Забыв всякую осторожность, я полностью отдалась таинственному притяжению. Проклиная мешающее платье, я карабкалась по грудам щебня вверх, туда, куда гнало меня что-то. Все выше, вверх!
Я ощущала толчки крови в висках, но кроме этого в воздухе была еще какая-то вибрация, которую воспринимало мое тело, словно гулкие удары гигантского беззвучного барабана. Потом до меня донесся звук, и нервный трепет в теле стал почти невыносим, но в то же время я ощущала какое-то разочарование, так как мне больше всего хотелось понять происходящее — а я по-прежнему ничего не понимала!
Я чувствовала себя человеком, стоящим перед запертой дверью, от которой у него нет ключа. И хоть разбей об нее в кровь кулаки, она не откроется.
Наконец я добралась до вершины каменного горба и поглядела вниз. Я увидела Всадников.
Они стояли тремя рядами, повернувшись к концу долины. Это был тупик, долину перегораживала гладкая неприступная стена.
Всадники стояли с непокрытыми головами, сложив где-то в стороне и шлемы и оружие. С пустыми руками ожидали они решения своей участи. Прямо в душу мне ударил их безмолвный крик так неожиданно и больно, что я невольно заткнула уши, но это не помогло. Я все равно продолжала воспринимать все их чувства — скорбь, тоску, одиночество и крохотный лучик надежды. Словно тараном били они этим криком в гладкую стену, пытаясь открыть Врата в свою страну.
Один из них вышел вперед, и я, даже не видя его лица, сразу поняла, что это Хирон. Он приложил руку к стене и молча постоял так, пока остальные все еще продолжали молить о доступе в свою потерянную страну. Потом он отошел в сторону, и его место занял другой, потом еще один… и так все по очереди. Время шло, но и Всадники, и я сама давно перестали ощущать его течение.
Последним к стене подошел Хейррал, и я очень ясно увидела его лицо, словно он был совсем рядом. Оно, как и вчера вечером, выражало чувство тоски и утраты. Всадники даже не пытались воздействовать на стену своей волей, а только униженно молили кого-то, хотя это было совсем не в их характере.
Теперь они, похоже, ждали какого-то ответа. Хейррал вернулся на свое место в последнем ряду. И все так же поток их чувств разбивался о стену. Мне почему-то казалось, что они напрасно стараются. Эта стена из камня, похоже, стояла здесь с начала времени, такая же гладкая и несокрушимая. Или это безумие их бесконечных странствий привело их сюда в тщетной надежде сокрушить несокрушимое? Может, их страны вообще не существовало, а была только мечта о ней?
Зов, затащивший меня на эту вершину, стал ослабевать, а главное, я наконец поняла все, что здесь происходит, и во мне проснулась обычная осторожность. Я решила, что мне лучше вернуться в лагерь до их возвращения и не болтать о моей утренней прогулке, но когда я попыталась встать, оказалось, что это не так легко сделать. Я словно приклеилась к камням, на которые прилегла, наблюдая.
Почувствовав, что не могу оторваться от камней, я так испугалась, что невольно вскрикнула. И они это услышали! Хотя ни одна голова не повернулась ко мне и они по-прежнему смотрели в стену, но я знала, что уже обнаружена. Я собрала всю свою волю, но так и не смогла сдвинуться с места. Всадники все так же молили о милости свои высшие Силы, а я валялась на камнях, как связанное животное.
Справившись с охватившей меня паникой, я снова попыталась подняться, желая всей душой уйти отсюда, но так и продолжала лежать на месте. Прямо перед моими глазами лежала моя рука, и я попыталась сосредоточиться на ней. Всей моей воли хватило сначала только на то, чтобы сжать пальцы. Ну, ну еще немного! Рука оттолкнулась от камня и немного приподнялась.
Так я пыталась влить мою волю в свои скованные мускулы, и пот градом катился по моему лицу. Медленно, как в дурном сне, мне удалось согнуть сначала одну ногу, потом другую, постепенно освобождаясь от невидимой сети. Дюйм за дюймом отползала я назад, и вот Всадники стали уже мне не видны. Тут я позволила себе немного расслабиться и отдохнуть, прежде чем попробовать встать. Поднималась я медленно, словно калека. Несколько минут меня качало, как пьяную, но я упорно передвигала ноги одну за другой. Чем дальше я отодвигалась от этого проклятого места, тем свободнее становились мои движения.
Взошедшее солнце немного согрело мое лицо и истерзанные руки. Наконец я спустилась пониже и смогла повернуться спиной к горе, отделявшей меня от Всадников. Теперь я могла двигаться почти нормально и тут же направилась к лагерю, надеясь найти там убежище.
Однако не успела я отойти и на пару шагов, как вдруг раздался гулкий удар колокола, похожий на тот, которым в монастыре нас созывали на молитву, только гораздо звучнее и глубже. Казалось, звук исходит сразу отовсюду — и с неба, и от камней под ногами, и от окружающих скал. И с этим гулом весь окружающий мир словно, покачнулся и дрогнул. С осыпи посыпался щебень, и я невольно прижалась к скале. Один камень стукнул меня по руке, которая сразу онемела.
Гулкое эхо этого звона прокатилось по горной гряде и отдалось в скалах. Никакие барабаны, колокола или гонги в замках не могли сравниться с этим величественным звуком.
Выходит, они все-таки добились своего! Врата открылись! Теперь перед ними была их родина. Их родина! А моя?
Снова покатились падающие камни, и я оглянулась. Прямо на меня смотрели горящие злостью красные медвежьи глазки, а из-за его плеча выглядывала острая волчья морда. Послышались удары орлиных крыльев. Оборотни! Они уже здесь!
В то же мгновение они приняли человеческий облик. Хейррал пробился вперед и встал рядом со мной.
— Убить!
То ли волк провыл, то ли клекот орла, то ли жеребячье ржание, а может это я прочитала в их звериных глазах, к которым еще не вернулся человеческий разум?
— Вы ее не убьете! — крикнул Хейррал. — Послушайте, случай дал нам в руки необыкновенную удачу. Она из рода Мудрых Женщин, в ней кровь колдуньи!
К нам подошел Хирон, прищуренными глазами уставился на меня и тут же заметил мою изодранную одежду и окровавленные руки.
— Почему ты пришла сюда? — спросил он, как мне показалось, нарочито спокойным голосом.
— Я проснулась оттого, что услышала зов…
— Неужели вы не понимаете? — вмешался Хейррал. — Это ее кровь ответила на наш зов…
— Замолчи! — резко бросил Хирон, и я почувствовала, как вздрогнул Хейррал и грозно сверкнул глазами, но послушался, хотя и не очень охотно.
— И куда же повел тебя этот зов?
— Туда, наверх, — я указала на вершину каменного горба, на котором лежала совсем недавно.
— И ты смогла туда залезть, — медленно проговорил Хирон, — а также умудрилась спуститься обратно.
— Убей!
Похоже, это голос Хальзе? Или еще кто-то требует моей смерти?
Хирон сурово покачал головой.
— Это не наша добыча, братья по отряду, — сказал он и нарисовал в воздухе какой-то символ, который засветился в воздухе зеленоватым пламенем, а потом медленно посерел и растаял.
— Да будет так, — Хирон произнес эти слова как решение судьбы. — Теперь мы все знаем.
Больше он не интересовался мной. Ко мне подошел Хейррал, и я протянула ему руку. Мы медленно пошли к лагерю, а Всадники издали следовали за нами.
— Ваши Врата открылись? — спросила я.
— Да, — коротко ответил он.
Мы вышли к палаткам. Костер уже совсем погас, но на поляне по-прежнему никого не было. Видимо, девушки так и не просыпались. Ну почему же я не могла спать, как все другие? Почему после того, как мы выехали на Соколиный Перевал, у меня все пошло не как у других?
Хейррал привел меня в ту же палатку, в которой мы с ним провели ночь, разделенные лезвием меча. Я так устала, что мечтала только о том, чтобы прилечь и уснуть. Я с трудом добралась до постели и закрыла глаза. Мне показалось, что я тут же заснула.
Если бы я понимала свои способности и занималась ими, если бы не играла с ними, как ребенок с оружием, не понимая, что это такое, может быть, я и смогла бы справиться с тем, что предстояло пережить мне этой ночью.
Хирон провел свое испытание и понял, что я такое и что могу. Кроме того, он понял, что я сама не подозреваю, что во мне кровь колдуньи, и не могу защититься от того, что он решил использовать против меня. А то, чем меня пытался защитить Хейррал, я, по неведению, сама разрушила, но поняла это слишком поздно.
Хирон действовал быстро, и весь отряд был на его стороне. Они прекрасно умели наводить иллюзии, а теперь, когда открылись их Врата и они получили неограниченные источники энергии, сила возросла многократно.
Я проснулась и увидела, что Хейррал стоит надо мной с кубком в руках. Он осторожно трогал меня за плечи, и лицо его было озабоченным. Он протягивал мне кубок, и я поняла, что мне необходимо это выпить. Это было вино, какое я уже пила однажды, я вспомнила вкус его и пряный запах. Хейррал… Я протянула свою руку, и мне показалось, что она стала очень тяжелой, так трудно было мне ее поднимать. На щеках Хейррала были следы моих ногтей. Почему я поцарапала… его… кого?
Но на этом лице не было царапин! Хейррал? Но эти глаза… Глаза жеребца или медведя?
Глаза у меня слипались, и я еле-еле могла держать их открытыми. Но хотя сейчас я и видела плохо, я рассчитывала, что слух мой не обманывает меня. Я ощущала вокруг себя какое-то движение, потом меня подняли и понесли. Я словно куда-то плыла, и все звуки до меня доходили глухо и невнятно.
— …стоит ли его бояться…
— Его? — переспросил кто-то с усмешкой. — Он не может нас видеть, брат, а она сейчас абсолютно беспомощна и понятия не имеет, что мы собираемся с ней сделать.
— Да уж! Вряд ли она поедет с нами этим утром.
Я почувствовала удар черной воли, похожий на тот, который я ощутила там, в долине, перед стеной, в которую стучались Всадники. Облако черной воли окутало меня и полностью лишило возможности защищаться.
9
Я очнулась в странном сером, словно обесцвеченном лесу с ощущением, что кто-то ищет меня, кто-то хочет меня поймать. Я была абсолютно беззащитна, у меня не было даже оружия, но почему-то я и убежать не могла, а просто стояла, прислонившись к сухому дереву, и ждала.