17 мои договоренности с Гейдрихом и вовсе не указ.
Кстати, этот величайший из проходимцев в истории начал искать ко мне подходы, чтобы сбыть с рук ненужный им в Третьем Рейхе человеческий материал - в основном евреев, французов и прочих сербов с поляками. Нахал, ну просто большой нахал... Мое дело - сохранить этим людям жизнь, ибо они ничем не провинились перед моим Патроном, а не распихивать их по разным темным углам Мироздания. Впрочем, сербов и французов я могу направить в Аквилонию, там такому пополнению будут всегда рады, а вот что в таком случае делать с евреями и поляками, я пока не представляю. Нет, идея Нового Израиля на американских просторах за сто тысяч лет до нашей эры, чтобы рядом вообще не оказалось никаких соседей, которых можно было бы угнетать, выглядит для меня довольно привлекательно. Коронная фраза: «В поте лица будете добывать вы свой хлеб» - и пинком под пышный зад на поселение с минимальным обзаведением.
Но вот дальше может получиться не так, как в Аквилонии, а примерно как у Патрона с содомитя-нами - «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Мои социоинженеры говорят, что отсутствие поблизости иноплеменников не помешает этой публике самым жестоким образом угнетать друг друга. Уважаемые люди в этой среде почти мгновенно превратятся в господ, а все остальные станут их рабами. Об этом же, кстати, говорит опыт существования отдельных местечек в черте оседлости Российской империи конца девятнадцатого - начала двадцатого века. Невиданная роскошь и ужасающая нищета в одном компактном флаконе. Нет, я на такое подписаться не могу, потому что подавляющая часть жертв Холокоста опять же ничем не провинилась ни перед людьми, ни перед Богом, и бросать их из огня да в полымя будет противно любой из моих ипостасей.
Также я не могу направить этих людей в государство Израиль образца семьдесят шестого года, ибо оно есть зло, которое следует стереть с лица того мира, а не усиливать. И сионизм, и германский нацизм - одного куста ядовитые ягоды, пережитки родоплеменного сознания, когда только ближайшая родня считалась настоящими людьми, а все остальные были не более чем ресурсом для эксплуатации. Но младший архангел шепчет, что оставлять этих несчастных в руках нацистского режима тоже неправильно. Третий Рейх, пока Красная Армия тренируется побеждать любого врага, просуществует еще как минимум год, и за это время с заключенными может произойти что угодно. Да, как начинающему императору, мне пришла пора мыслить не только за стержневой для моей державы русский этнос, но и за всех остальных, потому что они живые люди, а не бездушные винтики в механизме.
Так что я снова возвращаюсь к идее Нового Израиля, только на новом уровне, с закваской из советских руководящих кадров. Есть же в кадровой обойме у товарища Сталина надежные руководящие кадры нужного этнического происхождения, и в то же время без малейшего националистического и троцкистского душка. Надо переговорить с ним на эту тему, и только после этого принимать окончательное решение. Возможно, назначенным на эту стезю ответственным работникам придется пройти стажировку в Аквилонии, ведь товарищи Прогрессоры - большие специалисты по взаимодействию с коренным первобытным населением, а оно во всех мирах Каменного века на обоих американских континентах отсутствует по определению. Или ну ее к чертям, эту Америку, и Новый Израиль следует делать там, где и положено - на Ближнем Востоке, заодно приучая перевоспитуемый контингент к тому, что нет ни эллина, ни иудея, ни дикаря, ни цивилизованного человека. В таком случае стажировка руководящего состава в Аквилонии будет обязательной, как и тщательнейший отбор кадров для этой работы.
Даа, так я и сделаю, дополнив это план еще одной обязательной деталью. Надо будет связаться с Коброй и поручить ей взять Бригитту Бергман, Зул бин Шаб и еще кого понадобится, чтобы доставить сюда, в Тридесятое царство, Альфреда Розенберга. Как бывший российский подданный, изменивший своей стране, он в полной моей власти, как Защитника Земли Русской. Что я сделаю с этим недоучившимся рижским студентом, мне самому пока еще неизвестно (нужно посоветоваться со специалистами из Византии мира Славян, да из мира Смуты). Но то, что от него останется после экзекуции в назидание всем прочим деятелям нацистского режима, а также изменникам-перебежчикам, будет выставлено на всеобщее обозрение посреди улицы Унтер-ден-Линден. Пусть смотрят и говорят - германские «элиты» только такое обращение и понимают.
20 сентября 1941 года, 16:25 мск, Пуцкий залив, линкор планетарного подавления «Неумолимый», императорские апартаменты
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
Встречу генерального секретаря Брежнева и американского президента Форда я решил провести на борту «Неумолимого», в своих императорских апартаментах. Но чтобы у клиента не возникло никаких сомнений, портал из Белого дома был открыт во дворец Браницких. Там я встретил гостя и его сопровождающих, И все мы вместе на малом челноке вылетели в направлении Пуцкого залива. И плевать, что внизу была формально вражеская территория - высота семнадцать километров и скорость в два Маха делали этот факт сугубо умозрительным. Но первые вопросы у моего гостя возникли еще в Белостоке.
- Где мы, мистер Сергий? - спросил Джеральд Форд, окидывая взглядом пейзаж, окрашенный во все осенние оттенки - лимонной желтизны и увядающего багрянца.
- Мы не только где, но и когда, - ответил я. - Это двадцатое сентября тысяча девятьсот сорок первого года, город Белосток, бывший дворец графов Браницких, а сейчас моя временная штаб-квартира в этом мире. Именно здесь, в зафронтовой освобожденной зоне, я тренирую солдат и офицеров местного происхождения, которые потом на фронте ломают вермахт вдоль и поперек. Обучать и тренировать я тоже умею на очень высоком уровне.
- И что, германское командование не пыталось ликвидировать это вашу освобожденную зону? -спросил президент Форд.
- Пыталось, - ответил я. - И это стоило ему последних валентных резервов при полностью нулевом результате, а я на этой мясорубке при подстраховке своих гвардейцев выучил первые двести тысяч отличных бойцов, которые у товарища Сталина уже в работе. Но к нашим делам этот вопрос не относится: если мы договоримся обо всем по-хорошему, то мои ученики и воспитанники никогда не будут убивать американских джи-ай. А если мы не договоримся, тогда пеняйте только на себя.
- Мистер Сергий, скажите, вам что, доставляет удовольствие постоянно говорить собеседнику разные неприятные вещи? - поморщившись, спросил президент Форд.
- Это зависит только от того, кто именно является моим собеседником, - сказал я. - Человеку, который настроен ко мне дружески, я неприятных вещей не говорю, а вот тому, кто относится ко мне враждебно, приходится постоянно напоминать, какова будет цена его неверных решений. Ничего личного, только дело.
Больше он вопросов мне не задавал, молча поднялся на борт челнока, молча смотрел на обзорный экран во время полета и молча спустился по трапу в парадном ангаре «Неумолимого» под крик виртуального дежурного по кораблю: «Государь-император на борту!». Спустился и остановился перед изображенным во всю стену гигантским имперским гербом: золотой двуглавый орел на алом фоне, с багровой пятиконечной звездой над головами, из которой во все стороны расходятся «лучи добра». Остановившись, старина Джеральд долго смотрел на это соединение несоединимого, потом спросил:
- Мистер Сергий, это герб вашей империи?
- Да, - ответил я, - это герб моей империи и еще нескольких родственных ей. Но поскольку каждое образование расположено в своем мире, то все они используют один герб и одно название «Русская Галактическая империя».
- Так значит, все-таки у вас русская империя? - вздохнул мой собеседник. - Скажите, а бывает американская империя?
- Нет. Как исторического явления американской империи быть не может. Если русское государство в силах включить в себя весь мир, то американское способно его только пожрать. Все, к чему вы прикасаетесь, превращается в пылающие окровавленные развалины. Корея и Индокитай тому прямые примеры, а ваши израильские ученики превращают в руины Ближний Восток.
- Но, позвольте, мистер Сергий! - вскричал уязвленный до глубины души президент Форд. - Западная Европа находится под американским патронатом, и это совсем не руины!
- Джеральд, - сказал я, - ты хотя бы думай, что и кому говоришь! Или ты будешь отрицать, что у Пентагона имеются планы так называемой «ограниченной ядерной войны»? При помощи размещенных в Западной Европе ракет средней дальности ваши генералы хотят разменять ее на территорию европейской части Советского Союза, обратив всю и Западную и Восточную Европу в радиоактивные руины, но так, чтобы сами Соединенные Штаты Америки остались целы. Чтобы планировать подобное, нужно быть закоренелым мерзавцем и подонком. Вот ваша истинная сущность. А чтобы согласиться на этот план, нужно быть полным идиотом или даже еще большим подонком, чем вы. Это я вам опять же говорю для того, чтобы вы призадумались, стоит играть со мной в подобные игры или лучше вести дела честно.
Президент Форд призадумался, и в таком призадумавшемся состоянии пришел со мной в императорские апартаменты, где мы застали «просто Леню» за игрой в шахматы с мисс Викторией Великобританской из тысяча девятьсот четвертого года. Переставляя фигуры, эти двое мило болтали на языке просвещенных мореплавателей. Увидев эту картину, Джеральд Форд остолбенел в третий раз. Вот ведь зараза: Брежнев из Основного Потока английским языком не владел, и американский президент, который встречался с ним лично, об этом знает...
- Э-э-э, мистер Брежнев, а разве вы говорите по-английски? - наконец спросил старина Джеральд, справившись с замешательством.
- Теперь, как видите, говорю, - сухо ответил Ильич Второй, не очень приветливо зыркнув на него глазами из-под своих густых бровей.