рода, поэтому и взяли невест у людей. Мы хотим, чтобы у нас были потомки.
— Но полукровки не всегда полностью наследуют качества родителей…
— Это правда, но у нас, моя леди, есть способности не только к созданию иллюзий. Мы знаем превращения, происходящие в реальности.
— А как долго другие девушки будут жить в плену иллюзий? — спросила я, оглядываясь на своих спутниц, которые выглядели такими счастливыми, не замечая ничего вокруг, кроме того, с кем разделили тарелку и кубок. На мгновение я даже позавидовала им.
— Они всегда будут видеть только то, что захочет хозяин выбранного ими плаща, — ответил Хейррал.
— А я?
— Ты? Если захочешь, то сумеешь видеть то, что видят остальные девушки, и это для тебя было бы лучше всего, поверь моему опыту. Мои сородичи будут очень недовольны, если поймут, что ты своей волей можешь противостоять их колдовству. Пью за наше счастье, моя леди!
Я чуть не вздрогнула от удивления, услышав его внезапно изменившийся голос, и тут же насторожилась, почувствовав, что кто-то подходил ко мне сзади. Я постаралась сделать вид, что ничего не заметила, и самозабвенно уставилась на Хейррала.
Подошедший молча стоял у меня за спиной. Он был один, и я попыталась разобраться в чувствах, которые он излучал. Ненависть? Нет, не похоже, в этом чувствовалось некоторое презрение. Скорее, досада, гнев на нижестоящего, посмевшего обойти его в каком-то важном деле и задеть самолюбие.
— А, Хальзе, ты пришел выпить за счастье невесты? — Хейррал поднял глаза на того, кто стоял за моей спиной. На первый взгляд он был совершенно спокоен, и только его тон, острый и колкий, показал мне, что Хальзе и раньше не был другом Хейррала, а теперь еще и злится на то, что остался без невесты в то время, как тот, кого он так презирал, добился успеха. Но я ничем не выдала своих мыслей и продолжала смотреть на Хейррала с не меньшим восторгом, чем другие девушки на своих женихов.
— Кажется, вечный неудачник Хейррал все-таки на этот раз добился успеха в колдовстве, — с откровенной насмешкой сказал подошедший. — Позволь же посмотреть, что принесла тебе эта удача. Хороша ли невеста, выбравшая твой плащ?
Однако Хейррал быстрым движением оказался на ногах, готовый принять вызов насмешника.
— Мой лорд? — я схватила его за руку и поразилась, какая она гладкая и холодная. — Что случилось, мой лорд?
Он помог мне подняться, и я наконец увидела того, кто подошел к нам. Он был немного выше Хейррала и так же строен, только много шире в плечах. От своих спутников он отличался только тем, что одежда его была из коричневого меха, а пряжка пояса украшена небольшим красным камнем. Но, хотя внешне они походили друг на друга, словно родные братья, я сразу почувствовала, как различны их души. И что странно — эта разница характеров почти совсем стирала внешнее сходство. Надменность и самоуверенность, убеждение, что ничто в мире не смеет противостоять ею воле, и еще гнев на слабейшего, посмевшего обойти его, — все это кипело и бурлило в душе Хальзе. Я почувствовала, что в этом человеке для меня кроется опасность и лучше бежать от него, как испуганная мышь бежит от охотящейся совы.
— Моя леди, — сказал Хейррал, незаметно пожимая мне руку, — я хочу представить тебе своих спутников. Это Хальзе, Сильная Рука.
— Мой лорд, — я собрала все свое мужество, чтобы сыграть свою роль. — Я уважаю всех твоих друзей и спутников, — слова эти были вполне вежливы, и я надеялась, что они прозвучали у меня не очень фальшиво.
Глаза Хальзе сверкнули не зеленым, а красным огнем, и улыбка получилась резкой, как удар бича.
— Это действительно прекрасная леди, Хейррал. На этот раз тебе улыбнулось настоящее счастье. Только что получит эта леди от такой твоей удачи?
— Мой лорд? Я не поняла, что вы имеете в виду, но клянусь вам, что счастье мое в этот час согревает меня, как чистое Пламя.
Я не собиралась отвечать ему ударом на удар, это получилось нечаянно. Я увидела, как он отшатнулся от меня, с трудом сохраняя на лице притворную улыбку и пытаясь ничем не выдать своей ярости.
— Пусть же это счастье останется с вами, — коротко ответил он, поклонился и пошел прочь, не прибавив ни слова прощания.
— Так и будет, — бросил ему вслед Хейррал. — А нам, леди, похоже, предстоит борьба. Но ради всего святого, Джиллан, держи в узде и свой язык и даже свои мысли, а кроме того, почаще улыбайся. Хальзе сейчас взбешен, что мне повезло там, где он проиграл, потому что он и мысли не допускал, что поедет отсюда без невесты. А теперь пошли, нам пора.
Я увидела, что праздник уже закончился и остальные пары тоже поднимаются с травы. Хейррал обнял меня за талию, и мы вместе со всеми подошли к тому месту, где нас ждали лошади. Я не раз ездила на низкорослых косматых горных лошадках, но эти лошади были совсем другие: высокие, длинноногие и такие изящные, каких в наших долинах не видывали. Их необычная серая с темными пятнами масть удивительно подходила к блеклым краскам зимы, в которую мы вернулись, покинув заколдованную Всадниками поляну. Они были покрыты меховыми попонами, а необычные маленькие седла на их спинах очень меня удивили. Несколько лошадей несли какие-то тюки, хотя мне показалось, что мы ничего не взяли ни с места привала, ни из палаток, в которых мы еще сегодня утром ожидали зова.
Так отправились мы из долины Свадеб, и, хотя я так и не смогла почувствовать себя невестой, Хейррала считала своим женихом. Я слишком хорошо понимала, что ни с кем не могу поделиться своими мыслями и чувствами, и с горечью думала, что и здесь мне уготовано грустное одиночество среди чужих мне по духу людей.
Лошади бежали быстро и неутомимо. Раньше я даже предположить не могла, что могут существовать такие великолепные животные. Ехали мы довольно долго, но время как-то не замечалось, а может, Всадники своим колдовством могли менять ход времени. Кроме того, в еду и питье, похоже, было подмешано какое-то неизвестное снадобье, так как мы не ощущали ни жажды, ни голода, ни усталости. Ехали мы всю ночь, весь день и всю следующую ночь. Лошади не знали усталости, а мы двигались словно во сне. Похоже, невесты вообще не замечали времени, как будто застыли в своем восхищении и счастье.
Наконец степи кончились, и мы начали подниматься в горы, где впервые за время путешествия я увидела нечто, построенное человеком. Это была убогая хижина, крытая ветками и окруженная каменной стеной. Но так видела только я, в чем убедилась, услышав возглас Кильдас.
— Мой лорд! Какой великолепный замок!
Я тут же постаралась увидеть то, что видела она, и в результате оказалась на широком дворе перед высоким каменным замком с крышей из тяжелых дубовых досок, украшенных резьбой.
— Мы отдохнем здесь, моя леди, — сказал Хейррал, поворачиваясь ко мне, — а завтра тронемся дальше.
Я спешилась, и тут на меня нахлынула такая усталость, какой я в жизни не испытывала. Я мельком подумала, что так и должно быть после такой дороги, и была благодарна Хейрралу за то, что он не бросился поддерживать меня и помогать. Едва войдя в комнату, я свалилась на ложе и тут же крепко заснула.
Проснулась я неожиданно. В комнате было совершенно темно, и только по чуть слышному звуку ровного дыхания я догадалась, что на постели лежит кто-то еще. Я напряженно вслушивалась в тишину комнаты, но кроме дыхания спящего ничего не могла услышать. И все же было что-то, что разбудило меня, ощущение, будто кто-то меня позвал. Было очень темно, и потому я постаралась встать очень осторожно. В комнате было тепло, словно ее недавно протопили, хотя я не видела здесь никакого камина. На мне было только белье, но я не мерзла. Меня только тряс нервный внутренний озноб. Неожиданно я очень захотела осмотреть комнату и, главное, увидеть того, кто спал на моей кровати.
Босыми ногами я ощутила, что пол комнаты застлан меховым ковром. Я осторожно двигалась в полной темноте, вытянув руки, чтобы не наткнуться на мебель. Почему-то я знала, что прямо впереди меня находится окно и если открыть его, то в комнату проникнет хоть немного света. Я наконец нащупала руками стену и пошла вдоль нее. Таким образом я добралась до окна и нащупала засов. Через мгновение я распахнула ставни, и комнату залил яркий лунный свет. Теперь я могла осмотреться.
— Аррр… — послышалось с ложа, и я не разобрала, храп это или рычание.
Я посмотрела на ложе, с которого только что встала. Что это? Лежащее тело подняло голову и уставилось на меня зелеными глазами! Мне бросился в глаза блестящий светло-серый мех и острые зубы-клыки, обнажившиеся в приступе внезапной ярости. Снежный барс! Верхняя губа его сморщилась и приподнялась еще больше, открывая клыки и придавая морде отвратительное хищное выражение. Передо мной был зверь-убийца, но я почему-то чувствовала, что это не просто зверь.
— Вот что ты выбрала! — внезапно в моем мозгу раздался очень злобный голос, и, как ни странно, именно это привело меня в чувство и помогло подавить зарождающийся страх. Я поняла, что это все подстроено кем-то, кто решил, несмотря ни на что, все-таки вмешаться в мою судьбу и добиться меня. И снова я почувствовала, что и звериная шкура и хищные клыки всего лишь маска, скрывающая другое лицо, а глаза барса хотя и горели боевой яростью, но в них угадывался человеческий разум.
Я медленно подошла к этому существу. Страх мой исчез сразу, как только я почувствовала в нем человека. Теперь я боялась только того, кто сумел разбудить меня и все это подстроить.
— Хейррал! — позвала я, обращаясь к оборотню, и это вернуло ему человеческий облик. Зверь исчез, словно его и не было.
— Ты видела меня сейчас в другом облике, — он не спрашивал, а сразу понял это.
— Да. Я открыла окно и в лунном свете увидела…
Он поднялся с постели и встал в ее изножье, потом, повернувшись к дверям, начертил в воздухе какие-то знаки и пробормотал несколько слов на непонятном мне языке.
На двери появилось световое пятно, но не серебристое, как от луны, а зеленоватое, как светильники Всадников, которые мы видели на перевале. От этого пятна протянулись два таких же зеленых луча: один прямо к моим ногам, другой к изножью кровати, где стоял Хейррал.