- Теперь слушайте внимательно, - сказал он, и его голос был необычайно хриплым. - Рано утром вы услышите сигнал рога. Отсюда идет тропа, которая начинается у палаток, и она приведет вас туда, где вас будут ждать ваши новые Лорды.
- Но… - слабо запротестовала Сольфина, - тогда, значит, у нас не будет никакой свадьбы, никакой передачи через Кубок и Пламя.
Лорд Имграй натянуто улыбнулся.
- Вы оставили тех, кто обручается через Кубок и Пламя, моя Леди. Конечно, вы выйдете замуж, но по другому обряду, который, однако, свяжет вас браком с вашим будущим мужем, - он взглянул на всех нас, сидевших рядком, а потом на меня, хотя взгляд его и не задержался на мне. - Я желаю счастья вам всем, - он поднял бокал. - Как тот, кто здесь представляет для вас всех ваших родителей, я пью за долгие годы счастливой жизни и за легкую смерть, за дружественный вам клан и благословляю ваших будущих детей. За нас всех!.
Так говорил Лорд Имграй двенадцати и еще одной невесте, которых он привел сюда, он давал им отеческое напутствие. А потом он быстро вышел, прежде чем кто-нибудь из нас успел возразить.
- Вот так, - я поднялась и в это мгновение все глаза в смущении повернулись ко мне. - Я не думаю, что мы когда-нибудь снова увидим Лорда Имграя.
- Но мы одни… одни должны идти к этим чужакам… - запротестовала одна из девушек.
- Одни? - спросила я, и леди Кильдас быстро пришла мне на помощь.
- Нас двенадцать и одна, а не одна. И мы молодые девушки, нас здесь ждут, и я думаю, что нам окажут хороший прием. - Она подоткнула под себя драгоценный, отливающий чернотой мех, на котором играли серебристые отблески.
Я ждала ухода Лорда Имграя почти в полном смятении, но, как ни странно, среди девушек царило чувство ожидания и удовлетворенности, и хотя они мало говорили, каждая уже подготовилась и заняла одну из кушеток.
Я накрылась серебристо-серым мехом и погрузилась в глубокий сон без сновидений. Я проснулась только тогда, когда утреннее солнце заглянуло внутрь палатки.
- Джиллан! - Кильдас стояла у входа, откинув в стороны брезентовые створки двери. Она смотрела на меня с видимым смущением. - Что ты там застряла?
Я вылезла из своего теплого мехового гнездышка и подошла к ней. Лошадей, на которых мы приехали, не было. Хотя другие палатки все еще были здесь, но площадка была пуста и палатки эти покинуты. По всей видимости, сопровождающие их люди Лорда Имграя покинули невест, пока те спали.
- Может быть, они испугались и некоторые из них в последнюю минуту изменили свое решение? - заметила я.
Кильдас улыбнулась.
- Я думаю, что твои сомнения напрасны, не так ли, Джиллан?
Она была права. Ничто в мире не заставило бы меня этим утром повернуть обратно.
- По крайней мере, они были настолько великодушны, что оставили нам наш наряд невест, - Кильдас указала на довольно объемистый тюк. - Я не знаю, сколько у нас есть еще времени до того момента, как наши новые Лорды позовут нас, но я думаю, будет лучше, если мы будем уже готовы. Вставайте, девушки! - крикнула она внутрь палатки, и девушки зашевелились на своих кушетках. - Приветствуйте Год Единорога и то, что он нам принесет.
В одной из покинутых палаток мы обнаружили чаши из полированного рога и сосуды с водой, которая все еще была теплой и пахла травами. Мы помылись, а потом справедливо распределили между собой содержимое вьюков, так что заботы наши были забыты и каждая из нас нарядилась так красиво, как только могла. Некоторым из обладательниц этих нарядов они показались диковинными, так как некоторые из девушек были очень бедными, а другие, такие, как Кильдас, были достойны платья невесты из знатного дома.
Потом мы с большим аппетитом позавтракали тем, что осталось от ужина. И нам казалось, что время идет быстро. И вот когда Кильдас подняла свой кубок за наше счастливое будущее, с другой стороны перевала послышался сигнал - звук рога - нет, приветствовавший звук фанфар.
Я встала и повернулась к Кильдас и Сольфине.
- Мы должны идти?
- Здесь нам нечего больше делать, - согласилась Кильдас. - Посмотрим, что это за счастье, за которое мы только что пили, ожидает нас.
Мы вышли наружу и стали спускаться вниз по тропе в волнующееся облако тумана, скрывающее все, что находилось внизу. Но дорога не была ни крута, ни тяжела. Остальные девушки следовали за нами, их шуршащие подолы платьев не касались земли, а фата невесты скрывала их лица. Ни одна из них не задержалась и не повернулась назад, никто из них не выказывал никакого страха, и мы молча продолжали свой путь.
Рог прозвучал три раза. В первый раз, когда мы отправились в путь, во второй раз, когда мы миновали перевал, и теперь вот в третий раз. После третьего сигнала рога туман перед нами расступился, словно разведенный в стороны чьей-то гигантской рукой, и мы вышли на площадку, где была не зима, а весна. Короткая трава здесь была сочной и мягкой. Ворота из кустов образовали входную арку, и на этих кустах висели маленькие белые и желтые цветочки, напоминающие колокольчики, и от них исходил сладкий запах, как от венков невест.
Не было видно ни одного человека, вместо этого мы увидели тут и там лежащие на траве накидки-плащи и некоторые из них были словно нарочно отброшены в сторону. И эти накидки были сделаны из тончайшей ткани, украшены тончайшей вышивкой и покрыты драгоценными камнями, каких никто из нас никогда не видел. И каждая из этих накидок отличалась от другой, хотя и едва заметно, потому что на всех них было столько узоров, что разбегались глаза.
Мы молча стояли и смотрели. Но чем дольше я глядела на то, что было передо мной, тем большее смущение охватывало меня, потому что мне казалось, что я вижу вторую картину, которая была словно скрыта первой. Когда я концентрировала свое внимание на какой-нибудь части этого зеленого лужка, на цветущих кустах или даже на какой-нибудь накидке, радостное великолепие красок меркло и я видела нечто совсем другое, что выступало наружу из-под всего этого.
Тут не было больше зеленой травы, а только коричневая зимняя земля и пепельно-серая поросль, такая же, как и на равнине, по которой мы ехали день назад. Не было никаких цветущих кустов, а только голые колючие безлистные ветки. И накидки - красота вышивки и драгоценных камней как сияние покрывала темные краски, которые образовывали узоры, напоминающие ряды каких-то странных рун, которые не имели для меня никакого значения, и все эти накидки были такого же серо-коричневого цвета, как и земля, на которой они лежали.
Чем дольше я на них глядела, сосредотачивая свою волю, тем сильнее бледнело все это колдовство. Взглянув на своих спутниц, я заметила, что они видели только то, что выло на поверхности, и не видели того, что было под всем этим. И лица их были открыты. Они выглядели такими счастливыми, и я поняла, никакое мое предупреждение не сможет сломать их убежденность, да я и не хотела делать этого.
Они оставили меня, сначала Кильдас, а потом Сольфина и другие. Они пробежали мимо меня на этот заколдованный луг, и каждая подобрала одну из накидок, привлекающих их своим великолепием, которое, однако, было только видимостью.
Кильдас нагнулась и, подобрав одну из накидок, накинула ее себе на грудь; на этой светящейся голубым накидке драгоценными камнями было вышито сказочное животное - двойное зрение пришло ко мне и ушло, и я теперь только изредка могла видеть те вещи, которые были скрыты колдовством от глаз других. Девушки прижимали к себе накидки как бесценные сокровища, а потом они пошли дальше, словно увидели свою цель и теперь старались как можно быстрее достичь ее. Они подошли к кустам, прошли через арку и исчезли в облаке тумана, висевшем по другую сторону этой арки.
Сольфина тоже сделала свой выбор и исчезла. Эдит и остальные последовали за ней, и я с испугом поняла, что осталась одна. Мое двойное зрение нагнало на меня страх, но дальнейшие колебания могли быть опасными. Но я все еще смотрела на оставшиеся накидки, их осталось тут еще несколько, и их иллюзорная красота постепенно исчезала и все они стали казаться мне одинаковыми. Нет, не совсем одинаковыми, решила я, рассмотрев их повнимательнее, потому что ряды рун на них были различной длины и ширины.
Одна из накидок лежала несколько в стороне от остальных, в углу, почти на самом краю площадки. Руны на ней не образовывали единого узора, а были разрозненными. Некоторое время я старалась воспринять их колдовство, разглядеть в них что-нибудь зелено-голубое, крылатую фигуру, сотканную из драгоценных кристаллов. Но это видение было настолько беглым, что в следующее мгновение я уже не знала, на самом ли деле я видела все это. Однако я чувствовала, что эта накидка притягивает меня, но крайней мере, она притягивала мой взгляд сильнее, чем другие. И чтобы не вызвать подозрений, я должна была сделать свой выбор немедленно. Но почему я так подумала, не знаю.
Я пересекла мертвую землю, подняла накидку и прижала ее к себе, потом прошла через голые кусты в холодный туман, оставив позади себя на земле лежать десять накидок, их колдовство и краски на них исчезли.
В тумане я слышала голоса и радостный смех, но никого не видела и, когда я пыталась определить направление этих звуков, не смогла понять, с какой стороны они доносятся. Мне было неприятно, я была в тумане одна. И накидка в моих руках, отделанная серебристо-серым мехом, становилась все тяжелее. Одетая в свое подвенечное платье, я начала мерзнуть, потому что оно почти не защищало меня от промозглого тумана.
В тумане появилась темная тень: ко мне приближалась какая-то фигура. Я почувствовала себя пойманной, у меня не о шансов на бегство. Человек или зверь - или и то и другое? Темная тень передвигалась на двух ногах, как человек. Но того, что встретили в тумане мои спутницы, они не испугались, потому что я слышала в тумане их счастливые голоса, только не могла разобрать слов.
Человек. Да, голова у него была человеческой. А я смотрела на него двойным зрением, которым я разглядывала серо-коричневые накидки.