Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, поэтому, несмотря на все усилия умелого британского чиновничества, движение приговоренных к забою жертв режима короля Чарльза, то есть Карла, началось только в семь часов утра из Тауэра, и в восемь часов - от здания орденской резиденции и женского колледжа магии и колдовства. Никакого транспорта для этого не выделили, конвой тоже был отряжен самый минимальный, представляющий собой редкую цепочку обычных полицейских вдоль маршрута движения. В том, чтобы контингент не разбредался, а, несмотря на испытываемый ужас, послушно брел в указанном направлении под моросящим дождем, основную роль играла тяжелая пелена заклинания Принуждения, сковав волю даже самых опытных и сильных колдуний.
Этот морок на них был наложен демонической сущностью, среди людей носившей имя Иеремии Джонсона. За время пребывания в этом мире демон серьезно увеличил свои знания и умения. Теперь, чтобы не попадать в глупые и опасные положения, переселяясь в новое тело, он оставлял себе память его предыдущего обладателя, выбрасывая на во тьму внешнюю только личность. Также демон научился временно покидать основное тело, чтобы вселиться в аватара, что давало ему возможность инкогнито лично посещать разные удаленные места, в том числе и такие, куда Иеремия Джонсон не мог бы ступить и ногой. Вот и сейчас в Великобритании гостил некто Фрэнк Фармер, ученый-экзорцист и охотник на ведьм.
Ведьмы раздражали и немного пугали демона, ведь самые сильные из них могли разглядеть его истинную сущность, как и случилось с Джессимин Харелл. И, кроме того, если их убивать, то на демонский вкус они оказываются гораздо сытнее и приятнее обыкновенных женщин. С одной стороны, ведьм требовалось как можно больше, ибо их умерщвление в промышленных масштабах быстрее всех прочих методов продвигало демона к контролю над этим миром, с другой стороны, эти ведьмы не должны быть особенно сильны, поскольку тогда с ними не оберешься проблем. Когда-то он, на свою беду, обучил некоторых из них азам научного колдовства, и в итоге это кончилось для него неприятностями. Извинить его может лишь то, что на начальном этапе ему остро были нужны помощники, а в этом мире, где магический талант был присущ только женщинам, это могли быть исключительно ведьмы.
У себя, в Царстве Света, по этой части он быстро навел порядок. Там потенциальная ведьму либо отправляли на женскую бойню в возрасте четырнадцати лет, либо, заблокировав энергетические каналы, использовали для племенного воспроизводства и в итоге тоже забивали на мясо после выполнения репродукционной программы. Не жалко ему тут никого из двуногого скота: ни старого, ни малого, ни женщину, ни мужчину, ни ребенка. Все будет прах и тлен, и обратятся в руины города, и только ветер будет выть над еще одним несчастным погубленным миром. Однако до воплощения этой мечты еще далеко. Давным-давно, почти в самом начале его трудов, одна из его первоначальных помощниц-ведьм сбежала от него за океан, в Британию, где организовала независимый и очень сильный ковен. И вот теперь этой затее пришел конец. Плод поспел, и пора снимать урожай. Сегодня он вкусит того, что ранее было ему недоступно, а значит, станет еще сильнее. С покорения Британии начнется окончательное завоевание всего этого мира, чтобы никто и нигде не мог перечить воле повелителя Царства Света...
Демон чисто по-человечески (более двухсот лет жизни среди этих созданий что-нибудь да значат) настолько увлекся предвкушением предстоящего пиршества, что пропустил момент, когда, уже второй раз за сутки, открылись врата во внешнее по отношению к этому миру пространство. Сила неодолимой мощи, проникшая в «его» мир после этого события, была демону прямо враждебна, более того, смертоносна для него. Но заметил демон ее появление только тогда, когда сокрушающая погибель зависла прямо над головой его аватара Фрэнка Фармера - в этом теле он самолично прибыл на королевскую бойню в Ридженте, чтобы на месте впитывать эманации ужаса, отчаяния, боли и предсмертных мук местных колдуний, ловя губами капли отлетающих жизней.
Так что он оказался невольным свидетелем развертывания первого этапа операции «Судный день»...
Не было никого из лондонцев, кто в тот момент посмотрел бы вверх, а потому никто и не видел, как серые низкие облака расступились, пропуская вниз такие же серые клиновидные тела стремительно снижающихся больших десантных челноков, которые осиным роем сопровождали мелкие округлые тушки «Шершней». Стремителен и неотвратим полет грозной воздушной армады, нацелившейся на главный источник некротики на территории Британии. По достоинству эти последние несколько мгновений перед десантированием мог оценить только Василий Филиппович Маргелов, находясь в качестве наблюдателя в рубке флагманского челнока. Товарищ Серегин назвал это подвернувшимся по случаю мастер-классом по бескровному захвату крупного стратегического объекта внутри плотной городской застройки.
Немного подумав, Артанский князь добавил, что в мирах, подвергшихся заражению демоном, такие вот некротические места силы должны считаться первоочередными целями для атаки. И задача тут двоякая - спасти жизни тех, кого собираются скормить демону и посадить самого демона на голодный паек, сократив кормовую базу. Чем больше демон будет обращаться за пропитанием к собственным последователям, тем быстрее удастся полностью подавить эту мерзость. Поэтому первоочередной целью выбрана женская бойня, а не, к примеру, королевский дворец.
Тауэр тоже, кстати, атакует один батальон, но там речь пойдет о жизнях мужчин-аристократов, до недавнего времени имевших непосредственное отношение к происходящему, и их тогда все устраивало. А это подразумевает совсем другое отношение, нежели к слабой половине человечества, в защиту которой выделено три четверти средств, задействованных в операции.
Королевская бойня в Рижденте занимала территорию Риджент-парка, разбитого в самом начале девятнадцатого века по указанию принца-регента, в дальнейшем короля Георга Четвертого. Собственно, в середине двадцатого века под саму королевскую бойню отошла только северо-восточная часть парка, с юга ограниченная нынешней Честер-роуд, а с запада - аллеей Бродвок. В южной части этой территории (с востока на запад) была обустроена железнодорожная станция, куда прибывали поезда с живым товаром, приемный зал для переменного контингента, и административное здание, включая агентство по найму временного персонала. Если джентльмену требовалась бесплатная и безропотная служанка, он приходил к приходу поезда, вносил в кассу залог и оплату за первый месяц, и шел в приемный зал выбирать понравившуюся экзотическую девушку. Впрочем, если повезет, джентльмен мог взять в аренду и молодую англичанку-простолюдинку из числа тех, кого британские банки сдавали на мясо за долги их отцов или мужей. Впрочем, в этот день агентство не работало, ибо колдуний-аристократок, как и уголовниц, никто в аренду сдавать не собирался.
В приемном зале живой товар раздевался догола (тряпье потом сжигали), и далее через так называемые Великие Врата (вроде как по пути в ад) следовал в здание, устроенное наподобие автомобильной мойки, где происходила последняя помывка. Там имелось два выхода в виде массивных дубовых дверей. Одна, для колониального двуногого живого товара и приговоренных простолюдинок, вела в длинное пустое помещение-накопитель убойного цеха с электрической гильотиной в противоположном конце, предназначенной превращать живые человеческие индивидуальности в диетический пищевой продукт, с выделением в процессе порции некротики. Отрубленная голова падала в специальный короб в подвале, а тело мясники цепляли на конвейер, доставляющий его в соседний, разделочный цех. А там уже все происходило по тем же правилам, как при убое и разделке четвероногой, а не двуногой скотины. Вторая же дверь предназначалась для колдуний-аристократок, и за ней располагалось помещение, где приговоренные к смерти сами, под влиянием заклинания Принуждения, должны были запытывать друг друга до смерти самыми разными способами, после чего отправляться на разделку, даже минуя гильотину...
В тот момент, когда стремительно снижающиеся десантные и ударные аппараты пробили облака, партию в сто с лишним простолюдинок-уголовниц уже загнали в накопитель убойного цеха, и гильотина успела отрубить несколько голов тех, кому не повезло оказаться в первых рядах. При этом первая группа колдуний-аристократок только-только подошла к бойне и приступила к раздеванию в приемном зале. Еще мгновение - и вот уже «Шершни» зависли над округлыми, как у железнодорожного дебаркадера, стеклянными крышами зданий женской королевский бойни, а челноки нацелились на лужайки для пикников, пустые в такую дождливую погоду. А ведь многие из лондонских обывателей были бы совсем не прочь скинуться последними фунтами, чтобы собственноручно (но под руководством опытного инструктора) живьем зажарить на медленном огне молоденькую колдунью. Но подвели погодные условия: какие могут быть пикники, когда моросящий дождь сменяется проливным ливнем, и наоборот. Высадившаяся из челноков легкая пехота, в основном офицерские роты из восемнадцатого года, имели приказ оцепить территорию и никого оттуда не выпускать - ни несчастных нагих жертв, ни тем более производственный персонал в заляпанной кровью рабочей одежде мясников, неважно, женщины это или мужчины.
Внутрь бойни высаживались ветеранши-остроухие со штурмовой подготовкой - те самые, что вступили в армию Серегина сразу после Битвы у Дороги. В убойном цеху над стеклянной крышей сначала зависло что-то массивное, закрывая собой свет - и вот остекление со звоном и лязгом осыпается дождем осколков... Внутрь торжественно, уверенно и неторопливо всовывается круглое сероголубое брюхо «Шершня» с большой пятиконечной красной звездой. С обоих его бортов падают десантные фалы, и по ним, с высоты около пяти метров, вниз начинают скользить атлетические фигуры до зубов вооруженных штурмпехотинок.