Пока она спала, он внимательно рассмотрел её тыльную сторону ладони, испещрённую уродливыми чёрными рунами, нанесёнными на кожу магическим артефактом. Неровные линии слов ползли и дальше, обнимали пальцы тёмными щупальцами. Старый знак варга оплыл – так происходило, если его ставили ребёнку, а с возрастом…
Торвальд поморщился. Никогда не одобрял этих методов.
«Правильное воспитание и образование нужно давать детям. Любым. Даже тем, чьи родители преступили закон».
Кроме того, знак варга у Брунхильд не был обычным – в прежние времена маги ограничивались лишь нанесением пары слов, но не в случае с этой девой… Плетение линий было сложным и мудрёным, к тому же руны потеряли чёткость. Некоторых слов уже и вовсе было не разобрать. Но смысл он уловил. Это одновременно и злило, и давало надежду.
– Ай! – пискнула Брунхильд и попыталась отдёрнуть руку. Кожа вокруг метки припухла и покраснела.
«Швахх!»
Поняв, что задумался и непроизвольно запустил волну магии, Торвальд мысленно обругал себя.
«Она и без того напугана, теперь ещё и это».
– Попробовал снять, – пояснил он. – Но пока это мне не по силам. Прости.
«Прости? Он извиняется? Передо мной?»
– Не расстраивайся, Брунхильд. Я выясню способы.
Он поднёс её руку к губам и запечатлел на пропитанной чернилами коже невесомый поцелуй. Как ни силилась Хильди уловить на его лице отвращение или брезгливость – этого не было.
– Я ничего не понимаю, – беспомощно прошептала она, окончательно запутавшись в ощущениях и не зная, как себя вести: вырваться и бежать прочь или стоять истуканом, а может, и вовсе подобострастно поклониться, как это делали элементали…
– Чего именно?
– Всего. Как я здесь оказалась? Почему в таком виде? И что было?.. – Она неловко замолчала, не зная, как спросить про такое.
– Я пока ещё помню о приличиях, Брунхильд, – строго прозвучал его голос.
– Но у меня даже одежды нет. – Слова сорвались с губ тихим шелестом. – Вы… Вы вдруг появляетесь в лавке, потом преследуете меня на улицах, провожаете, целуете… Теперь мы в ваших покоях. Замок, элементали… Я ведь сплю, да? Такого не может быть по-настоящему.
– Не веришь?
– Нет.
– А так? – Торвальд склонился к её губам.
Но Хильди упёрлась ладонями в его грудь, дёрнулась, а почувствовав, что разжались объятия, тут же попятилась.
Торвальд усмехнулся. Он взмахом руки раскрыл неприметные створки в другом конце комнаты, поманил к себе висящую там одежду, тем самым заставив Хильди пережить очередную волну удивления. Она дотронулась до зависшего перед ней хлопкового платья. Светлая ткань оказалась холодной, будто Торвальд не из гардеробной её достал, а прямиком с улицы. Подхватив вещи, она скрылась в банном помещении и спешно оделась. Платье оказалось великовато в груди и мешком висело на бёдрах.
«Интересно, чьё оно? Мэрит бы подошло, с её выразительной фигурой».
– Оделась? Пойдём завтракать, – позвал из спальни сканд ла Фрайн. – Нам есть что обсудить.
Взяв Хильди под руку, он вывел её в коридор со сводчатым потолком и разномастным полом, который вскоре окончился широкой лестницей из лилового дерева. Спустившись на один пролёт, они прошли другим коридором и ступили на вторую лестницу – мраморную. Каменная кладка стен неуютно давила, с потолков свисали то лампадки, то рогатые люстры, как в воспоминаниях её детства, встречались и настенные канделябры. Отделка пола попеременно сменялась то мозаикой, то шлифованными досками, то каменными плитами. Причём переходы эти были не на границах помещений, а где придётся, словно у строителей заканчивался один материал и они продолжали уже другим или у хозяина замка резко менялись предпочтения. Такой странной мешанины Хильди в жизни не видела, хотя и в замках бывать ей ранее не доводилось.
«Может, такая хаотичность у богатых скандов в порядке вещей?»
В душе творился такой же беспорядок, как и в окружающем убранстве: для чего она здесь, убьёт её маг, пощадит, скормит ли чудовищам?
Но пока что кормили её саму. Оставалось только надеяться, что не на убой. Хильди вертела в руках дорогую вилку, увитую причудливыми узорами, над которыми явно потрудился мастер ювелирных дел. Кусочек воздушного омлета таял во рту.
– Добавки?
– Нет, спасибо, – вежливо отказалась она, хотя по-прежнему чувствовала себя голодной, будто не ела несколько дней.
И Торвальд это понял.
– Шен, повтори.
Пока земляной элементаль благоухал цветами и менял тарелки, сканд ла Фрайн небрежно откинулся на спинку стула.
– Я говорил с хозяйкой твоего дома, скандой Близзард. Долги за комнату закрыл.
Хильди недоумённо перевела взгляд с элементаля на Торвальда.
«Брехня! Дэкс сказал, что сам всё оплатил! При чём здесь вы?»
– Теперь ты свободна и останешься здесь со мной.
«Странное у него понятие о свободе!»
– Не стоит так хмуриться, Брунхильд. Мой Зверь принял тебя. Я тоже. Вопрос решённый.
– Да какой вопрос?! Какой зверь?! – нервно воскликнула Хильди, сжимая вилку так, что металлические завитки больно впились в кожу ладони.
– Давай по порядку. – Торвальд отложил приборы. – Ты живёшь с мужчиной. Он снял комнату два года назад. Задолжал оплату. Ты вынуждена работать. Всё верно? – Дождавшись слабого кивка, он продолжил: – Со мной будет всё иначе. У меня есть замок, стабильное финансовое положение, элементали… Они же тебе понравились? Это ты ещё Аму не видела. Она воздушная. Хочешь, познакомлю?
– Воздушная… – повторила Хильди, но тут же шумно выдохнула, собираясь с мыслями. – Подождите, сканд ла Фрайн…
– Торвальд.
– Торвальд, – повторила она за ним. – Для меня всё это сложно и непонятно.
– И что непонятного в том, что мужчина предлагает деве своё покровительство?
– Покровительство? Простите, но сейчас так никто не говорит.
– Мне без разницы, как это называется в современности. Я предлагаю тебе жить со мной, в моём замке и под моей фамилией.
«Под его фамилией? Он о замужестве говорит или о чём? Бред какой-то! Безумная сказка!»
Хильди потянулась к чашке с горячим ягодным отваром, обдумывая речь для отказа.
«Надо скорее выбираться отсюда».
Терпкая смесь облепихи и шиповника обожгла кончик языка.
– У меня непростая жизнь, сканд ла… кхм… Торвальд. Понимаете, Дэкс…
– Червяк! – грубо прорычал сканд ла Фрайн.
– Кхм, что?! – Она вздрогнула и отвар едва не выплеснулся из чашки.
– Твой сожитель за два года нажил лишь долги. Не может ни содержать, ни защитить свою женщину!
– А вот это не ваше дело! Вы ничего о нас не знаете!
Обида захлестнула Хильди порывом ветра. Злость на Дэкса ещё клокотала внутри, но посторонний человек не имел права такое говорить! Но больнее всего было от того, что в его словах звучала правда.
– Хорошо, в таком случае я хочу узнать. – Возникший возле стола земляной элементаль был отослан небрежным взмахом руки. – Расскажи мне, Брунхильд.
Под его пронзительным взглядом захотелось съёжиться.
– У сканды Близзард мы живём только два последних года. А раньше снимали комнаты в Шестом переулке и на Малой Озёрной улице, а до этого всего я жила в сиротском доме. Дэкс забрал меня и… Нам вообще скоро ссуду на жильё должны одобрить, – зачем-то солгала она. – Впрочем, как я и сказала, это не ваше дело. Дэкс – мой брат, а не сожитель, и долги мы копили вместе!
– Брат?! – резко выпрямившись, Торвальд ударил ладонью по столу. – Тогда какой линялой чешуи он тебя целовал?!
– А вы любитель подглядывать, да? – Хильди вскочила, едва не опрокинув стул. – Кто вам дал право следить за мной?!
Она злилась. Очень злилась. Потому что сканд ударил по больному и был прав. Эта правда безжалостно раздирала душу. Хильди снова вспомнила свой порыв сбежать в столицу, оставить Дэкстера, найти няню Далию… маму.
– Ты разбудила меня…
– Да слышала я это! – огрызнулась она и смахнула подступившие слёзы. – Вас проклял какой-то древний йотун и заточил в праздничный шар на сто восемь лет. Это я поняла, хоть и сложно поверить, йотунов-то уже давно нет, повыловили их. Но допустим. Разбудила и разбудила – живите дальше, наслаждайтесь свободой. Зачем следить за мной? Для чего я вам?
– Ты мне понравилась. Я захотел стать ближе. Попробовать на вкус.
– Я вам что, овощная похлёбка?
Торвальд поморщился:
– Ни в коем разе.
– Голод. Вы сказали, ваш зверь голоден. Что это значит? Какой зверь? Где вы его держите?
– Левиафан. С ним ты уже познакомилась.
– Ле…
Дыхание вдруг перехватило. Стремительно, кусочек за кусочком, восстанавливались в памяти ускользнувшие события. Гибкое змееподобное тело, шипастая морда, блестящая чешуя…
«Вот же оно чудовище, прямо передо мной!»
Хильди устало опустилась на стул, словно силы разом покинули её.
«Лавочника наверняка он и сожрал!»
В голове воцарился какой-то сумбур, и Хильди перебирала в памяти крохи обрывочных знаний о далёкой Гардарике. Так называлась страна драконов – существ, обладающих двумя обличьями, человеческим и животным, которая простиралась далеко на востоке. Вот только у них были крылья, огромные, перепончатые, Хильди видела картинки в книгах. И те звери летали, а не плавали.
«Левиафаны – это ведь тоже по сути драконы, да? Но водные. Вот только разве они не вымерли вслед за йотунами?»
А ещё драконы в Гардарике, кажется, вполне мирно сосуществовали с людьми. Этот факт немного обнадёживал. В любом случае она и представить не могла, что встретит кого-то подобного.
– Сейчас как раз год Левиафана, – отчего-то вспомнилось ей.
– Я же сказал – мой год. И дева подходящая нашлась, чтобы снять йотунское проклятье. Звёзды удачно сложились. И вот я здесь, а ты рядом со мной.
Отодвинув свой стул, Торвальд поднялся и подошёл со спины. Тепло его ладоней накрыло плечи.
– Не бойся меня, Брунхильд, – мягко произнёс он. – Я не обижу.
Щёку опалило нежное прикосновение его губ.