Я стояла на краю небольшой ямы. Там был гроб, но острие моего меча легко проткнуло его, как мягкую землю. Расколотый гроб начал плавиться, терять форму, а затем эта бесформенная масса погрузилась в землю. Буквально через несколько секунд не осталось ничего.
Плиты под моими ногами стали трескаться - сначала вокруг ямы, а затем эрозия пошла волнами и коснулась ног первого мужчины-статуи. Мужчина вздрогнул, зашевелился, но его латы, красные от ржавчины, содержали одни кости, которые с треском посыпались на расколотый пол вместе с кусками съеденного временем железа.
Так было и с остальными. Мертвецы, потерявшие подобие жизни, падали один за другим.
- Мертвые! - сказал Джервон.
Я оглянулась на него. Он утратил свое неподвижное выражение лица и как бы проснулся.
- Да, давно мертвые. Как и эта ловушка. Она тоже умерла.
Я вытащила свой меч из ямы, где он торчал из земли. Конец лезвия был разъеден, как если бы попал в кислоту. От моего оружия осталось три четверти. Я сунула его в ножны, поражаясь силе, выходившей из гроба.
А Эйлин? Что будет с ним? Я быстро повернулась к тому месту, где стоял он.
Он шевельнулся, неуверенно поднес руку к голове, сделал шаг и споткнулся о кости и латы своего менее счастливого предшественника. Я бросилась к нему, готовая поддержать. Он моргал и оглядывался кругом, как очнувшийся от сна.
- Эйлин! - я бережно трясла его, как трясут ребенка, кричавшего во сне.
Он медленно оглядел меня.
- Эллис? - вопросительно протянул он, как бы неуверенный, что это действительность.
- Эллис, - подтвердила я и достала кубок.
Чернота исчезла. Серебро так ярко блестело в лунном свете, как будто кубок был только что сделан. Эйлин протянул руку и коснулся кубка.
- Дракон с серебряной чешуей…
- Да. Он сказал мне, что ты в опасности и привел меня сюда.
Он оглянулся. Эрозия все распространялась. Колонны потеряли свой феерический блеск, большая часть их обрушилась… Власть, которая все это держала, исчезла.
- Где… где мы? - Эйлин нахмурился в недоумении: знает ли он обо всем, что с ним случилось?
- Это сердце Проклятия Ингарета, и ты был захвачен…
- Ингарет! - это имя, казалось, разбудило его окончательно. - Где Брунисенда? Где моя леди?
- Она в безопасности в замке Ущелья Фрома, - сказала я, но меня охватило странное ощущение, что Эйлин отошел от меня, хотя я все еще держала его за руку.
- Я не помню… - к нему вернулась неуверенность.
- Это уже не важно. Ты свободен.
- Мы все свободны, леди. Но останемся ли мы свободными? - сказал Джервон.
- Здешняя сила ушла, - сказала я, будучи в этом абсолютно уверена.
- Одна ли она в округе? - продолжал Джервон. - Я буду чувствовать себя спокойно только тогда, когда мы сядем на лошадей и поедем обратно.
- Кто это? - спросил меня Эйлин.
Я подумала, что мозг его все еще затуманен и поспешила ответить.
- Это Джервон, маршал Хэвердейла, он приехал вместе со мной, чтобы освободить тебя. И его меч помог мне выиграть сражение с Проклятием.
- Очень признателен, - рассеянно проговорил Эйлин.
Я думала, что он все еще в плену чар, и поэтому медленно соображает, и простила ему эту убогую благодарность, но его манеры меня задели.
- Где находится Ущелье Фрома? - живым и нетерпеливым голосом спросил Эйлин.
- День пути верхом, - ответил Джервон.
Я уже не могла говорить: во время борьбы с Серебряной Женщиной я забыла всякую усталость, но сейчас, когда все кончилось и Эйлин освобожден, вся эта усталость навалилась на меня. Я покачнулась. За моей спиной оказалась рука, крепкая, как стена, и поддержала меня. Эйлин уже отошел.
- Тогда поехали, - сказал он.
- Подождите. - Слова Джервона щелкнули как приказ. - Леди ехала целый день без отдыха и сражалась всю ночь, чтобы освободить вас. Она не может ехать тотчас же.
Эйлин нетерпеливо оглянулся. Лицо его стало упрямым, как в детстве.
- Я… - начал было он и после минутной паузы кивнул - Ладно.
Он сказал это неохотно, но я была слишком измучена, чтобы обращать на это внимание.
Я так толком и не помнила, как мы выбрались из развалин спирали, смутно помню только, как лежала на земле на скатанном плаще; крепкая рука держала меня и далекий голос требовал, чтобы я спала.
Я проснулась от дразнящего запаха мяса, а приоткрыв глаза, увидела танцующее пламя костра и над ним на прутьях тушки лесных птиц, маленьких, но таких вкусных, что даже лорд Долин не отказался бы иметь их на праздничном столе.
Джервон без шлема и с откинутым на плечи круглым капюшоном сидел и критическим оком поглядывал на жарящихся птиц. А где же Эйлин? Я повернула голову, но брата не было видно. Я приподнялась, окликнула его.
Джервон быстро повернулся ко мне:
- Он уехал около полудня, тревожась за свою супругу, и, конечно, за свои владения.
С меня мигом слетели остатки сна, потому что мне не понравился тон Джервона.
- Но местность опасна… вы сами говорили, что ехать в одиночку рискованно… а нас трое… - я сообразила, что говорю не то, но я чего-то тут не понимала.
- Он мужчина, хорошо вооруженный. Он решил ехать. Может, я должен был его связать? - тем же тоном сказал Джервон.
- Не понимаю… - я окончательно запуталась и смутилась.
Джервон резко отвернулся к костру. И я видела его щеку, твердый подбородок и прямую линию, в какую иногда складывался его рот.
- И я тоже! - с жаром сказал он. - Если бы кто-нибудь сделал для меня то, что вы сделали для него, я не отходил бы от этого человека. А он только и болтал о своей леди. Если он так много о ней думает, то зачем он пошел в сети этой?..
- Может, он забыл? - Я откинула меховой плащ. - Колдовство часто делает такое. А уж если Власть забрала его, то он не мог сопротивляться. Вы, конечно, помните, какие чары она наводила. Если бы вы попали в петлю, она втянула бы и вас.
- Прекрасно! - его голос не утратил гордости. - Возможно, он действовал, как любой мужчина. Однако же от вашего брата можно было бы ожидать, что он поступит не как все. И… - Он остановился, как бы подыскивая выражения, поскольку не хотел сказать то, что просилось на язык. - Леди, не надейтесь… ну, впрочем, может я вижу поднятые мечи там, где они все еще в ножнах. А что вы скажете насчет того, чтобы покушать?
Мне хотелось бы узнать, что его раздражало, но я не могла заставить силой его говорить. Да и голод сейчас был сильнее всего. Я жадно потянулась к мясу и, дуя на него, стала пальцами отдирать мясо от нежных косточек.
Я так долго спала, что мы покончили с едой почти на заре. Джервон привел одну лошадь. Значит, вторую взял Эйлин! Этого я не ожидала. Поведение брата мне казалось все более странным.
Я не спорила, когда Джервон настаивал, чтобы верхом ехала я, хотя я считала, что мы, как товарищи, должны ехать по очереди. Пока я ехала, мои мысли были заняты Эйлином. Дело в том, что он оставил нас… Любой, только что освобожденный от чар, может оказаться настолько затуманенным, что в его мозгу будет только одна мысль, которую надо немедленно воплотить в жизнь. И если Брунисенда значила для него так много, то он и стремился к ней, как к якорю спасения. Нет, я не расценивала его отъезд как бесчувственность: ведь я никогда не была захвачена колдовством, так что мне трудно было об этом судить.
Я вспомнила, каков был Эйлин мальчиком, вспомнила все, что когда-то принимала как должное. Но почему-то у меня было такое ощущение, что никто из постигших Мудрое Учение никогда не отказывался от подобных ощущений и не считал их беспричинными.
Эйлин никогда не выражал интереса к Мудрому Учению. Теперь, когда я сопоставила все воспоминания, я поняла, что он побаивался его. Хотя на многих вещах для меня лежали обеты молчания, все-таки оставались некоторые кусочки Учения, которыми он мог бы воспользоваться. Но ему не нравилось, когда я показывала свое искусство в его присутствии.
Удивительно, что он не противился, когда я, например, играла с ним в мяч. Тогда он обращался со мной вполне по-братски, и я была довольна, но стоило мне заговорить о том, что я делаю с Эфрикой - он сразу отскакивал, как пугливая лошадь. Правда, он согласился выпить со мной прощальный кубок. Это были единственные связывающие нас чары, которые он принял.
Мы оба знали, что наша мать вызывала Силы, чтобы дать нашему отцу сына. Она выковала Кубок Дракона и в последний момент попросила еще и дочь, с радостью заплатив своей жизнью. Так что мы не были обычными детьми, магия с самого начала играла роль в нашей жизни. Почему же Эйлин боялся ее?
Я проводила много времени с ним и с отцом, но были у меня и другие часы, о которых мой отец никогда не говорил. Он тоже, как я теперь вспоминаю, знать не желал об этой стороне моей жизни, как будто в ней было что-то уродливое.
Я глубоко вздохнула, когда новая концепция моего прошлого полностью раскрылась передо мной. Неужели мой отец и Эйлин чувствовали отвращение к магии и даже стыдились ее? Как они могли? Ведь моя мать… Что случилось в Эсткарпе, почему мои родители были вырваны из своей прежней жизни и брошены в убогий Варк?
Стыдиться силы! Неужели мои отец, брат видели во мне отмеченную… или замаранную?
- Нет! - громко сказала я.
- Что - нет, миледи?
Я испуганно взглянула на Джервона, идущего рядом. Я жаждала спросить его и боялась. Но затем я овладела собой, потому что в его ответе могло быть решение проблемы Эйлина.
- Джервон, знаете ли вы, кто я? - спросила я напрямик, и голос мой звучал чуть хрипло, потому что от его ответа зависело многое.
- Очень храбрая леди и Госпожа Власти, - ответил он.
- Да, Мудрая Женщина, - я не хотела его лести, - имеющая дело с Невидимым.
- Для хорошей цели… вроде как здесь. А что вас смущает, леди?
- Не уверена, что все мужчины думают, как вы, мой друг, что хорошо быть Госпожой Власти. Если иной раз и допускают это, то далеко не так благожелательно. Я родилась с таким знанием, это моя жизнь. Я не могу представить себя без этого, хотя оно отгораживает меня от других, и есть такие, что косо смотрят на меня.