- Готово, - заявляет наша Гроза Драконов, зачем-то подув на ладони, - долго ли умеючи! Путь открыт, и теперь любой из нас, даже мадам Елизавета, сможет открывать порталы хоть туда, хоть обратно.
- Ну что же, - сказал я, распуская пятерку, - тогда моей супруге, штурм-капитану Серегиной-Волконской, и карты в руки. Задание известно, комплект сателлитов на борт большого челнока загружен, времени на лишние разговоры нет. Через сутки у нас должна быть вся картина по тому миру: кто чем дышит и на каком боку спит. А еще меня интересует личность госпожи Шерилинн Баретт - ее я хотел бы видеть здесь у нас для обстоятельной беседы, если, конечно, ее еще не пустили на мясо. С этим вопросом тоже нужно поторапливаться - информацию о том, откуда в магическом вопросе там растут ноги, а откуда руки, лучше получать у самого высококвалифицированного специалиста, а не у сопливых студенточек. А так поглядим, как будет протекать этот разговор - у меня тут, под рюмочку чая и приятную музыку, или в ведомстве Бригитты Бергман. Или, может быть, сначала здесь, а потом там. Одним словом, я беру это дело на себя, Кобра у меня на подхвате, все остальные в резерве, в режиме ожидания. Раз-два, выполняйте!
Часть 80
Арестовав сильнейшую волшебницу британского королевства, король Карл Третий постарался максимально обезопасить своих людей от ее козней. Голую женщину, пожилую лицом, но совсем еще не старую телом, приковали стальными цепями к каменному столбу в середине камеры для особо опасных волшебниц с преступными наклонностями. Глаза Шерилин Баретт завязали темной повязкой, в рот вставили кляп, и так, полностью беспомощная, она простояла три полных дня, начиналась четвертая ночь. Король твердо решил отправить колдунью на бойню только после того, как услышит от нее мольбы о пощаде, но до этого было еще далеко. Шерилин Баретт и не думала отчаиваться, твердо вознамерившись сдохнуть тут, у столба, но не покориться чужой воле. Любая ведьма в любой момент должна быть готова к страшному исходу и понимать, что молить о пощаде бесполезно, потому что ее не будет. Хуже всего - утрата самообладания, ибо она ведет к гибели души, а не только тела.
Тем временем за пределами толстых замковых стен и мрачных камер творилось нечто, что многие сочли плохим знамением. Когда опустились сумерки, стало видно, что вся северная часть неба, вплоть до самого зенита, охвачена колдовскими сполохами северного сияния. Лондонцы поминутно крестились и возносили молитвы - то святым, то Иисусу Христу и матери его Деве Марии, а то и самому Творцу Всего Сущего. Несмотря на то, что они нарушили почти все заповеди, впали в грех людоедства и ненависти к ближним и дальним, эти люди продолжали считать себя истинными христианами. Впрочем, они так же молились Богу и раньше, но Он их не слышал, а все из-за той глухой стены, которой огородился их мир. Разгулявшееся северное сияние как раз и стало следствием процесса выбивания наглухо запертой двери и рассеивания в пространстве избытка энергии, щедро примененной Коброй, по принципу «кашу маслом не обидишь».
Пока снаружи плясали магические сполохи, внутри царил полумрак, лишь в самой малой части рассеиваемый светом керосиновых ламп, ибо электричество в Тауэр провести так и не удосужились. Один охранник из парного поста находился внутри камеры, наблюдая в упор за обнаженным телом колдуньи, не начнет ли та творить волшбу, другой стоял снаружи за дверями камеры. Раз в полчаса, когда в больших песочных часах пересыпался песок, эти двое тюремщиков рокировались. Смена караула производится раз в четыре часа; эти конкретные охранники заступили на пост четверть часа назад (начавшись в полночь, развод часовых занимает не меньше часа). От нечего делать тюремщик внутри камеры расстегнул клапан своих брюк, извлек достоинство немаленьких размеров и, глядя в упор на обнаженное тело колдуньи, принялся мечтать о том, что его пошлют помогать на бойню в Ридженте, когда туда привезут этих чертовых аристократок...
Все кончилось стремительно и страшно. Воздух позади возбужденного самца колыхнулся, будто прямо в пространстве раскрылась дверь, в камере запахло миррой и ладаном. Две сильные руки, появившиеся из-за спины тюремщика, взяли того за подбородок и затылок и резким движением поменяли их местами, повернув голову на сто восемьдесят градусов. Раздался треск как от сломанной палки, и безжизненное тело мешком осело на каменный пол. Минус один.
Видимо, этот шум услышал напарник покойного. С лязгом отодвинув массивный засов, он вбежал в камеру - и нарвался на такой же прямой удар мечом в грудь, как во время оно хорунжий Лазарев из мира восемнадцатого года. Поворот лезвия - и еще один труп рушится на пол. Минус два. Больше никаких тюремщиков в пределах слышимости не имеется.
Вложив меч в ножны, Серегин тихонько пробормотал: «Мастерство не пропьешь...», и пошел осматривать свою личную добычу. Женщина оказалась роскошная. Если голове с длинными седыми космами можно было дать примерно шестьдесят лет, то налитому телу без единой морщинки было на вид не более сорока. Сама Шерилинн Баретт, слепая, немая и обездвиженная, могла только прислушиваться к тому, что происходит вокруг. Некто большой и сильный, только что с легкостью, почти без борьбы, убивший двух охранников, теперь, будто тигр, обходил ее по кругу, принюхиваясь к привязанной добыче. Непроизвольно бессильная волшебница ожидала то ли удара острой стали в живот, то ли грубой руки, хватающей ее за грудь или за лоно. Но вместо того чужие сильные пальцы взялись за черную повязку на глазах и подняли ее вверх.
Женщина смотрела на неожиданного визитера - его коротко стриженные русые волосы, серые глаза, жесткий очерк благородного лица, короткие усы, мускулистую фигуру воина и военную форму незнакомого образца. Чисто машинально колдунья потянулась взглядом к чужим глазам - чтобы сломать, поработить, подчинить своей воле... и отпрянула, опустив взгляд: это было все равно как схватиться за лезвие бритвы голой рукой.
- Вот то-то же... - удовлетворенно произнес мужчина и выдернул изо рта волшебницы кляп.
- Извините... - только и смогла пролепетать та.
- Не извиняю! - на хорошем английском языке жестким тоном ответил мужчина. - Еще раз попробуешь такое проделать, хоть со мной, хоть с кем-нибудь еще, жить потом будешь недолго, но очень интересно. Это я тебе обещаю! Ну что вы за люди такие, англосаксы, что все время норовите укусить дающую руку? Ты поняла мое предупреждение, женщина, или повторить?
- Поняла, - прошептала волшебница. - Я больше так не буду.
- Ну хорошо, - сказал мужчина. - А теперь еще один вопрос. Ты пойдешь со мной сама и молча, или тебя придется тащить силой, закутав в кокон безмолвия?
- А куда ты хочешь меня отвести? - спросила колдунья. - Быть может, мне стоит попросить тебя, чтобы ты убил меня прямо здесь и сразу, как тех двух тюремщиков, чтобы не длить моего бессмысленного существования?
- Такого выбора у тебя нет, - жестко ответил мужчина, - а есть только тот, который назвал я. Сразу скажу, что в моих владениях тебе ничего не грозит, если только ты не попробуешь применить свою психическую силу против того, кто не сможет от тебя защититься. А если этот кто-то защититься сможет (а таких в моем окружении немало), то он и будет решать твою судьбу. Ну, что скажешь? Пойдешь добром или по принуждению?
- Ты разве не видишь, что я прикована? - опустив голову, спросила Шерилинн Баретт, краем глаза наблюдая за реакцией мужчины.
- Ах, да, извини, не разглядел! - с легкой издевкой сказал тот и щелкнул пальцами.
И тут началось такое, что старой волшебнице с большим стажем, опытом и талантом оставалось лишь раскрыть рот. Приковывающие ее цепи беспокойно зашевелились, браслеты кандалов стали размягчаться, и из них с легким звоном начали вылетать заклепки. Почувствовав, что ее больше ничего не держит, а цепи безвольно повисли вдоль столба, волшебница бессильно покачнулась.
- Извини, - сказала она, - я стою тут так уже три дня, у меня все окостенело, поэтому, кажется, я сейчас упаду прямо на тебя...
Серегин подхватил падающее тело, перевалил его через плечо, и с некоторой натугой, как Ленин бревно, поволок свою добычу через портал в Тридесятое царство. Когда часа через три сюда придет разводящий со сменой караула, то получит незабываемые впечатления при виде двух убитых тюремщиков и опустевшего места, где ранее была прикована опаснейшая колдунья королевства. Игра «Найди предателя» - очень увлекательна, и играть в нее можно долго и со вкусом.
Восемьсот девяносто третий день в мире Содома, Вечер. Заброшенный город в Высоком Лесу, башня Силы
Бережной Вячеслав Николаевич
Товарищ Серегин появился из портала как истинный похититель сабинянок - с голой бабой на плече. И первое, что мы увидели, это ее вздувающийся двумя полушариями широкий филей и длинные седые космы, свисающие за спиной у нашего нового командующего, едва не касаясь пола.
Когда портал закрылся, наш товарищ Серегин поставил свою добычу на ноги и, придерживая даму руками за талию, чтоб не упала, сказал:
- Вот, добыл лично, тряхнув стариной. Эй, невидимые слуги, парадный халат сюда для госпожи Шерилинн Баретт!
Глядь, а по воздуху уже плывут роскошный черный халат с серебряными узорами, остроконечная широкополая «ведьминская» шляпа, и в дополнение - мягкие домашние тапочки... Колдунья она там, эта Шерилинн Баретт, или просто щеки надувает, но таких чудес она явно никогда не видела. Ее глаза неестественно расширились, а чуть приоткрытый рот подрагивал. От всего происходящего главная британская ведьма явно была в шоке.
Кстати, главная британская ведьма была весьма привлекательна на вид, как может быть привлекательна шестидесятилетняя ухоженная женщина, не жалеющая денег и усилий для сохранения своей красоты. Кроме того, чувствовалась в ней этакая «породистость», редко встречающаяся в женщинах такого возраста. Ее фигура была безупречной, а состояние ее кожи не соответствовало ее истинным годам - ни дряблости, ни разных там пигментных пятен... Мадам, если судить по телу, была свежа, точно сорокалетняя девушка. Как муж, доживший со своими половинами до глубокой старости в трех жизнях, я могу сказать это совершенно точно. Держалась госпожа колдунья прямо, как и подобает настоящей леди, но при взгляде на нее возникало определенное чувство неловкости, ибо мадам была абсолютно голой...