? Треножниками?
— Не знаю, — сказал Дима.
— Вот-вот, — Боря улыбнулся. — Завоевание Земли уже заканчивается, Димочка. Ни Колумб, ни Веспуччи, ни первые поселенцы так и не добрались до американского берега… Их подменили в пути. Эти пришельцы создали ТАМ филиал своей цивилизации, и надо быть слепым, чтобы не видеть, как разительно она отличается от всего остального человечества! — Некоторое время Боря со значением смотрел Диме в глаза, потом подмигнул и расхохотался.
Дима бледно улыбнулся в ответ.
От водки кружилась голова. Он целый день был на ногах, целый день почти ничего не ел… Плохо, если Ольга увидит его в раскисшем состоянии.
Но если увидит Женька — случится катастрофа.
— Дядь Боря… Спасибо, я пойду, наверное. Документы Ольга заберет…
— Кстати, об Ольге, — Боря откинулся на спинку стула. — Вероятно, ей будет хорошо там… Вероятно, она действительно приспособится, найдет себя… Гм. Вот еще об открытии Америки Веспуччи. Один мой приятель, обучаясь в аспирантуре в Мичигане, вел группы студентов. При первой встрече он раздавал коротенький тест, по результатам которого пытался выяснить, с кем имеет дело… Вопросы были как специальные, так и «общие». На вопрос «Почему Америка называется Америка?», большинство студентов из года в год отвечало: «Потому что это страна свободы и открытых возможностей…» («Because this is the land of opportunity and freedom».) Так вот у них мозги устроены… Потому и грин-карту среди нас, калек, разыгрывают, по доброте душевной, чтобы помочь прочему человечеству, кривому и косному, увидеть лучик в темном царстве…