уть не подавившийся ватрушкой. – Сначала кастрюлю слямзили, а теперь – целого дракона!
– Клептомания называется, – сказал мудрый Анакондыч. – Когда всякую дрянь ненужную воруют.
– Поймаю бандита – зарежу, оболью кетчупом и поджарю! Невинное дитя украсть! Изверг! – ругался Кетчуп. Он ещё хуже ругался, но нельзя же ругательства в книжке печатать.
– Что будем делать? – спросил Аспирин. – Золото отдавать или бандитов ловить?
– Ловить! – стукнул кулаком по столу свирепый Кузя. А молчаливый Эверест молчаливо закивал. – Не следует драконам обеспечивать преступников золотом! Тем более у нас и золота нет.
– Я знаю, что делать, – сказал Потапов. – Поставить под пальмой сундук якобы с золотом, а в нём буду сидеть я. Преступник придёт забирать золото, а я как выскочу, как выпрыгну! Полетят клочки по заулочкам!
– От кого? – уточнил Аспирин.
– Я думаю, от обоих, – честно сказал Потапов. – Но за святое дело можно и пострадать. Зато ребёнка спасу.
– Я тоже хочу спасать, – обиделся Кузя. – Ишь какой хитрый, самое интересное – себе. Мы вдвоём…
– Втроём, – вмешался Кетчуп. – Я же огнедышащий. Как плюну на бандитов – и мокрого места не останется. Потому что от огня высохнет.
– Три дракона, три весёлых друга… – пропел Анакондыч для воодушевления.
– Да мы все пойдём! – зашумели драконы, но Аспирин их успокоил:
– Сколько в сундук войдёт, столько и напихаем. По максимуму. А теперь марш по домам искать сундук. Сбор через час.
Через час Потапов с интересом оглядел свою комнату.
– Такое ощущение, что я собрался переезжать на другую квартиру, – сказал он.
И вправду, чего только не натащили друзья! Аспирин принёс палехскую шкатулку, в которую даже одна драконья лапа не поместилась. Кузя – огромную вазу для цветов, объясняя, что джинны живут в кувшинах, а драконы чем хуже? Эверест приволок два чемодана – чтобы если Потапов в один чемодан не влезет, то оставшуюся часть запихать во второй. Анакондыч притащил ворох упаковочной бумаги и розовую ленточку, чтобы обернуть требуемое количество драконов. Кетчуп принёс большую картонную коробку из-под бананов с надписями «Не кантовать» и «Боится сырости». Сам Потапов на всякий случай помыл холодильник и вынул из него все продукты. Потому что у него в доме это был единственный предмет с крышкой, хоть немного напоминающий сундук.
– Холодильник, конечно, хорошо, – сказал Аспирин. – Но ты в нём, Потапов, простудишься. По-моему, лучше всего подходит Кетчупова коробка. Она довольно большая. Ну-ка, примерь.
Потапов влез в коробку. Почти весь влез, только левая (любимая) голова торчала. И хвост.
– Упихните меня поплотнее, – велел он.
Все навалились на него, чуть коробку не раздавили.
– Ещё плотнее надо упихать, – сказал Кузя. – Я тоже должен поместиться. И Кетчуп.
– Да вы что! – возмутился Потапов. – Вы же меня расплющите. И будет Потапов табака.
– Разве ты куришь? – удивился Кузя. – Курить вредно. Капля никотина убивает дракона.
– Да нет, это блюдо такое есть – цыплёнок табака, – пояснил Кетчуп. – Такой расплющенный цыплёнок. С кетчупом.
– Всё, – сказал Потапов. – Диспут окончен. Я не хочу, чтобы на мне Кузя сидел, я щекотки боюсь.
– Тогда на коробке исправить надо, – сказал Анакондыч. – Не «боится сырости», а «боится щекотки».
– Ладно, хватит рассуждений, несите меня под пальму, – скомандовал Потапов.
Драконы переглянулись.
– А где у нас пальма? – спросил Кузя.
Действительно, в Городе Драконов были в основном ёлки. Да и те новогодние, с игрушками.
– Подождите, – вспомнил Кетчуп. – Что-то я такое видел на окраине…
Драконы, обливаясь потом, поволокли коробку с Потаповым на окраину города. И поставили её под высокой развесистой берёзой.
– Это что ли твоя пальма? – спросил Аспирин. – Почему же она белая?
– От холода, наверное, – неуверенно ответил Кетчуп. – Обморозилась. А может, альбиноска.
– Не похожа она на пальму, – сказал Аспирин. – Больше на берёзу похожа. Вам не кажется?
– Кажется, – сказал Потапов. – Слушайте, а если на неё бананы повесить, может, будет больше похоже на пальму?
Отправили Кузю в магазин за бананами. Потом начали пристраивать их к веткам. Как раз сгодилась розовая ленточка, принесённая Анакондычем – для привязывания бананов.
– Выше! Ещё выше! – командовал Аспирин. – Эверест, ты сильная личность, подсади Кузю к себе на плечи, чтобы он привязал банан на верхушку.
– Он тяжёлый, – возразил Эверест.
– Эверест, ты же молчаливая личность, поэтому не возражай, а делай, что тебе говорят, – прикрикнул Аспирин. – Кетчуп, что ты творишь?
Кетчуп писал на белой берёзовой коре синим карандашом: «Это пальма».
– А что, разумно, – одобрил Потапов. – Теперь всякий поймёт, что это пальма. А не берёза какая-нибудь.
– По-моему, на пальмах бананы не растут, – неуверенно сказал Кетчуп. – По-моему, на них кокосовые орехи растут.
– А они какие? – спросил Кузя. – Как грецкие?
– Нет, они похожи на маленькие коричневые волосатые дыни, – объяснил Кетчуп. – А внутри кефир.
– Нет уж, лучше на нашей пальме бананы бу-дут, – поморщился Аспирин. – Не надо нам небритых дынь.
– И кефир я не люблю, – поддержал его Потапов. – Ну вроде всё готово.
И заворочался в коробке, устраиваясь поудобнее. Аспирин закрыл крышку. Драконы сели вокруг берёзы и стали ждать. Ждали-ждали, проголодались. Начали потихоньку объедать бананы с берёзы. Потапову внутри коробки стало завидно.
– Эй, ребята, – сказал он. – Какой же преступник придёт за золотом, если вы тут торчите? Всех бандитов мне распугали, ну-ка кыш!
– Сейчас бананы доедим и пойдём, – сказал Кузя. – Уже немного осталось.
Тогда Потапов пошёл на хитрость.
– Я слышу шаги преступника, – наврал он. – Быстро взлетайте да замаскируйтесь как-нибудь.
Драконы взлетели, хрипло каркая – делали вид, что они вороны. И только Потапов собрался вылезти из коробки за бананом, как вдруг…
Глава 7Тосты для борща с оркестром
В королевской кухне было почти пусто. Только повар – угрюмый мужчина с усами – отмерял на весах что-то сыпучее. Да ещё золотоволосая красавица в пышном платье с декольте чистила картошку. Да толстый кухонный кот Мадам спал у плиты.
– Розамунда, нам бы чего-нибудь вкусненького, – сказала Принцесса. – Колбаса есть? Или пирожные?
– Аппетит перебьёте, Ваше Высочество, – возразила красавица. – Лучше поищите в кастрюлях да поешьте как следует.
Элька метнулась к кастрюлям и деловито начала греметь крышками.
– Слушай, – зашептал Севка, оглядываясь на красавицу. – Это кто?
– Это котлета. Это овсянка. Фу, гадость. Где кто? Ах, Розамунда? Это наша кухарка, – отмахнулась Элька, поглощённая своими исследованиями.
– Непохожа на кухарку, – удивился Принц. Элька отвлеклась от кастрюль.
– Понимаешь, сначала мы думали, что она принцесса, – сказала Элька. – Однажды тёмной ночью была ужасная гроза. И вдруг в дверь постучали.
– Кто там? – спросил отец.
– Это я, принцесса, – ответили за дверью. – Пустите меня переночевать. И ещё вы можете на мне жениться.
Тогда отец, конечно, её впустил. Она вся размокла, как промокашка, и на принцессу не очень походила. Но отец хитрый. Он велел постелить на кровать сто матрасов и сто перин и под самую нижнюю положил горошину. Потом он отвёл гостью в спальню и даже задержался там, чтобы лично пересчитать перины. Утром отец спросил, как ей спалось.
– Прекрасно, – сказала гостья. – Это была лучшая ночь в моей жизни!
Тогда отец сразу догадался, что она не настоящая принцесса. И не женился на ней. А она поступила в кухарки.
– Бедняжка, – вздохнул Принц.
Элька посмотрела на него удивлённо и сказала:
– Не знаю. Нечего было врать, что принцесса. А вообще-то кухаркой быть куда веселее, чем королевой. О, смотри, тут блинчики! А здесь?
Она приподняла крышку большой кастрюли.
– Борщ! – удивилась Принцесса. – Целая кастрюля. Я не хочу борщ. Повар обещал сварить суп с фрикадельками.
Повар услышал это и сказал:
– Какой борщ! Вон там, на плите, супос томатос фрикаделе. Борщ я не варил.
– Он у нас иностранец, из Гриталии, – объяснила Элька. – Говорит только по-гритальянски, поэтому не всё понятно. Да вот же борщ, сеньор Равиолли.
Повар посмотрел на борщ, потом на кастрюлю.
– Это не наша кастрюля, – удивился он. – Совсем чужое сосудо.
– Подкидыш, – фыркнула Элька. – Розамунда, у тебя на кухне кастрюли размножаются почкованием. Или отводками? Вот детёныш, и сразу с супом.
Розамунда отвлеклась от картошки и взглянула на кастрюлю:
– Она с утра тут стоит. Я думала, сеньор Равиолли сварил к обеду. По-моему, кастрюля наша.
– Не наша! Маразмос склерозос! – выругался повар.
– Сам такой, – равнодушно параровала Розамунда и вернулась к своей картошке.
– А можно я съем этот спорный борщ? – спросил Принц. – Он так вкусно пахнет.
– Да сделайте одолжение, – пожал плечами повар. – Сколе пожелато, хоть весь.
– А я употреблю блинчики, – сказала Элька. – И котлетку. С повидлом.
И ребята принялись пировать.
– М-м… замечательный борщ, – похвалил Сева. – Ты зря не ешь.
– Я не люблю капусту, – поморщилась Элька. – Я так и не поняла, почему никто не признался, что сварил этот борщ. Может, он отравленный?
Сева побледнел и пощупал живот.
– Надо на всякий случай молока выпить, – сказал он. – Мне бабушка говорила, что при отравлении надо молоко пить. У вас молоко есть?
– Нет, – сказала Розамунда. – Только мороженое.
– Это ещё лучше, – обрадовался Сева и занялся мороженным.
– И мне, – позавидовала Принцесса.
– Мороженое только для отравленных, – возразил Сева. – Вот ты борщ не ела…
– Сейчас отравлюсь, – и Принцесса быстро похлебала прямо из кастрюли, стараясь не подцепить ложкой капусту. Потом тоже пристроилась к мороженому, поглядывая на Севу – не упадёт ли он замертво, как Белоснежка. Принц не падал, и она сделала вывод: