- Сюда относится и Эйлин?
Он быстро соображает, чересчур быстро! А, может быть, я слишком глупа и выдала свои мысли? Но я зашла уже слишком далеко, чтобы скрывать свои дурные предчувствия.
- Может быть… не знаю.
Но надеялась ли я, что он станет отрицать это? Если так, то я ошиблась, потому что он тут же ответил:
- Если это так, то многое объясняется. Кроме того, он был пойман в сомнительном деле и меньше всего хочет видеть тех, кто может напомнить ему об этом.
Я осадила лошадь.
- А у вас не так?
Джервон положил руку на рукоять меча:
- Это - моя защита, мое оружие. Сталь, которой я могу коснуться, которую я могу увидеть в своих руках. Но есть другое оружие, и вы это удачно доказали. Неужели я должен бояться или косо смотреть на это оружие только потому, что оно не металлическое и невидимое? Я обучен искусству войны, но кое-что знаю и о путях мира. Да, я учился и вы тоже. Не знаю, но возможно, что кое-что в моем учении тоже показалось бы вам странным. Как можно считать одно учение большим или меньшим другого, если они идут из разных источников? В вашем мирном искусстве у вас дар врачевания, а то, что вы сделали с Проклятием - это ваше военное искусство. Нет, я не могу смотреть со страхом или отвращением на то, что вы делаете!
Так он ответил на самые черные мои мысли. Но если Эйлин думает по-другому, что будет со мной в последующие дни? Я могу вернуться в ту безымянную долину, - если ранняя зима еще не запечатала ее, - где остался народ Варка. Но меня ничто не связывает с ними, кроме Эфрики, но и она навсегда простилась со мной, когда я уезжала. Двух Мудрых Женщин там не надо, а для меня она сделала все, что могла. Я теперь взрослая женщина и проверила свою силу. А оперившийся птенец не может вернуться в свою бывшую скорлупку.
Ущелье Фрома? Нет, там для меня нет ничего. Я уверена, что правильно оценила Брунисенду за то короткое время, что видела ее. Она могла принять свою даму, но для Мудрой Женщины, близкой родственницы мужа, будет достаточно косых взглядов.
Но если не в Долину и не в Замок… то куда же? Я задумчиво огляделась вокруг: я и в самом деле оказалась выброшенной… и только теперь поняла это.
- Ну, поехали? - сказал Джервон, как бы читая мои горестные мысли.
- А куда? - в первый раз за наше совместное путешествие я ждала от него ответа, не имея своего.
- Я бы сказал, что не в замок, - с резкой и ясной решимостью сказал он. - Или, если хотите удостовериться, что Эйлин вернулся, можно и туда с визитом, но надо сделать этот визит как можно более кратким.
Я ухватилась за это решение - оно давало мне время подумать.
- Ну, что ж - тогда в Ущелье Фрома, и… ненадолго.
Хотя мы вынуждены были ехать медленно, мы еще до вечера увидели людей, посланных Эйлином навстречу нам. Я обратила внимание, что, хотя люди обращались с нами почтительно, сам Эйлин не приехал с ними.
Мы приехали в замок, когда взошла луна, и меня отвели в комнату для гостей, где ждали служанки с котлом горячей воды для снятия дорожной усталости, какой я еще не ведала. Но прошлой ночью я спала на голой земле куда лучше, потому что меня не мучили никакие мысли. Утром, когда я встала, служанки принесли мне мягкое платье, какое носят леди Долин. Но я попросила мою блузу и дорожные брюки. Служанки заволновались и сказали, что по приказу леди Брунисенды эти мои вещи были выброшены, как изношенные. По моему настоянию одна из девушек вспомнила о другой одежде и принесла ее мне. Одежда была мужская, но новая и, видимо, принадлежала моему брату. Во всяком случае я надела ее вместе со своей кольчугой, сапогами, перевязью для меча и ножнами, в которых было мое искалеченное оружие.
Плащ, седельные сумки и дорожную котомку я оставила в комнате. Девушки сказали, что брат еще со своей леди, и я послала попросить о встрече.
Я снова вошла в роковую комнату. Брунисенда ахнула, увидев меня, и крепко вцепилась в шелковый рукав сорочки Эйлина.
Брат хмуро уставился на меня, затем ласково отвел ее руку, шагнул ко мне и еще сильнее нахмурился, оглядывая меня сверху донизу.
- Зачем ты здесь в таком наряде, Эллис? Неужели ты не понимаешь, что Брунисенде тяжело видеть тебя такой?
- Я ходила так всю жизнь, брат. Разве ты забыл это?
- Ничего я не забыл! - взорвался он, как будто сознательно копил свою злобу. - То, что было в Варке - давно прошло. Забудь и ты грубые времена. Моя дорогая леди поможет тебе в этом.
- Захочет ли она? И много мне надо забыть, брат? Похоже, что ты уже забыл!
Он поднял руку и мне показалось, что он готов был ударить меня. И я поняла: он боится меня не как Мудрую Женщину, он боится, как бы я не рассказала Брунисенде о том, как его околдовали.
- Это забыто, - сказал он предупреждающе.
- Пусть так. - Мне нечего было решать. Все было решено за меня давным-давно. Мы были близнецами, на одно лицо, но в остальном вряд ли родные. - Я ничего не прошу у тебя, Эйлин, кроме лошади. Я не собираюсь идти пешком, а мою лошадь ты взял.
Его хмурое лицо чуть-чуть посветлело.
- Куда же ты поедешь? Обратно к этим, в Варк?
Я пожала плечами и не ответила. Если он хочет так думать - пусть думает. Я все еще была поражена бездной между нами.
- Ты мудра, - Брунисенда подкралась к Эйлину. - Люди все еще боятся Проклятия. Раз ты имела дело с этой силой, они будут бояться и тебя…
Эйлим зашевелился:
- Она уничтожила это ради меня. Никогда не забывайте этого, миледи!
Она ничего не ответила, по так взглянула на меня, что стало ясно: дружбы между нами никогда не будет.
- Уже день - я поеду. - У меня не было никакого желания смотреть на то, что похоронено в прошлом.
Он дал мне лучшую лошадь из своей конюшни, приказал также привести вьючную лошадь и нагрузить ее различными вещами и припасами. Я не отказывалась от этой его попытки облегчить свою совесть. Я видела, что его леди не сводит с нас глаз, поражаясь нашему сходству. Я села в седло и посмотрела сверху на Эйлина. Я не желала ему зла. Он живет по своей натуре, я по своей. Поэтому я сделала знак, благодаривший его и желавший ему счастья. Он сжал губы, как будто не хотел этого.
Итак, я выехала из Ущелья Фрома. У ворот меня догнали. Это был Джервон. Я спросила его:
- Вы узнали, где ваш лорд? В какую сторону вы едете, чтобы вернуться под его штандарт?
- Лорд умер, - ответил Джервон. - Его люди - те, кто остался жив. - ушли под другие знамена. Так что я без лорда.
- Куда же едете, меченосец?
- Я потерял лорда, а нашел леди. Ваша дорога будет моей, Госпожа Власти.
- Отлично. И какая дорога, куда?
- Война все еще идет, леди. У меня меч и у вас тоже. Давайте поищем, где можно получше тревожить Собак.
Я засмеялась, потом повернулась спиной к Ущелью Фрома. Я была свободна, впервые свободна от главенства Эфрики, от жалкого надзора Варка, от чар Кубка Дракона, который отныне станет просто кубком, а не магнитной стрелкой, вовлекающей меня в опасность. Если только… Я глянула на Джервона, но он смотрел не на меня, а на дорогу - если только я не предпочту употребить этот кубок по-другому. А в будущем я, пожалуй, так и сделаю.
Кузнецы песен перековывают в блестящие произведения многие легенды, как старые, так и новые. Есть ли в них правда - кто знает? Однако и в самом невероятном рассказе лежит зерно истины. Так было с легендой о Сне Кузнеца, хотя нашему современнику доказать это также трудно, как вычерпать ковшиком Фос Торн.
Брэзон был кузнецом в Гейле и познал все великие и малые тайны своего мастерства. Он работал как с бронзой и железом, так и с драгоценными металлами, хотя для последних он употреблял немногие и редкие инструменты.
У него были два сына - Эрнар и Колард. Оба были понятливыми юношами, так что не только в Гейле, но и значительно дальше Брэзона считали счастливым человеком. Два раза в год он ездил по реке в Туфорн с товарами собственного изготовления - крюками, лезвиями мечей, а иногда и брошами и ожерельями из чистого серебра.
Это было еще до вторжения. Высокий Халлак жил мирно, если не считать разбойников да лесных бродяг и им подобных, кто время от времени делал набеги. Из-за этих людей жители Верхних Долин нуждались в оружии.
Висис был лордом Итондейла, но жители Долин мало видели его, потому что он унаследовал от матери поместья в прибрежных странах и там вторично женился. Так что лишь немногие старики, да одна-две прачки бывали в замке от одного зимнего праздника до другого.
На третий год после второго брака Висиса (жители Долины были извещены об этом посланием) в самом Гейле случилось нечто более важное.
С холмов пришел торговец. Один из его пони был нагружен слитками вроде бы чистого металла, но Брэзон не мог сказать, что это за металл. Даже необработанный, он снял, и это очаровало кузнеца. Испытав кусочек металла огнем и молотком, он с восторгом купил весь груз. Продавец отвечал уклончиво на вопрос о происхождении металла, но Брэзон решил, что человек просто хочет сохранить секрет, который принесет ему выгоду в дальнейшем. Поскольку пони захромал, торговец с явной - по крайней мере, так показалось, - неохотой оставил в одном из ларей Брэзона два мешка, где было больше металлического лома, чем руды. Брэзон не сразу начал работать с этим металлом: он долгое время изучал его, обдумывал, как лучше его использовать, и, наконец, решил сделать сначала из него мечи. Прошел слух, что лорд Висис посетит эти самые западные свои владения, и поднесение лорду такого образца кузнечной работы могло в дальнейшем оказаться полезным.
Плавка была поручена Коларду, поскольку парень прекрасно справлялся с этим делом. Брэзон решил, что его сыновья по очереди будут приучаться к работе с этим металлом, так как предполагал, что торговец приедет еще раз со вторым грузом.
Ни один человек не застрахован от случайностей в работе.
Все присутствовавшие, в том числе и сам Брэзон, установили, что вина не в оплошности или небрежности Коларда - все знали, что он был старательным и аккуратным - однако плавка взорвалась и кузницу едва не разнесло на куски.