За все время, пока Всадники были в долинах, никто не видел среди них женщин, и даже разговоров об их женщинах не было. Но хотя после заключения договора лорды часто бывали в их лагере, они никогда не видели их детей. Возможно, и сама продолжительность жизни Всадников отличалась от человеческой.
И вот Всадники потребовали себе в жены двенадцать и еще одну девушку, молодых, здоровых и хорошего поведения, которые должны быть не моложе восемнадцати лет и не старше двадцати, благородного происхождения и обязательно стройные и красивые. И вот этих двенадцать и еще одну девушку надо было передать Всадникам в первый день нового года на границе степей, а те заберут их и увезут в будущее, из которого нет возврата.
Что же должны были чувствовать эти тринадцать девушек? Страх? Конечно же, и страх тоже, ведь неизвестное, как говорила аббатиса Мальвина, всегда пугает.
Норсдейл дал приют пяти девушкам, которые соответствовали всем требованиям. Но две из них были уже обручены, и этой весной за ними должны были приехать их женихи, которых они ожидали с нетерпением. Леди Тольфана была дочерью очень знатного лорда, и ей сумеют найти прекрасного жениха, несмотря на несимпатичную внешность и злой язычок. А Маримма с лицом прекрасным, как розовый бутон, и нежным кротким нравом? Нет, конечно, дядя заберет ее из монастыря и возьмет с собой на общий съезд лордов, а уж там подберет ей подходящего жениха. А Суссия? Что, собственно говоря, я знаю о Суссии? Она была старше всех нас и не любила говорить о себе, хотя никто не назвал бы ее молчаливой, ибо все события и новости она обсуждала вполне охотно. Происходила она из знатного рода, была умна и привлекательна. Ее родина была на морском побережье, где она прожила безвыездно до начала войны. Все ее родственники воевали, и сейчас никто не мог сказать, жив ли кто-нибудь из них и где они находятся. Да, Суссия вполне подходила на роль невесты, только как она сама воспримет это, если выбор падет на нее?
Уже наступили ранние зимние сумерки, и, как ни куталась я в шаль, холодный резкий ветер пробирал до костей. Бросив последний взгляд на засыпанный снегом сад, я спустилась с колокольни и направилась в трапезную монастыря, где в это время горел камин. Шаль моя зацепилась за крючок двери, и я задержалась на минуту, прислушиваясь к гулу голосов в зале. Там не было ни одной монахини, только те, кто нашли здесь убежище от превратностей войны.
— Подумать только, Джиллан явилась! — воскликнула удивленная Маримма, увидев, что я подошла к огню. — Должно быть, уже час Пятого Пламени!
«Наверное, чей-то родственник вернулся с войны и заехал к нам, — подумала я. — Пожалуй, только это могло так взбудоражить весь монастырь».
— Кто приезжает? — спросила я у Мариммы и назвала ее ближайшего родственника. — Лорд Имгри?
— Да, он, и он же сопровождает невест! Понимаешь, Джиллан — обещанных невест! Они сейчас недалеко отсюда и будут ночевать в нашем монастыре. Джиллан, они собираются забрать отсюда одну девушку. Бедная крошка! Мы должны молиться за нее…
— Почему? — спросила подошедшая к нам леди Суссия. Она не была так красива, как леди Маримма, но держалась с таким поистине королевским достоинством, что мне подумалось, что на нее будут обращать внимание и тогда, когда все сегодняшние красавицы состарятся и поблекнут.
— Почему? — повторила Маримма. — Да потому, что ей предстоит ехать в черное злое будущее, из которого она никогда не вернется назад.
И Суссия ответила на это, словно угадала мои мысли:
— Кому-то надо ехать навстречу черному будущему. Не у всех есть родное теплое гнездышко или сильные покровители.
— Я бы лучше обручилась со сталью меча, чем отправилась в такое свадебное путешествие! — воскликнула Маримма.
— Ну тебе-то бояться нечего, — сказала я ей, стараясь унять свой внезапно вспыхнувший страх, и тут заметила за плечом Мариммы предостерегающий взгляд Суссии. Мне показалось, что она что-то знает или догадывается.
— Маримма! Маримма! — позвал кто-то из группы девушек, и я почувствовала, что она рада отойти от нас и присоединиться к уже обрученным девушкам, словно их безопасность могла укрыть и ее.
— Приглядись к ней сегодня, и я тоже буду наблюдать за ней в эту ночь, — тихо сказала мне Суссия.
— Зачем?
— Потому что завтра она поедет с невестами.
Я уставилась на нее, онемев от изумления, хотя сразу почувствовала, что она говорит правду.
— Как… откуда… почему?.. — забормотала я, но Суссия положила мне руку на запястье и тихонько отвела в сторону, стараясь говорить очень тихо, чтобы услышать могла только я и никто другой.
— Откуда я знаю? Семь дней назад я получила личное письмо. Конечно, я понимала, что выбор может пасть на меня, но мои родственники решили по-другому, и, когда год назад при выборе невест всплыло мое имя, они немедленно подыскали мне достойного жениха и обручили нас. Дело в том, что теперь, когда война закончена, я стала хозяйкой нескольких замков как последняя в своем роду, — она невесело улыбнулась, говоря это. — Так что для моих родственников я представляю некоторую ценность. Время свадьбы уже назначено, и этой весной меня обвенчают прямо здесь, в монастыре. Но почему выбрали именно Маримму? Лорд Имгри жаждет власти, а к ней можно прийти различными путями. Если сейчас он пожертвует своей родственницей, это будет его заслугой перед страной и прибавит ему авторитета, а если потом он еще и удачно женится, то может подняться очень высоко. Все остальные с радостью согласились, вероятно, потому, что не все невесты красивы и Маримма может несколько скрасить общее впечатление.
— Но она никогда не согласится…
— Она согласится, так как ей ничего другого не остается, но погибнет, так как для нее это вино слишком крепко.
Я посмотрела на Маримму. Она раскраснелась и казалась охваченной каким-то лихорадочным весельем, что вовсе не понравилось мне. А впрочем, меня все это не касалось, я была чужестранкой и не чувствовала родства с этим народом.
— Она погибнет, — с нажимом повторила Суссия.
Я обернулась к ней.
— Но если так решил лорд Имгри, а остальные с ним согласились…
— Ну и что? Не раз случалось, что мужчины что-то решают, но вмешивается женщина и все меняет.
— А если бы на ее место предложить другую, не менее красивую?
— Пожалуй… — ответила Суссия и взглянула на меня так внимательно и понимающе, что я почувствовала, что любые слова уже будут лишними. И тут я подумала о тягучих, унылых годах, проведенных в Норсдейле, о тех, которые мне еще предстоит прожить здесь… Ибо в этом мире другого места для меня не было. Двенадцать невест переночуют сегодня под нашим кровом, двенадцать и одна отправятся завтра утром в путь. Но почему я не могу стать этой одной?
2
В коридорах монастыря было темно, но я так хорошо знала их, что прошла бы и с закрытыми глазами. Монахини разошлись по своим кельям, гостей проводили в спальни. Я брела по холодным коридорам и думала о гостях, разделивших с нами сегодняшний ужин.
Начальник отряда, лорд Имгри, оказался немолодым человеком с жестким волевым лицом. Каштановые волосы и аккуратно подстриженную бородку уже тронула седина. Его сопровождали два солдата, которым, казалось, было не по себе в нашей трапезной. Вооруженный эскорт лорд Имгри разместил в ближайшей деревне.
Но главное внимание занимали невесты. Я до сих пор видела невест только на деревенских свадьбах, куда меня изредка брали с собой монашки, исполнявшие обряды. Но эти девушки совсем не походили на деревенских. Все они были одеты по-дорожному: теплые шубы и юбки с разрезом для езды верхом. Под шубами на всех были надеты кожаные куртки с вышитым гербом рода, доказывая их благородное происхождение. Ни цветов, ни венков, ни развевающихся кудрей не было и в помине. Две или три из них с разрумянившимися на морозе лицами и блестящими глазами были очень милы, но у большинства веки припухли, а глаза покраснели от слез. Побледневшие щеки и унылые печальные лица совсем, по моему мнению, не подходили для их роли, а рядом со мной леди Тольфана громко шептала своей соседке по столу:
— Милы? Да, конечно. Моя дорогая сестра, леди Гралия, так мне и написала. Лорд Джеррет, ее любовник, к сожалению, известный юбочник. Это значит, что в последнее время он пытается задрать любую юбку, оказавшуюся поблизости. Вот почему ты видишь в этой группе Кильдас. Обвенчанная со Всадником, она больше не доставит никакого беспокойства во владениях своей сестры.
Кильдас? Это была одна из истерически веселых невест. Ее каштановые волосы при свете ламп окружали голову красно-золотым сиянием. Нежное лицо с округлым подбородком и мягкими полными губами. Плотно облегающая куртка подчеркивала округлости ее тела, достаточно соблазнительные, чтобы на нее обратил внимание лорд ее сестры. Вполне веское основание, чтобы отправить Кильдас к Всадникам.
Возле Кильдас сидела девушка, являвшая разительный контраст с цветущей внешностью своей соседки. Вышивка на ее куртке была очень тщательно и искусно сделана, но сама курточка была не новая и явно из чего-то перешитая. Девушка сидела, не поднимая глаз, с покрасневшими веками, с трудом и неохотой глотая кусочки еды и только часто и жадно прикладывалась к кубку. Алианна? Нет, Алианна — это маленькая девушка на другом конце стола. А эту зовут Сольфинна. Если Кильдас блистала великолепием одежды, то Сольфинна была одета очень бедно и невыразительно. Она, похоже, принадлежала к одному из знатных, но обедневших родов. Приданого нет, зато есть младшие сестры, о которых надо заботиться. Так из чувства долга она и стала Невестой.
Все-таки Суссия ошиблась, и среди невест не было ни одной некрасивой. Собственно, так и следовало по договору: девушки должны быть молодые, здоровые и красивые. А некоторые, например, та же Кильдас, были просто прекрасны. Да и остальные, хотя сейчас горе и печаль исказили их лица, были, я уверена, немногим хуже. Словом, лорды Хай-Халлака с честью выполнили