На устах Линдси неожиданно заиграла улыбка.
- Извините, мисс Баретт, - искренне сказала она, - я немного увлеклась разговором с Деметриусом, и не заметила вас сразу... - Она кивнула в сторону своего кавалера и непроизвольно подалась в его сторону. - Мы обсуждали, каким образом он будет снимать с моей души колдовскую инициацию и проверять меня на наличие настоящих магических способностей. Деметриус говорит, что без этого никак не получится подобрать драгоценный камень, что станет частью мой души...
И тут одна часть моей личности возмущенно завопила: «Это невозможно!», а другая совершенно определенно заявила: «Я тоже так хочу!».
И тут этот самый Деметриус неторопливо вытащил из-за ворота рубашки подвеску с драгоценным камнем черного цвета. Зажав ее в руке, он принялся разглядывать меня с таким видом, будто я была экзотическим ядовитым насекомым, а он - ученым-энтомологом, которому требовалось описать новый, доселе неизвестный, вид, чтобы встроить его в стройную картину мира. Пока он меня так изучал, по моей коже бежали неприятные мурашки, иголки буквально впивались в затылок - и это напомнило мне те эпизоды, когда меня, юную студентку магического колледжа, вызывала к себе тогдашний ректор Лоррейн Рэнделл, и каждый такой визит мог закончиться для меня жертвенным алтарем. Но все же это было несколько другое ощущение. ТОГДА меня обдавало волнами холода, а сейчас на меня накатывали приливы тепла.
Это продолжалось около минуты, а затем юноша убрал свою подвеску обратно под рубашку. Мне показалось, что в его светло-голубых глазах на мгновение вспыхнули молнии, после чего он сказал твердым, и даже, пожалуй, суровым голосом:
- Мисс Торнтон находится под нашей общей защитой, с перспективой войти в самый узкий круг, так что ваша власть над ней закончилась необратимо. Линдси умна, честна и, предположительно, очень сильна как будущая магиня. Даже без специальной подготовки в минуту смертельной опасности она смогла выдернуть из-под удара не только себя, но и пять своих соучениц - она не смогла бросить их на погибель, спасая себя. Таких людей мы любим, ценим и защищаем.
Тут Линдси просияла и в порыве чувств доверчиво склонила голову на плечо своему юному защитнику, лицо которого в этот момент осветила нежная и мечтательная улыбка.
Я же пыталась переварить услышанное, и в этот момент услышала позади себя голос господина Серегина:
- Это и в самом деле так. Мисс Линдси Торнтон по доброй воле и абсолютно самостоятельно высказала желание вступить в Воинское Единство, и была принята в него кандидатом с перспективой получить действительный статус по достижении шестнадцатилетнего возраста. Кандидат имеет право переменить свое решение, ибо его клятва обратима, я же несу свои обязательства перед ним в полном объеме. Но не было еще ни одного кандидата, что по достижении возраста совершеннолетия отказался бы подтверждать свою клятву. У нее большие перспективы, и ей есть куда стремиться, как, собственно, и вам, и всем прочим, кто еще примет правильную сторону в противоборстве Добра и Зла. А сейчас, мисс Баретт, прошу садиться за стол и приступать к завтраку, ибо позже у меня к вам будет важный разговор.
Мне оставалось сесть на указанное место и приняться за поглощение каши. Соседи по столу украдкой разглядывали меня, а я их. Впечатление было довольно благоприятным. Несмотря на мой «колдовской» наряд, никто не тыкал в меня пальцами и не задавал дурацких вопросов - вероятно, все ждали, когда мое инкогнито раскроет сам хозяин этого места. А тот до последнего не торопился удовлетворять любопытства своих сподвижников.
И только тогда, когда завтрак был доеден, господин Серегин, подняв руку для привлечения внимания, провозгласил:
- Итак, товарищи, а также некоторые леди и джентльмены!
Все взоры сразу устремились на него. Настала тишина. А он продолжил:
- Хочу представить вам леди Шерилинн Баретт, бывшую главную ведьму Британской империи из одного бокового инфернального мира, где мы по заданию Небесного Отца разворачиваем сейчас свои операции. Леди пока достойна лишь ограниченного доверия под неусыпным контролем, по принципу «доверяй, но проверяй», а все её знания у нас тут не стоят и гнутого фартинга. Однако перспективы у нее вполне многообещающие. В дальнейшем, до особого распоряжения, я и прошу относиться к ней соответственно.
- Мы уже слышали про этот случай, и вы, товарищ Серегин, тут, как всегда, в своем репертуаре, - грассирующим голосом произнес лысоватый мужчинка с острой рыжеватой бородкой и умным ироничным взглядом. - Как где-нибудь заведутся страждущие несчастные, так вы сразу уже спешите к ним на помощь...
- Такая уж у меня стезя, товарищ Ульянов-Ленин, - пожал плечами Артанский владетель. -Кстати, сам факт существования мира, из которого происходит мисс Баретт, тоже должен быть учтен в вашей работе о социальных последовательностях. Демон демоном, но нашлись же мерзавцы, которые побежали по пути инферно впереди паровоза. Если им будет надо, они сами создадут себе демона, сами вдохнут в него жизнь, и сами же скормят ему весь свой мир. И среди сторонников левых идей таких людей ничуть не меньше, чем среди поклонников самого дикого капитализма. Господа европейские социалистические утописты, обещавшие миру всеобщий концлагерь счастья, при внимательном взгляде выглядят не лучше, чем поклонники самого дико социал-дарвинизма. Правильно сказал присутствующий здесь Александр Васильевич Тамбовцев, что зачастую на фоне чудесных европейских порядков русский барин, развлекающийся в бане с голыми девками, выглядит естественно и почти не постыдно. Ведь он их каким-то местом даже любит, а не желает сожрать на обед, как просвещенный британский джентльмен.
- В каждой избушке свои игрушки, - философски заметила старушка, знакомая мне по вчерашнему разговору. - Отказ от морального лидерства и уход в глухую самоизоляцию посконной старины - тоже немалый грех, равносильный бегству с поля боя. В тот момент, когда тамошняя Европа начала склоняться к откровенно сатанинским практикам, Россия была достаточно сильна, чтобы бросить вызов наступающей Тьме, но все ограничилось уходом в глухую защиту и отступлением на рубеж патриархальных допетровских времен.
- И в наши времена тоже имелись желающие вернуться в седую боярскую старину, - сказал моложавый мужчина в военной форме темно-синего цвета. - Даже жанр такой литературный имеется, «бояр-аниме», о том, как хорошо быть всемогущим барином и портить в своем поместье безответных крестьянских девок...
- Вернусь домой - ноги выдерну нехорошим людям за такие мечты, - веско сказал господин Серегин. - А ты, Лиза, молчи. Я знаю, как там у вас по этой части обстоят дела. Но одно дело - отставные ветераны армейской службы, в услужение к которым совершеннолетние девки с полным средним образованием идут добровольно, заранее зная и про «баню», и про «сеновал», и про «застелить постель»: надоело - взяла расчет и ушла, а барин до совершеннолетия обеспечивает прижитых с ней детей, дает им образование и наставляет по жизненной стезе, ибо иначе невместно. И совсем другое - потомственные барствующие бездельники и их безропотные рабыни-крепостные, зачастую совсем малолетки, принуждаемые при помощи самого неприкрытого насилия. Фаберже за такое требуется отрывать недрогнувшей рукой, как и за сами мечты о подобном...
Все это, разумеется, произносилось на неизвестном мне русском языке, но чей-то бесстрастный голос переводил мне слова господина Серегина и его собеседников прямо в уши. Вот так: начав разговор с обсуждения моей особы, эти русские почти сразу же переключились на свои внутренние дела, попутно перемыв косточки местным соплеменникам. О том, что творится по ту сторону Великого Восточного Занавеса, мы знаем очень мало. Путешественников из Европы там не жалуют, а ведьм так и вовсе сразу депортируют обратно. Когда-то, лет сто назад, когда старые порядки необратимо уходили в прошлое, сменяясь современным для нас укладом жизни, туда из континентальной Европы, да и из Британии, массово уезжали целыми семьями и простолюдины, и джентльмены. Они падали туда как камни в реку, бесследно исчезая на необъятных просторах этой страны, а уже их дети и внуки полностью забывали язык своих предков, превращаясь в русских. Так уж эта страна устроена, что способна проглотить все население Европы, облизнуться и попросить добавки. Впрочем, если тамошний царь и его бояре хоть чем-нибудь вызвали неудовольствие господина Серегина, то я им не завидую...
Впрочем, после завтрака владетель страны Артания завел со мной разговор не о России (в которой я ничего не понимаю), а, вполне ожидаемо, о Британии. При этом рядом с ним присутствовала еще одна молодая особа, представленная мне как принцесса Виктория Великобританская из другого мира. Присмотревшись опытным колдовским взглядом, я увидела, что не так уж эта девушка молода. Лет ей примерно в два раза больше, чем кажется на первый взгляд. И в то же время ее внешняя молодость не является иллюзией, созданной при помощи разных женских ухищрений - она действительно молода и свежа как семнадцатилетняя, а истинный возраст выдает только взгляд, в котором нет ни грана юношеской наивности. Вот оно какое, это магическое омоложение! И тут я представила на месте этой принцессы себя... О, мое сердце буквально замирало при мысли об этом, а потом начинало гулко грохотать в предвкушении. Хочу! И готова на все ради этого. Избавиться от всех тех хворей, что неизбежно несет мой возраст... А главное - получить обратно свежесть и красоту, энергию и силу! Почувствовать, как горячая кровь бежит по жилам, испытать забытые чувства, желания... Я всегда знала, что ни одно колдовство не способно вернуть молодость. Колдуны не властны над старением, и способны лишь на некоторое время создать видимость молодости - причем невероятными усилиями. Но здесь, в этом удивительном царстве, процесс возвращения молодости поставлен на поток. Подумать только! И ничего не нужно за это платить. Здесь это - дар...
Убедившись, что возможность снова стать молодой реальна, я решила добиваться ее любой ценой, которую назначит господин Серегин. Отныне у него не будет более преданной слуги, чем я! О, как чудесно будет вернуть свою юность - и насладиться ею сполна, поскольку она уже не будет отравлена ожиданием внезапной и бессмысленной смерти...