Глаз уставился на Ольгу, а затем Калетта повернула голову, чтобы посмотреть на девушку обоими глазами.
– Какая вы красивая! Можно, я вас как-нибудь потом нарисую?
– Ольга, она у нас… – начала было Эльда.
– Ох, Эльда, помолчи хоть немножко! – И Калетта ласково погладила клювом перья на шее сестренки. – Ты такая болтушка! Все никак не даешь мне объяснить, зачем я прилетела.
– Ну как же, меня повидать! – весело ответила Эльда.
– Ну да, я и впрямь по тебе соскучилась, – согласилась Калетта. Похоже, она сама была несколько удивлена этим обстоятельством. – И даже довольно сильно. Но на самом деле я прилетела затем, чтобы сказать, что Лидда вышла замуж.
– Замуж?! – взвизгнула Эльда. – Как?! За кого?! Когда?!
– Кто такая Лидда? – пророкотал Рёскин.
– Их сестра. Тоже грифонша, – вполголоса пояснил Лукин.
– На той неделе, на том, другом континенте, – сказала Калетта. – Мы с Китом и Доном все были на свадьбе. И Блейд был – единственный человек в компании. Там, за океаном, множество грифонов, и они живут большими семьями. Лиддиного мужа зовут Харрек Аккер. Аккеры – это знатный род боевых грифонов, хотя среди них есть и маги. Они устроили роскошный свадебный пир на равнинах, накануне того дня, как мы отправились домой. Еды были горы!
Эльда расправила крылья и запрыгала вверх-вниз.
– Калетта, Калетта, ну расскажи все по порядку! Ты вечно начинаешь с конца! Как Лидда познакомилась с этим Хакером, или как его там? Он ей вообще нравится?
– Нравится? – фыркнула Калетта. – Да она просто голову потеряла! Мы все еще были на кораблях, но земля уже показалась вдалеке, Лидда собиралась туда лететь и поднялась в воздух. Но дело в том, что на том континенте идет война. Потому мы, собственно, туда и поплыли – чтобы попытаться ее остановить. И вышло так, что в той войне грифоны сражаются на обеих сторонах, так же как и люди. И Харрек был патрульным. Он увидел корабли и полетел в нашу сторону. Я бы даже сказала, спикировал. Он был где-то под облаками. Мы только и успели увидеть, что какой-то мелкий белесый грифон камнем падает на нашу Лидду. У него крючковатый клюв и крылья загнуты назад. Говорят, именно так должны выглядеть настоящие бойцы. А Лидда пронзительно закричала и перевернулась кверху лапами, чтобы встретить удар. Она говорит, именно так дерутся грифоны, это инстинктивное. Но вместо того чтобы драться, они сцепились лапами, распростерли крылья и долго-долго кружили в небе.
Калетта пожала плечами, затрещав перьями.
– Мы не понимали, что происходит. Мы с Китом взлетели, чтобы помочь, но не успели мы приблизиться, как они оба закричали, что это их брачный полет, и улетели куда глаза глядят. Лидда говорит, это была любовь с первого взгляда.
Слушатели расчувствовались. Послышались растроганные вздохи. Лукин покрепче прижал к себе Ольгу.
Калетта кашлянула.
– Ну и с тех пор от них обоих было мало толку. Только и знали, что летать при луне, сплетаться шеями и тереться клювами. С войной пришлось разбираться без них. Кстати, Дон под конец был немногим лучше. Только и думал, что о девушках.
– А Кит? – спросила Эльда с неподдельным интересом.
Калетта подняла клюв к небу и закатила глаза.
– Кит? Ну, черные грифоны там большая редкость. И он считается красавцем. Девицы буквально сыплются на него с неба и штабелями складываются у ног.
– Ну а ему-то кто-нибудь нравится? – спросила Эльда.
Калетта поразмыслила.
– Похоже, пока что нет, – призналась она. – Я думала, это вскружит ему голову, но ничего подобного. Он говорил мне, что сперва хочет привести мир в порядок, а потом уж обзавестись своим домом.
Эльда хихикнула. Кто-то из толпы спросил:
– А ты сама? Ты себе нашла кого-нибудь?
Калетта сердито дернула хвостом.
– Они все слишком мелкие!
И решительно обернулась к Эльде:
– Эльда, мама подняла страшный шум из-за Лидды. Я потому и пообещала слетать и сказать тебе. Мама говорит, ей обязательно нужно поехать туда и лично убедиться, что Лидда действительно счастлива. Папа заявил, что он тоже поедет. Они возьмут Фло с Анджело и уедут, как только мы найдем им корабль. Блейд сейчас как раз на побережье, ищет. А Кит сидит дома, пытается утихомирить маму. Кит просил тебе передать, что они с Блейдом постараются выбраться сюда повидать тебя чуть попозже – может, даже сегодня, если получится. Ты ведь не расстроилась, как мама, нет?
– Да нет, не расстроилась, – сказала Эльда, хотя это было очень странно: еще одна сестра вышла замуж… – А этот Харрек, он ее достоин?
– Нет, ну ты прям как мама! – сказала Калетта. – Он хороший. Приятный такой. Знатный, по тамошним понятиям. Не дурак. В конце концов, это Лиддина жизнь. Мне он нравится.
«Но Лидда, между прочим, могла бы и подождать, пока вся семья не соберется вместе!» – подумала Эльда. Она понимала маму. Она и сама испытывала похожие чувства. Тревога, обида. Небось это Кит все устроил! Наверняка самодовольно заявил, что с родителями он сам разберется… Ну ладно. Главное, Лидда счастлива.
Все время, пока Эльда об этом размышляла, она ощущала отчетливый запах грифона. И это не был привычный сладкий запах перьев Калетты. Пахло немытым, неухоженным грифоном. Кит? Да нет, Кит такой же чистюля, как и Калетта. А вот Дон моется куда реже, чем следовало бы…
– А Дон где? – спросила Эльда.
– Дон еще в море, – сказала Калетта. – На его корабле нет волшебника, и…
Тут она резко вскинула голову. Она тоже почуяла немытого грифона.
– О боги! – воскликнула она. – Просто не верится! Я же предупреждала этого Перри… Уберите отсюда людей, и побыстрее!
Калетта развернулась к столпившимся вокруг студентам, подняла крылья, вытянула клюв. Глаза у нее сверкали, хвост хлестал из стороны в сторону. Калетта выглядела так грозно, что даже Эльда попятилась.
– Ну-ка, вы все, убирайтесь со двора! Сюда летит грифон, и этот грифон очень плохой! Уходите! Кыш! Кыш!
– Почему? Чем этот грифон плохой? – спросила Клавдия.
Она тоже решилась выйти во двор, рассудив, что существо такого роста, как Калетта, вполне способно защитить ее от легионеров и от всего сената в придачу. Теперь она стояла за спиной Эльды, вместе со своей верной вешалкой.
– Всем! – ответила Калетта. – Я его ненавижу. Рядом с ним я чувствую себя слабой и беззащитной.
Запах сделался сильнее. Рёскин с Ольгой тоже его почуяли и скривились. Все остальные по-прежнему стояли, озираясь по сторонам и ничего не понимая. Калетта озабоченно покрутила головой и обернулась к Эльде:
– Слушай, ты же волшебница! Сделай меня невидимой или еще что-нибудь. Ну, давай! Живо! Может, он подумает, что меня тут нет, и улетит. Живей!
Калетта была так взволнована, что Эльда поняла: дело нешуточное. Она обернулась к друзьям:
– Что же делать?
– Может, заставим ее исчезнуть? – предложила Ольга.
– Если мы все вместе попытаемся это сделать, может, и получится, – добавил Фелим.
– Ну, попробуем. Ну-ка, все дружно пожелали, чтобы Калетта стала невидимой! – сказала Эльда.
Она опустила голову и изо всех сил пожелала этого. Стоявшие рядом Клавдия, Ольга и Лукин взялись за руки и тоже пожелали. Фелим подтащил к себе Мелиссу, и оба они опустили голову. Тут ветер донес издалека хриплые грифоньи вопли. Остальные студенты поняли, что Калетта тревожится не на пустом месте. Они боязливо оглянулись в ту сторону, откуда донеслись вопли, тоже опустили голову и пожелали, чтобы Калетты стало не видно.
И внезапно огромная туша Калетты исчезла. Она не растворилась, не растаяла в воздухе. Она просто перестала быть, как лопнувший мыльный пузырь. Эльда даже испугалась за нее. Она подняла клюв и принюхалась. Но нет: из-под мощной вони чужих грифонов по-прежнему пробивался слабый аромат Калетты.
– Похоже, она действительно просто сделалась невидимой, – неуверенно сказала Эльда.
– И как раз вовремя, – заметил Рёскин, указывая вверх.
Не одна, а целых пять огромных крылатых теней кружили в небе над Домом заклинателей и перекликались друг с другом, спускаясь на университет. Слов никто разобрать не мог, однако по тону было ясно, что ничего хорошего и приятного грифоны не говорят. Потом первый из грифонов издал вопль, от которого у всех, кто был во дворе, кровь застыла в жилах, сложил крылья и ринулся вниз. Эльда почувствовала, как у нее вся шерсть встала дыбом, от хохолка до кончика хвоста. Когда первый из грифонов приземлился во дворе, почти все студенты помчались прятаться кто куда. А во дворе появлялись все новые грифоны. Каждый из них был ростом почти с Калетту, и, как и говорила Калетта, ничего хорошего в них не было.
Эльда тоже побежала прятаться, но с разгону врезалась во что-то огромное, теплое и мягкое, находившееся рядом со статуей волшебника Поликанта. Рёскин тоже натолкнулся на это же препятствие. Эльда сообразила, что это Калетта, поспешно отскочила назад и обнаружила, что они с Рёскином остались во дворе практически одни, посреди этих чужих грифонов. Кроме них двоих, во дворе была только Клавдия. Клавдия споткнулась о свою злосчастную вешалку, а поднявшись, обнаружила, что уже не успевает убежать, и осталась стоять на одном колене, держа вешалку наперевес, нацеленной на ближайшего грифона, на манер имперского легионера с копьем. Из дверей и окон выглядывали встревоженные лица, однако во дворе не было никого, кроме них троих, если не считать Калетты – а Калетта явно сочла за лучшее затаиться.
Грифоны рассредоточились по двору, на первый взгляд без всякого порядка, но на самом деле они перекрыли Эльде и ее друзьям путь ко всем дверям. Эльде не нужно было вертеть головой – она и без того видела, что у двери в ее концертный зал сидит лохматый, коричневый с белым самец. Грифоны видят и то, что находится у них за спиной, и это большое преимущество, когда имеешь дело с людьми, но Эльда сообразила, что с грифонами это не действует. К тому же все эти самцы были такие огромные и распространяли вокруг себя ощущение грубой агрессивности. В остальном они совсем не походили друг на друга. Их главарь, который теперь шел на Эльду, насмешливо помахивая хвостом, был каштановый в полосочку, с растрепанным темно-коричневым хохолком и наглыми желтыми глазами. Другой был сизый, с переливчатой, как у голубя, шеей, но при этом такой замызганный, что всей этой красоты было почти не видать. Еще один – просто коричневый, четвертый – коричневый с белым, а пятый, должно быть, был когда-то белым, но от грязи сделался желтоватым. В других обстоятельствах Эльда подивилась бы тому, как, оказывается, много на свете разных грифонов, но здесь и сейчас она просто испугалась.