– Да-да, – воскликнул Стасик. – Оно советовало выпить два литра воды вприкуску с двумя пальцами. Но я воду не нашёл. Слушай, Потапов, я не виноват ни в чём, я только…
– Ты всегда не виноват, – строго сказал Потапов. – Надо и меру знать. Зачем принцессу-то сожрал?
– Ага! – обрадовался Сева. – Меня обвинял, а сам съел дверь, сломал Принцессу! То есть наоборот! Элька, что с тобой?
Принцесса уже давно издавала какие-то странные звуки, но теперь она перестала сдерживаться и с хохотом упала на траву.
– Ой! Ой! – стонала она. – Не могу, я сейчас умру!
– Что ты сделал с девочкой? – накинулся Потапов на Стасика. – Принцессу съел, теперь вторую девчонку погубить хочешь?
– Да не делал я ничего! – перепугался Стасик. – Что ты на меня набросился? Я здесь идеально себя веду!
– Ой-ой! – подвывала Принцесса. – Он не ломал дверь! Это я… о-о-о… это я её сломала! Он не ел принцессу! Это я…
– Это ты её съела? – с ужасом спросил Потапов.
Элька зашлась в новом приступе хохота. Немного успокоившись и вытирая слёзы, она сказала Потапову:
– Вы зря ругаете вашего друга. Он не ел принцессу, потому что Принцесса – это я. Наоборот. Он освободил меня из капкана, он помог мне взять приступом тюрьму, в которой томился мой жених (вот этот маленький, лохматый). Ваш друг благороден и умён. Кстати, он много о вас рассказывал. И только хорошее. А вы не успели появиться – и сразу ругаетесь. Фу.
Потапову стало стыдно.
– Прости, Стасик, – сказал он. – Я так изнервничался за эту ночь. Привидение на тебя очень жаловалось, и я даже думал, может, тебя бешеная собака укусила, и ты взбесился.
Элька опять фыркнула:
– Да его ни одна собака не прокусит, вон он какой бронированный, весь в чешуе. Когда вы прервали нашу беседу, мы как раз обсуждали, кто мог перенести сюда Стасика.
– Да-да, – кивнул Потапов. – И кастрюлю.
– Какую кастрюлю? – удивилась Принцесса.
– Вот эту, – указал Потапов. – Это моя кастрюля. Мы в ней в Новый год борщ варили.
– Кто же ест борщ в Новый год? – удивилась Принцесса.
– Аспирин, – сказал Потапов. – Кстати, а как вы превратили борщ во всю эту вкуснятину? Вот бы мне так научиться.
– Да вы кушайте, кушайте, – предложила Принцесса. – А борщ съел Сева. Ещё вчера. Я взяла опустевшую кастрюлю, потому что она была самая большая, и напихала в неё всё, что нашла на кухне. Вот и всё превращение.
– Это ничего, что я ваш борщ съел? – спросил Сева. – Он не отравленный был?
– Не знаю, – пожал плечами Потапов. – Его Аспирин варил, не я. Но Аспирин – очень порядочный дракон, он не стал бы травить своих друзей в новогоднюю ночь.
– Значит, у вас вчера был Новый год? – задумчиво сказала Элька. – А у нас лето.
– Позавчера, – поправил Потапов. – И кастрюля пропала. Вы не подумайте, Ваше Высочество, я счастлив подарить вам кастрюлю. Но как она из запертого дома могла исчезнуть? А потом украли Стасика и подкинули записку: «Если вы хотите вернуть вашего ребёнка, положите десять кило золота под пальму».
– И ты бросился меня спасать? – растроганно спросил Стасик. – Я всегда знал, что ты настоящий друг.
– Мы все бросились спасать, но в коробку влез только я, – сказал Потапов. – Как бы нам узнать, кто тебя украл?
– Я знаю, как узнать, – заторопилась Принцесса. – У меня словесный портрет есть: толстый зелёный мужчина со зверским лицом. Он сегодня приходил ко мне в спальню за Стасиком, но его спугнула моя горничная. Очень героическая женщина! Да вот беда – никто из людей, живущих в замке, не подходит под это описание. Толстых мужчин трое, зелёных вообще ни одного, а зверское лицо бывает только у моего отца, когда Первый Министр говорит ему, что пора хоть на ком-нибудь жениться.
– Следствие зашло в тупик, – признал Потапов. – Надо ждать дальнейшего развития событий.
– А что если пока мы будем ждать, мы отцепим от вас трон? – спросил Принц. – А то это дело мне шьют… то есть, все думают, что это я трон украл. И если трон тихонько на место подкинуть, я хоть от этого обвинения избавлюсь.
– А в чём ещё тебя обвиняют? – заинтересовался Потапов.
– В отрубании ног у Принцессы, – фыркнула Принцесса. – Это точно враньё.
И продемонстрировала неотрубленные ноги в полном комплекте – две штуки.
– Ещё в поджоге, – потупился Принц. – Ни сном, ни духом. Ничего не поджигал с четырёх лет, когда играл в сарае в запуск ракеты.
– Да у нас и не горело нигде, – заступилась Принцесса. – Тоже враньё… то есть напрасное обвинение.
– И ещё в покушении на вас, – вздохнул Принц.
– Ну, я тебя прощаю, – великодушно сказал Потапов. – С кем не бывает. Так что считай, что ты оправдан. Отдирайте от меня трон. Мне он тоже надоел изрядно.
Легко сказать – отдирайте. Трон обнимал ножками загривок Потапова и явно не хотел с ним расставался. Ребята тянули, тянули, всю спину Потапову расцарапали – никакого впечатления.
– Придётся вам всю жизнь так ходить, – сказала Принцесса. – Введёте новую моду. А мой отец и без трона обойдётся. Постоит. Сидеть много вредно, от этого радикулит бывает.
– Минуточку, – прищурился Сева. – Элька, принеси из дворца какой-нибудь стул похуже.
– Зачем? – удивилась Принцесса. – Делать мне, наследной принцессе, больше нечего, кроме как мебель таскать.
– Ну не вредничай, принеси, пожалуйста, – попросил Сева. – Что тебе – стула жалко?
Принцесса вздохнула и принесла стул – облезлый, с драной обшивкой и ругательной надписью на спинке. Сева поставил стул перед Потаповым и сказал, обращаясь к трону:
– Видишь этот стул? Он немолод, но ещё вполне ого-го! Если ты, трон, немедленно не слезешь с Потапова, то я как принц и жених наследной принцессы Амритании разжалую тебя из тронов и переведу на должность кухонной скамеечки! А на твою должность назначу вот этого скромного труженика!
И указал на стул. Трон заскрипел и свалился с Потапова.
– Вот это да! – ахнули все.
– Севка, ты гений! – уважительно сказала Принцесса. – Ты станешь выдающимся государственным деятелем, и я буду рассказывать внукам, что когда-то была с тобой знакома!
– Ещё неизвестно, может, у нас будут общие внуки, – хмыкнул Сева. – Тогда расскажем хором. Стул можно уносить, он больше не нужен. Что с ним?
Облезлый стульчик всхлипнул. Все переглянулись.
– Конечно, – сказала Принцесса. – Он целых две минуты надеялся стать троном. Ему почти обещали…
Она обняла облезлый стульчик и сказала:
– Да зачем тебе это надо! Не в карьере счастье. Лучше я поставлю тебя в свою комнаты и буду с тебя пыль вытирать, и уроки на тебе буду готовить. А нехорошее слово мы со спинки сотрём и напишем что-нибудь жизнеутверждающее! Хорошо?
Стульчик кивнул и всхлипнул в последний раз.
– Ты и правда поставишь этот кошмар к себе в комнату? – удивился Сева.
– Конечно. Мне он нравится. А внешность – не главное, – и Принцесса потащила стул в свои покои.
– Ага, не главное! А сама говорила, что не хочет за меня замуж только потому, что я её ниже ростом, – обиженно сказал Сева. – Кто поймёт этих женщин…
Глава 16Принцесса в бегах
– Теперь надо трон на место поставить, – сказал Сева.
– Какие проблемы? – удивился Потапов. – Взяли да потащили.
– Ха, потащили. Кто-нибудь увидит и подумает, раз мы его приносим, значит, мы его и украли. Трон надо замаскировать. Ага, вот и Элька.
– Стульчику понравилось в моей комнате, – радостно сообщила подбежавшая Принцесса. – Надеюсь, что приживётся. Уф, как я набегалась с этой мебелью.
– Раз уж ты так здорово бегаешь, сбегай принеси какую-нибудь большую тряпку, – сказал Принц. – Вроде портьеры. Надо трон замаскировать.
– Да вы меня загоняли совсем! – возмутилась Принцесса. – Не утро, а кросс с препятствиями. Сам неси!
– Да я же не знаю тут ничего, – отказался Сева. – Утащу что-нибудь жизненно важное для вашего государства и что тогда?
– Тогда война, – кивнула Принцесса. – Ладно, ты прав, я сбегаю. Но только во имя мира во всём мире…
И опять ускакала во дворец.
– Сегодняшнее утро мне надо засчитать за два урока физкультуры, – вернувшись, сказала она. – Нет, за три. Вот ваша большая тряпка.
– Что это? – удивился Принц. – Где-то я это уже видел.
– Это моя коронационная мантия, – объяснила Элька. – Удлинённая, два на шесть метров, с вытачками, расклешённая книзу. Она на коте была, когда ты за меня сватался. Хватит тебе шести метров?
– Я не за кота сватался, а за тебя, – поправил Сева. – Хотя кот мне гораздо больше нравится, чем ты.
– И по уму больше подходит, и по характеру, – ввернула Элька. – И блондин.
– Он рыжий! – возмутился Сева. – И кот у тебя рыжий, и отец у тебя рыжий, и ты сама…
– Что я? Рыжая?
– Нет. Вредная и противная. Но мантия у тебя подходящая. Так что хватит болтать, и давай заворачивай трон в мантию.
– Раскомандовался! Я – наследная принцесса!
– А я твой жених!
– А я за тебя не выйду! Только под угрозой расстрела!
– Подумаешь! И расстреляем!
– Кончай семейную сцену, – велел Потапов. – Принцесса, заворачивай трон, у тебя как у женщины это лучше получится. Принц, расправляй, ткань. Стасик, держи за краешек. А я руководить буду. Левее! Ещё левее! Вира! Майна!
– Право руля, – подсказал Сева. – Поднять грот! Курс норд-норд-ост!
– Полундра! Справа по борту пиратский люгер, – заорал Стасик. – Ложись в дрейф!
Все легли в шиповник и затаились, потому что справа показался повар Равиолли, идущий к себе на кухню. Он прошёл и ребят не заметил.
– Какой-то дрейф колючий, – поёжилась Элька, ворочаясь в шиповнике. – И зачем мы в него легли?
– Вставайте, он ушёл, – скомандовал Потапов. – И чего бродит… Подозрительный тип. Принцесса, кто так троны заворачивает? Ты ребёнка тоже так пеленать будешь? Он же простудится!
– Кто? Трон? – удивилась Элька. – Да нет, он у нас закалённый.
– Не трон, а ребёнок.
– Откуда я знаю, как их пеленают, – заворчала Элька. – У меня детей отродясь не было.