— Плачь — не плачь, от этого ничего не изменится, — сказала ей Кильдас. — Тверди себе, что у тебя не было выбора, и держись как все остальные.
— Ты сама решила стать Невестой? — спросила я.
— Я… Мне сказали, что только этим я могу помочь своей семье, — грустно ответила Сольфинна. — Кильдас, конечно, права, и глупо сначала решиться, а потом плакать, но я не от страха. Просто как подумаю, что никогда больше не увижу маму… и сестер…
— А если бы тебя отдали замуж за любого лорда, что бы изменилось? — мягко спросила Кильдас. — Все равно после свадьбы ты бы уехала в дом мужа и никогда больше не увидела своих родных.
— Да я и сама понимаю это, — быстро ответила Сольфинна. — Конечно, меня все равно отдали бы замуж, и теперь мы, как и положено женщинам нашего народа, едем на встречу с сужеными. Каждая девушка рано или поздно расстается с родным домом и нередко находит больше счастья в доме мужа. Но эти Всадники… они…
— Пойми простую вещь, — сказала я. — Всадникам так нужны невесты, что ради этого они заключили договор и сражались на нашей стороне, а если уж мужчина рисковал жизнью, чтобы добыть желаемое, — будь уверена, этим он будет очень дорожить, беречь добытое и заботиться о нем.
Сольфинна внимательно выслушала меня, и впервые за все время глаза ее блеснули не слезами, а робкой улыбкой. Но тут же я услышала тихий возглас Кильдас. Она подъехала ко мне почти вплотную и спросила властно:
— Кто ты? Только не говори, что ты и есть та жалкая дурочка, которую вчера пришлось чуть ли не на руках тащить в ее комнату!
Стоило ли мне и перед девушками разыгрывать из себя Маримму? Пожалуй, это было ни к чему.
— Угадала. Я не Маримма.
— И все же — кто ты? — настаивала Кильдас, а Сольфинна вытаращила на меня удивленные глаза.
— Меня зовут Джиллан. Я прожила в монастыре почти десять лет. В этой стране у меня нет родных, вот я и решила хоть таким образом выбраться из монастыря.
— Но если тебя никто не заставлял, и у тебя, как ты говоришь, нет родственников, которые получили бы от этого хоть какую-то пользу, зачем же ты поехала с нами? — удивленно спросила Сольфинна, и я почувствовала, что она никогда не поймет меня.
— Потому что кое-что принесет мне куда больше вреда, чем эта дорога в неведомое.
— И что же это такое? — спросила заинтересованная Кильдас.
— Монотонная и однообразная жизнь, которая ждала меня в монастыре, — ответила я, — а мне не хочется становиться монахиней и смиренно наблюдать, как один за другим уходят годы, почти ничего не оставляя в памяти.
Кильдас кивнула.
— Это я могу понять. Но что скажет лорд Имгри, когда обнаружит, что его провели? У него были свои причины отправить Маримму к Всадникам, и он вряд ли позволит кому бы то ни было вмешиваться в свои дела.
— Это все понятно, но я надеюсь только на то, что у него уже нет времени на возвращение в Норсдейл. Его честь обязывает доставить условленное число невест в определенное место точно в срок. И не все ли равно, кто именно будет этой невестой, если это не противоречит договору.
Кильдас рассмеялась.
— Задумано неплохо, Джиллан! Мне кажется, что это вполне может получиться. Конечно, он будет раздосадован, но тронуть тебя не посмеет, иначе у него не хватит одной невесты.
— А ты… ты, правда, не боишься? Ты сама выбрала такую судьбу? — спросила Сольфинна.
— Не знаю, может быть, мое будущее и будет страшным, но пока я счастлива. На мой взгляд, куда приятнее ехать по долине к горным пикам, чем смотреть на них с монастырской башни, — ответила я.
На самом же деле я вовсе не была такой храброй, какой хотела себя показать, и мне уже не раз приходило в голову, что даже скука и тоска монастыря, может быть, покажутся мне прекрасными по сравнению с тем, что меня ожидает, но я старалась отгонять такие мысли. Сейчас мне было не до этого.
— Отличная философия, — заметила Кильдас. — В будущем это может поддержать тебя, сестра-невеста. Ага, кажется, нам все-таки дадут отдохнуть.
По приказанию лорда Имгри несколько сопровождавших нас воинов помогли нам спешиться и проводили в домик сторожевого поста. Мы все столпились у огня, согревая руки и разминая уставшие ноги и спины, но я по-прежнему старалась держаться подальше от нашего предводителя. К счастью, он очевидно решил, что Маримма боится и ненавидит человека, по чьей вине она оказалась здесь, и тоже старался оставить ее в покое.
Я тихонько стояла в углу вместе с Кильдас и Сольфинной и прихлебывала из чашки горячий бульон, который нам налили из огромного общего котла.
Мы еще не успели допить его, как лорд Имгри повернулся к нам и заговорил:
— Снегопад на плоскогорье кончился, и пора снова в путь. Я знаю, что вы все устали и дорога будет нелегкой, но мы обязаны еще сегодня добраться до Кроффа. Времени у нас совсем нет, и уже завтра нас будут ждать на Соколином Перевале.
Девушки недовольно зашумели, но возразить открыто никто не отважился. Соколиный Перевал — это название мне ни о чем не говорило. Возможно, это и было место назначенной встречи.
Пока удача не оставляла меня. Так никем и не узнанная, я вместе со всеми девушками доехала до замка Крофф, когда-то сильной крепости, в которой теперь оставалась едва ли четвертая часть гарнизона. Нас привели в длинную комнату с полом, застеленным соломенными циновками, — вот и все «удобства», какие могла предоставить нам эта крепость, много лет отражавшая атаки врагов.
От непривычной усталости я уснула сразу глубоко и спокойно. Проснулась я внезапно, словно кто-то окликнул меня. Мне даже послышался какой-то знакомый голос — может быть, сестры Алюзан? — и, кажется, он настойчиво велел мне что-то сделать. Ощущение было настолько реальным, что я невольно вскочила и тут проснулась окончательно. Я увидела соломенные циновки на полу, услышала дыхание спящих девушек и сразу вспомнила, что я не в монастыре. Но мое беспокойство не утихало. Мне вдруг захотелось немедленно выйти на свежий воздух. Я накинула плащ и осторожно прошла к двери.
Выйдя из спальни, я тихонько прошла по коридору и поднялась по лестнице на террасу. От покрывшего все снега было довольно светло, и совсем рядом в неярком лунном свете серебрились силуэты горных вершин. С гор дул довольно свежий ветер. Беспокойство мое прошло, и я так и не могла понять, зачем выскочила сюда среди ночи. Я озябла, несмотря на теплый плащ, и повернула к двери, чтобы вернуться в комнату, как неожиданно раздался возглас:
— Что ты здесь делаешь?
Я сразу узнала этот голос. Кто знает, что заставило лорда Имгри выйти на эту террасу одновременно со мной, но теперь мне некуда было деваться.
— Я хотела подышать свежим воздухом… — сказала я первое, что пришло в голову. Он направил свет своей лампы мне в лицо, и я вынуждена была прикрыть глаза руками.
Похоже, он только сейчас узнал герб Мариммы, потому что вдруг крепко взял меня за плечо и притянул ближе к себе.
— Глупышка! Маленькая дурочка! — Я вздрогнула, услышав властную силу в его голосе, однако все это относилось не ко мне, а к Маримме, и потому на меня подействовало совсем по-другому. У меня появилось мужество опустить руку и открыто взглянуть ему прямо в лицо.
— Ты не Маримма! — Он еще крепче сжал руку на моем плече и поднес лампу поближе. — Но ты одна из невест и ехала с нами вместе. Кто ты? И почему в чужой одежде? — Его пальцы так впились в мою руку, что я чуть не закричала.
— Я еду с вами как невеста мой лорд. Я Джиллан из Норсдейла…
— Вот как! Значит, эта женщина осмелилась…
— Нет, лорд, — я больше не пыталась освободиться от его хватки, а только собрала все силы, чтобы говорить спокойно. — Никто ничего не знает, потому что весь план я придумала сама.
— Ты? И чего ради ты сунулась в это дело, совершенно тебя не касающееся? Ты еще пожалеешь об этом…
Я видела, как он старается сдержать свой гнев, и это было страшнее, чем если бы он кричал и бушевал.
— Жалеть мне уже поздно — или еще рано.
Я изо всех сил старалась говорить спокойно и взвешенно, чтобы заставить его услышать мои слова и задуматься.
— Сейчас против вас само время, мой лорд. Если вы вернетесь в Норсдейл, то не успеете к назначенной встрече, а если отправите меня назад с вашим человеком, то, значит, не приведете условленного числа невест.
Он встряхнул меня и отбросил, как тряпичную куклу. Я поскользнулась на снегу, упала и больно ударилась об ограждение террасы. На мгновение у меня мелькнула мысль, что если бы я даже перелетела через перила и разбилась, его бы это не тронуло.
Вся дрожа от нервного напряжения, я поднялась на ноги. Сильно болело плечо, и я еще не опомнилась от испуга, но знала, что не должна показывать ему этого. Я смотрела ему прямо в лицо и продолжала спокойно говорить:
— Вы отвезете меня как невесту, мой лорд, и если возникнет необходимость, я охотно подтвержу, что еду по вашей воле и без всякого принуждения, а у вас все еще останется Маримма. Она так красива, что вам нетрудно будет найти выгодного для вас жениха. Так что же вы теряете в этом случае?
Судя по тяжелому дыханию, он был еще достаточно зол, но я уже поняла, что он не позволит чувствам взять верх над рассудком и помешать его планам. Когда же он шагнул ко мне и снова направил в мое лицо свет лампы, я поняла, что опасность миновала. Он уже обдумывал все сказанное мной и прикидывал плюсы и минусы.
— Джиллан, — произнес он, и я удивилась, каким чужим показалось мне собственное имя в его устах. — И ты отвечаешь всем их требованиям?
— Я молода, мне около двадцати лет, была приемной дочерью лорда Фарло из Тинтропа, так что мое происхождение можно считать благородным. А до этого, тогда совсем еще маленькая, была пленницей ализонского воина. Последние десять лет я прожила в монастыре.
Он пристально осмотрел меня с ног до головы, смутив меня этим взглядом, и я почувствовала, что он это понимает. Это меня рассердило, но я постаралась сдержаться.
— Ты права — время поджимает нас и я должен вручить тринадцать девушек-невест. Но все может оказаться совсем не таким, как ты себе это вообразила, глупая.