и остроухие девицы грамотно взяли под контроль периметр, при этом на нас, таких красивых в старческой наготе, внимания они обратили не более чем на кучку камней. И их командир, молодой человек с погонами лейтенанта, холодными глазами профессионального головореза и кривым шрамом через щеку тоже не повел в нашу сторону и глазом.
Дальше появилось начальство... Только это было какое-то странное начальство: мускулистый моложавый мужчина в полевом мундире цвета хаки, со старинным мечом на бедре и девочка-подросток в докторском халате и нарочито больших очках. Мужчина окинул нас внимательным взглядом, и его глаза засияли бело-голубым огнем, а у нас по коже побежали откормленные мурашки (жуткое ощущение), и затем коротко сказал:
- Здравствуйте, товарищи, мы за вами. Теперь все будет хорошо! Лилия, займись ими всеми немедленно.
- Хорошо, папочка, - ответила девочка и не спеша пошла в нашу сторону.
Мы уставились на нее во все глаза. Она шла она прямо по воздуху, не касаясь подошвами сандалий грешной земли, а над головой у нее зажегся маленький золотистый нимбик, как у ангелочка.
Подойдя к нам на расстояние вытянутой руки, девочка подняла на нас взгляд и произнесла:
- Здравствуйте, мои дорогие! Меня зовут Лилия, можно Святая Лилия-Целительница. Не смотрите на меня как на ребенка. Возраст у меня побольше тысячи лет, потому что происхожу я от античной богини Афродиты и с самого рождения была предназначена стать богиней первой подростковой любви, чтобы разные дуры и дурочки, испытав первые сердечные неудачи, не топились бы, не вешались и не травили себя ядом. Но медицина мне гораздо интересней, потому что я испытываю искреннее удовольствие, когда больной человек с моей помощью становится здоровым, и ничего мне тогда от него не надо, ни мармелада, ни шоколада, ни даже звонкого злата. Вот за эту особенность, что я лечу без платы, невзирая на сословия, а также стараюсь делать так, чтобы разные ответственные правители заводили у себя больницы для малоимущих слоев населения и содержали их по высшему разряду, дядюшка (вы зовете его Богом-Отцом) и произвел меня в звание Святой Лилии-Целительницы. Кстати, Серегин не мой родной отец, а приемный. В это звание я произвела его сама, после того как он, еще находясь в статусе богоравного героя, даже не вспотев, заколбасил моего юридического отца Ареса, оторвав тому голову и закинув ее в кусты. Вот кто был истинный мерзавец и гад: бил нас с мамочкой смертным боем, когда был не в духе и неоднократно покушался на мою девичью честь. А Серегин - он совсем другой: слабых не обижает, никого не насилует, и, даже по взаимному доброму согласию, зеленых яблок, то есть незрелых девиц, в пищу, то есть в постель, не употребляет, ибо от них может быть оскомина, изжога и множество других желудочно-кишечных заболеваний. А теперь, когда с представлениями закончено, склоните, пожалуйста, свои головы, чтобы я могла оделить вас благословением. Это недолго и совсем не больно.
Да уж, наговорила эта Лилия столько, что ум за разум заходит, и в то же время этот летающий бесшумно корабль и прогулка этой странной девочки прямо по воздуху внушают определенное доверие к ее словам. Ведь мы умерли и воскресли, чего с точки зрения современного образованного человека быть не может по определению! Но это есть, и каждый вдох подтверждает эту истину, а значит, правдой может оказаться и все остальное. Не знаю, что подумали остальные, но головы перед этой Лилией склонили все, и даже завзятый скептик товарищ Тамбовцев.
В тот момент, когда тоненький пальчик уперся мне прямо между бровей, я ощутил прилив энергии и невиданного оптимизма. Захотелось вскочить и вприпрыжку бежать неведомо куда, с верой в то, что теперь все точно будет хорошо, петь песни во весь голос и кричать благим матом. Но я сдержался, ибо посчитал подобное поведение неестественным для генерал-лейтенанта Бережного, и даже полковнику Бережному оно было невместным. Это обезьяны пусть скачут, а я пас.
Тем временем Лилия, видимо, удовлетворенная произведенным эффектом, еще раз внимательно осмотрела нас всех четверых и пояснила:
- Это, дорогие мои, было еще не само лечение, а всего лишь благословение, экстренная помощь, нечто вроде переливания, но только не крови, а жизненной энергии. Лечение будет чуть попозже у нас в госпитале, а пока еще сутки вы будете иметь прилив сил, и где-то еще с месяц Харон не сможет подойти к вам с недружественными намерениями. На этом у меня все, папочка, я закончила.
- Спасибо, Лилия, - ответил мужчина, который, как оказалось, и был Серегиным. - А сейчас плащи для товарищей Старших Братьев, и добро пожаловать на борт. Не место тут для того, чтобы разговаривать пустые разговоры, дома наговоримся.
- Дома я сразу заберу у тебя этих четверых, и бултых их в восстановительно-релаксирующую ванну на недельку, - сказала Лилия. - Состояние их телесных оболочек у них ужас какое плохое, поскупился дядюшка на качественную упаковку при отправке, так что лечить, лечить, лечить, что мы любим и умеем. По счастью, никто из них ни разу не маг, как Бригитта Бергман, поэтому бега по плохо натянутому канату с мешком картошки на плечах и саблей в зубах на этот раз не будет. Все будем делать качественно, не спеша, с толком и расстановкой.
- Dixi! - ответил товарищ Серегин, - вот вылечишь их всех от старости, тогда и поговорим. Времени у нас впереди примерно вечность или даже больше, ибо Небесный Отец не желает видеть их в своих чертогах.
Я еще подумал, как это можно вылечить от старости, но тут из недр летательного аппарата выбежали еще девушки-подростки в серо-желтых брючных костюмчиках, держа в руках черные плащи с белой подкладкой и отделкой (графское достоинство), которые они и накинули нам на плечи. После этого нас нежно взяли под ручки, будто родимых дедушек и бабушек, и повлекли за собой в раскрытый зев десантного люка странного аппарата. И никто из нас даже и не вздумал сопротивляться. А зачем? Ведь с первых же слов товарища Серегина у нас возникло ощущение, что мы среди своих. К тому же, едва мы оказались внутри, как заиграла грозная и торжественная музыка и громовой голос из динамиков возгласил: «Смирно всем! Старшие Братья на борту!». Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд... Следом за нами зашли товарищ Серегин с сопровождающими его лицами, а потом вбежали пересмеивающиеся солдатки, держа свои самозарядные винтовки закинутыми на плечо. Видимо, никакой настоящей опасности не было, и они принимали участие в операции только потому, что так велит написанный кровью Устав. Впрочем, нас уже к тому моменту вели дальше, по небольшой лесенке наверх, в кабину этого летательного аппарата. И там нас встретила высокая блондинка в серо-голубом брючном мундире при имперских капитанских погонах; она тут же подошла к товарищу Серегину и обняла его за пояс, склонив свою голову к его плечу.
- Знакомьтесь, товарищи, - сказал Серегин, - это командир этого летающего корабля-штурмо-носца, а также моя законная супруга штурм-капитан Елизавета Дмитриевна Серегина-Волконская -прошу, как говорится, любить и жаловать. Тем частям ваших личностей, что были соратниками императора Михаила Великого, я хочу сказать, что этот корабль целиком отечественной сборки построен в Российской империи начала двадцать первого века, не знавшей ни революций, ни серьезных войн, а отнюдь не является изделием какой-нибудь инопланетной цивилизации. Гордитесь, товарищи - ваши труды и подвиги легли в основу такой мощи, о какой нам дома оставалось только мечтать. Впрочем, и на натуральные инопланетные корабли и ударные аппараты, а также на инопланетян, темных и светлых эйджел, горхинь и сибх, вы у меня тоже насмотритесь и в фас и в профиль, но позже. А сейчас, Лизонька, если все на борту, то взлетаем. Нечего тут засиживаться. Следующая станция -Тридесятое Царство. Поехали.
Вот так нас, обалдевших после воскрешения, полностью сбитых с толку из-за быстроты и непонятности происходящего, но все же надеющихся на лучшее, похитили из одного неизвестного места для того, чтобы переправить на летающем корабле в другое, ничуть не менее неизвестное место со сказочным названием Тридесятое царство...
Часть 79
24 сентября 1941 года, 14:15 мск, Пуцкий залив, линкор планетарного подавления «Неумолимый», императорские апартаменты
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
И вот снова в моих императорских апартаментах Джеральд Форд, к которому добавились Ларри Найвен, Джерри Пурнелл, Роберт Хайнлайн, а также Мэри Смитсон и социоинженер светлая эйджел Риоле Лан. Сюда бы еще четверых Самых Старших Братьев, недавно сброшенных мне в прикупе с самого верха, но они пока плавают в своих релаксирующих ваннах, и это продолжится еще четыре-пять дней, до тех пор, пока состояние их здоровье не станет описываться словами «крепкий старик». Только потом Лилия перейдет на амбулаторные методы, которые позволят этим четверым стать доступными для общения. И лишь тогда мы сможем решить, кого куда и сколько вешать в граммах.
А теперь о присутствующих. Старина Роберт тут самый старший, и в свои шестьдесят восемь лет выглядит как монументальный памятник сам себе. Он устал и разочарован, а потому его творчество все сильнее клонится к сатире и антиутопии, и причиной этому то, что идеалы мистера Хайнлайна и реальное американское общество расходятся все больше. Он-то, несчастный, считал, что индивидуализм должен быть неразрывно связан высоким интеллектом и компетентностью, а по факту выходит, что самые ярые индивидуалисты являются носителями воинствующего невежества и профессиональной непригодности. И дальше будет только хуже. Ларри Найвен и Джерри Пурнелл на одно поколение моложе старины Роберта (первому тридцать восемь, второму сорок три), так что у того отношение к этим двоим как пацанам, еще не знающим настоящей жизни.
Но, вне зависимости от возраста и жизненного опыта, господа американские писатели смотрят на мою особу со страхом и непониманием, ведь я не только обладаю немереной мощью, но и олицетворяю собой все то, что прямо противоположно американскому образу жизни. Но наибольшее внимание притягивает к себе сухощавая долговязая фигура светлой эйджел. Натуральные инопланетяне - они совсем не такие, какими их воображали эти трое, и в то же время из-за своей схожести с человеком эйджел вызывают в господах американских писателях значительно большее чувство ксенофобии, чем какие-нибудь вымышленные тигроподобные существа кзины.