Яна прислушалась к голосам и приоткрыла один глаз. Над ней стояли трое. Герой-любовник с взъерошенными седыми волосами, его низкорослая жена с заплаканными глазами и незнакомый Яне мужчина, который не мог не привлечь ее внимания, потому что был весьма красив и импозантен. Он был чуть выше среднего роста, пропорционально сложен, с выразительными губами и густыми русыми волнистыми волосами. Кожа незнакомца была тронута легким загаром. Черный элегантный костюм еще больше подчеркивал его фигуру, а белоснежная рубашка – безукоризненный цвет лица, вот только одна деталь никак не вписывалась в идеальный облик. Рукава у мужчины были засучены, а в руках он держал какую-то кровавую тряпку.
– Это точно не мозги? Она не пробила голову? – суетилась женщина.
– Нет, это не мозги, – приятным и очень спокойным голосом ответил незнакомец.
– Мы с Галочкой так испугались! – сказал Илья Леонидович. – Потекла кровь и еще какая-то темная жидкость.
– Это сгустки крови от предыдущей гематомы, – пояснил мужчина.
– Предыдущей чего? – не понял психотерапевт.
– Шишка у нее на голове уже была, причем не одна, – пояснил мужчина.
– Можно разговаривать потише? – прохрипела Яна. – А то голова раскалывается…
– Ой, смотрите, она очнулась! – заметила женщина, и все трое уставились на Яну.
– Эпилепсия? – спросил привлекательный мужчина.
Яна заметила, что глаза у него красивые, темно-синие, а взгляд острый, пронизывающий.
– Меня зовут Яна Карловна Цветкова, а не Эпилепсия, – ответила она.
– Я спросил, страдаете ли вы эпилепсией? – пояснил мужчина.
– Я? Нет. А почему вы спрашиваете? – забеспокоилась Яна.
– Так у вас ушибы на голове, полученные в разное время, травма руки… – он скользнул взглядом по ее фигуре.
– Нет у меня никакой эпилепсии! – попыталась приподняться Яна.
– Это я ее толкнула! Я во всем виновата! Я решила, что она любовница моего мужа! – снова заплакала женщина, которую, как поняла Яна, звали Галина. – Простите меня! Простите меня, пожалуйста! Я не хотела, я не разобралась, в меня словно бес вселился.
– Да все правильно! – засуетилась Яна. – Так им и надо.
– Кому? – спросил незнакомец, удерживая ее неожиданно сильными руками. – Не двигайтесь, старайтесь не делать резких движений, у вас сотрясение мозга.
Тут же его руки стали более мягкими и нежными, а бинт, который Яна сначала приняла за тряпку, он приложил к ее затылку. «Он обрабатывает мне рану!» – догадалась Цветкова.
Психотерапевт Илья Леонидович, похоже, нервничал больше всех.
– Господи, Яна, вы как упали и стукнулись головой, у меня сердце чуть не остановилось. Я вообще решил, что вы убились. Но оказалось, вам повезло.
Яна чувствовала себя очень неловко. Почему-то ей хотелось уйти и не выглядеть клоунессой в этих чертовски красивых глазах.
– Да уж! Мне вообще очень сильно везет, – она ощупала голову, – особенно в последнее время.
– Яна, дело в том, что этот мужчина… – Илья Леонидович, вдохнув и указав кивком на незнакомца, сделал паузу.
– Ангел, – закончила за него Яна, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
– Я, конечно, хорош, но не настолько, – впервые улыбнулся мужчина, и Яна не смогла оторвать от него взгляда. Ярко очерченные губы, ровные белоснежные зубы, легкие морщинки в уголках глаз, которые не то что не портили его идеальное лицо, а еще больше придавали выразительности взгляду, словно заворожили госпожу Цветкову.
– Это Патрик Ривс, вы искали его, – сказал Илья Леонидович, приосаниваясь, словно осознавая всю торжественность момента.
Яна настолько удивилась, что у нее на несколько секунд прошла головная боль. Потом она резко хлопнула Патрика по плечу и гаркнула:
– Вот это да! Мне сказали, что прорваться к вам на прием сложнее, чем в Букингемский дворец! А стоило слегка отключиться, а вы тут как тут! Класс!
Патрик обескураженно улыбался, все еще не отнимая бинтов от ее затылка.
Яна ощутила тонкий аромат дорогого парфюма, исходящий от него, и легкое прикосновение его руки к своей щеке и уху. От этих ощущений она начала плавиться, словно воск зажженной свечи.
– Я был в деканате, согласовывал расписание лекций и видел, что мне несколько раз звонил Илья Леонидович, но не мог ответить. Поэтому, когда освободился, решил лично зайти…
– Да! – прервал его Илья Леонидович. – И появился именно в тот момент, когда вы расшибли голову. И Патрик очень помог, он оказал вам первую помощь. Он единственный, кто не потерял самообладание, потому что мы с Галочкой находились просто в шоке.
Яна наконец-таки отвела взгляд от красивого лица Патрика Ривса, потому что это уже становилось неприлично, и огляделась по сторонам. Тусклый свет, стены какого-то больничного окраса.
– А где я? – спросила она.
– В анатомичке, – ответил заведующий кафедрой психотерапии так, словно объявил выступление не очень любимого артиста.
Что такое «анатомичка», Цветкова прекрасно понимала.
– Что?! Я в морге? Опять?
– Ну, Яна, это единственное место в институте, где есть хоть какие-то медикаменты. Здесь же не больница! – защебетал Илья Леонидович.
– А меня больше всего смущает слово «опять», – подал голос Патрик. – Яна, вы часто оказываетесь в моргах?
– Да, в последнее время особенно часто по принципу сильного везения, – ответила Яна. – Спасибо, друзья! Сначала вы меня травмировали, а потом перетащили в морг, где и оказали первую медицинскую помощь. Так?
– Звучит не очень, – согласился Патрик и отнял бинт от ее затылка. – Кровотечение остановилось.
– Что теперь? Назначите успокаивающие пилюли? – спросила она, стараясь выглядеть безразличной.
– Я бы порекомендовал сто грамм хорошего коньяка и теплую постель, – ответил Патрик.
– Коньяк я люблю, конечно, – отметила Яна, – только меня тошнит.
– А вот от тошноты только покой и сон, – мягко сказал Патрик своим бархатным, вкрадчивым голосом.
Яна уже была готова отдать ему свою почку и печень с сердцем в придачу.
– Извините, – вдруг тряхнул он головой.
– За что? – спросила Цветкова.
– Я невольно прочитал ваши мысли. Обычно я этого не делаю, но как-то потерял над собой контроль на минутку.
– Ну, конечно! И мысли мои были о любви! – хмыкнула Яна, давая понять, что не верит ему.
– Я не нуждаюсь пока в донорских органах, – ответил Патрик, чем вверг Яну в шоковое состояние.
У нее неприлично открылся рот и округлились и без того большие глаза.
– Но как? Как?
– Извините! – повторил Патрик.
Яна как завороженная уставилась на тонкую, пульсирующую жилку на его шее.
– Я же говорил – Патрик может произвести впечатление! – довольно произнес Илья Леонидович, потирая руки, словно талант Ривса был полностью его заслугой.
– Особенно, видимо, на женщин, – отметила Цветкова, чувствуя, что начинает дерзить.
С ней это всегда бывало, когда она теряла почву под ногами. Видимо, это была такая защитная реакция. А сейчас Яна чувствовала, что у нее не просто почва уходит из-под, сейчас Яна летела в пропасть, при этом забыв надеть парашют.
– Яночка, я вижу, что вам лучше? – заинтересованно посмотрел на нее Илья Леонидович. – Можно мы с Галочкой уже пойдем? У нас дела, да и объясниться еще надо.
– Ага, в большой и светлой любви, – буркнула Цветкова.
– Что? – напряглась Галя.
«Ничего. Это я так, о своем, о наболевшем», – подумала Яна, а вслух ответила:
– Конечно, вы можете идти, я себя очень хорошо чувствую! Просто лучше всех! Я больше не хочу участвовать в ваших семейных разборках. А то, не ровен час, еще пристукнете меня чем-то.
– Я готов остаться, если нужно, – напрягся Илья Леонидович.
– Не надо! Я в порядке! – ответила Цветкова. – Конечно, вы можете заняться своими делами.
– Илья, я присмотрю за ней, – улыбнулся Патрик, поняв, о чем идет речь.
– Большое спасибо, – затараторил Илья Леонидович, – все здоровы. Галочка извинилась перед Яной, Яна к Галочке претензий вроде не имеет. Ричард говорил, что у него бесхитростная, хорошая жена, хоть и бывшая. Будете уходить, погасите свет.
И супружеская пара удалилась.
– Галочка бы лучше рогами дотянулась до выключателя, – произнесла Яна, почему-то нервничая, что осталась с Патриком наедине.
Некоторое время они молчали. Наконец Цветкова сказала:
– Интересная интерпретация: уходя из морга, выключите свет и закройте дверь, а то покойники разбегутся…
– Илья неудобно себя чувствовал перед вами, вот и постарался побыстрее уйти, – ответил Патрик.
– Из-за того, что его жена попыталась избить меня? – уточнила Цветкова.
– Скорее, из-за того, что вы застукали его с любовницей, а потом еще и пострадали за это, – ответил Патрик.
– А вы откуда знаете? – удивилась Яна. – Вас же тогда не было.
– Так это чувствовалось… Невероятное напряжение прямо в воздухе висело, да и ваша реплика про рога… К тому же по Илье видно, что у него молодая любовница.
– Как?
– Когда мужчина в его возрасте начинает отчаянно молодиться… Красная жилетка, крашеные волосы, резко контрастирующие с седыми висками… В общем, поведение старого ловеласа.
– Да, на лице написано, что бабник, – согласилась Яна и нервно дернула плечом. – Вышивать не надо?
– Чего-чего? – переспросил Патрик. – Вышивать? Я не знаю, надо вам вышивать или нет. Это ваше хобби?
– Тьфу! Я имела в виду, голову мне зашивать не надо? – смутилась Яна.
Патрик засмеялся.
– Нет, не надо. Кровь остановилась, но вы поаккуратнее. Надо полежать хотя бы пару дней.
– Да некогда лежать! – воскликнула Яна, стараясь подавить приступ тошноты. – Вы же мне нужны!
И она вкратце рассказала Патрику Ривсу, зачем искала встречи с ним.
Патрик внимательно смотрел на Цветкову и ничего не говорил.
– Вот именно такого взгляда я и боялась! – вздохнула она.
– Какого?
– Психиатрического! – огрызнулась Яна.
– А на что вы рассчитывали? Я же должен понять, с кем имею дело. Мало ли…