Последний квартал она преодолела бегом и взлетела на свой этаж.
Дэкс, как всегда, встретил её в растянутом синем свитере крупной вязки и с поварёшкой в руках. Хильди скинула старенький плащ прямо на пол и бросилась в его объятия, прижалась щекой к колючей шерсти свитера. Сегодня не раздражал даже противный запах варёной капусты, что, казалось, пропитал стены их комнаты. Главным было чувство защищённости от всего мира.
– Я тоже рад тебя видеть, – усмехнулся он и чмокнул её в макушку. – Ты сегодня раньше обычного. Всё в порядке?
– Не уверена, Дэкс, – прошептала она сквозь сбившееся от бега дыхание.
– Что случилось?
Хильди теснее прижалась к нему.
– За мной кто-то шёл. И утром, и вот сейчас. Я так испугалась! А ещё та лавка с шаром… Владельца убили, законники набежали. А я там была вчера. Видела кое-кого.
Хильди без утайки поделилась своими подозрениями. Дэкс слушал и с каждым словом хмурился все сильнее. Закипевшая похлёбка с шипением залила магопечку. Низший элементаль, принявший форму огненной ящерки, задымился, недовольно щёлкнул пламенным хвостом и скрылся в недрах печи.
– Завтра встанем пораньше и перед работой зайдём в управу, – принял решение Дэкс.
– Что? Нет! – Она вывернулась из объятий. – Я не пойду!
– Маленькая, нужно сообщить законникам о преследовании. – Дэкс взял её за плечи и стал успокаивающе поглаживать. – Всё будет хорошо, я пойду с тобой. Маг убил лавочника, а теперь и за тобой следит. Нельзя этого так оставлять.
– Может, это не он, а лишь мои домыслы. Вдруг он даже не маг вовсе, а приезжий скальд, например! В таком старинном наряде был, может, после выступления… А всё остальное мне почудилось!
– Я был бы только рад, если оно так. С магами нам не тягаться. Но сама посуди – ты ведь свидетель. Именно ты видела странного типа в лавке.
– Но тогда мне придётся признаться, что и я была там вчера. А кто поверит слову варгов-Янсенов? Никто! – Хильди легонько стукнула Дэкса кулаком в плечо. – Они скажут, что я всё придумала, или вовсе запишут меня в виновные. Я не доверяю законникам. Они отобрали у нас семью. Тогда никто не разбирался и не искал правды, не станут и теперь!
Дэкстер покачал головой и снова взялся за уговоры:
– Четырнадцать лет прошло с тех пор. Хильди, это большой срок. Система меняется с каждым годом, как и законники в управе.
– Ты сам-то в это веришь?! Одного взгляда нам в глаза достаточно, чтобы сделать поганые выводы. Я не пойду! – Она замотала головой, вырвалась из объятий и стала расставлять тарелки.
«Священные руны! И зачем только я ему рассказала!»
– Перчатки наденем, прикроем знак варгов, смотреть будем в пол. Как всегда.
– А толку-то?! Они и так поймут, что мы варги. И фамилия наша…
– Упрямая! – оборвал он её, повысив голос. – Ты что, не видишь опасности?! Этот маг тебя преследует, а ты собираешься просто расхаживать по улицам?
Хильди бросила на стол ложку, но та проскользила до края и свалилась на пол, жалобно звякнув.
– А чего же он до сих пор меня не прирезал? За сегодня ему не раз выпадала такая возможность. Дэкс, я не пойду в управу, и всё на этом.
– Я бы и сам меньше всего хотел связываться с синими плащами. Ты знаешь это! Но выбирая между ними и твоей безопасностью…
– Мне было страшно сегодня, не скрою, – перебила она. – Но в тюремные застенки по ложному обвинению я не хочу. А именно так и будет, поверь.
– Скальдов скальп! – в сердцах ругнулся Дэкс, но тут же шумно выдохнул, пригладил ладонью непослушную прядь светлых волос. – Так, давай мы сейчас спокойно поужинаем и всё обдумаем. А завтра утром примем окончательное решение, ладно? Я ведь люблю тебя, маленькая. Я обещал заботиться о тебе, и я буду.
Что-то глухо бухнуло за дверью, заставив обоих вздрогнуть.
«Только бы не сканда Близзард!»
Зверь рвался вперёд, движимый желанием забрать своё. Торвальд то уступал инстинктам – делал размашистые шаги; то замирал, стискивая зубы и подавляя беснующееся внутри рычание.
Со скрипом ворочалось сознание, неторопливо наращивая утерянные воспоминания. Именно они взывали к правилам и порядкам, к жизни в цивилизованном мире.
Он понимал, что нельзя сейчас подходить к ней. Знал, что не удержит Зверя. А потому ждал. Наблюдал. Вспоминал.
Из глубин прошлого всплыли тягучие слова. Вторя им, он пальцами вычертил в воздухе витиеватые руны, снова пробуя свою магию. Опустошённых резервов хватило на лёгкий пасс – ворох потревоженных снежинок ударил в лицо, сбивая морозной свежестью с тонкого аромата ночной фиалки – с её следа. Но этого было недостаточно. И он снова пошёл за ней.
…Четыре этажа серого камня, обвалившаяся штукатурка, потрескавшийся карниз да местами просевшая крыша – её дом. Старый.
Видел ли он его раньше, в том далёком ушедшем? Быть может, проходил мимо? Проезжал в санях? Или же направлял одного из своих любимых винторогих козлов, Тангниостра, уминая снег под окнами этого дома?
«Тангни уж нет. Никого теперь нет. – Торвальд перевёл взгляд на крыльцо с покосившимся козырьком. – Время беспощадно».
Снежное завихрение спиралью вклинилось в замочную скважину. Ещё немного магии, и раздался тихий щелчок. Войдя в узкий коридор, он повёл носом, принюхиваясь, и бесшумно двинулся по лестнице. Доски ступеней чуть прогибались под его весом. Слух улавливал шорохи, скрипы и голоса.
«Кто эти люди? Её семья? Друзья? Соседи?»
След привёл на третий этаж, утонув в кисловатом духе варёных овощей. Но она была там. Торвальд чувствовал. Он прижал ладонь к старой двери.
– …поужинаем и всё обдумаем, – прозвучало с той стороны.
Она была не одна.
– …я ведь люблю тебя, маленькая…
Резко удлинившиеся когти вошли в рассохшиеся доски, словно в кусок подтаявшего масла.
Зверь неистово рвался на свободу. Жаждал расправы. Отобрать своё!
Едва сдерживая рвущееся из груди рычание, Торвальд метнулся вниз. Собрал все силы. Совладал с собой.
– Мартин, это ты? – прозвучало откуда-то из коридора второго этажа.
Он побежал быстрее, перепрыгивая через ступени. Выскочив на улицу, взмахом руки заставил снег взвиваться ввысь и подгонять себя в спину.
Не оглядываться. Не возвращаться. Нельзя!
Вскоре показалось озеро. Ударом стихии он пробил ледяную корку и, припав на колени, опустил голову в холодные воды. Дикий рёв сотряс мутные глубины, а город Лэй продолжал не спеша погружаться в тихую ночь.
Холод стылой комнаты особенно остро чувствовался ближе к рассвету. Растопленная с вечера магопечка и так не давала нужного тепла, а к утру едва ли не покрывалась инеем. Хильди проснулась раньше обычного то ли оттого, что замёрзла, то ли от беспокойного сна и пережитых потрясений. Снова перебрав в памяти все события, она убедилась в двух вещах.
Если преследование не померещилось, то неизвестный смерти ей не желал. Ведь в тёмных переулках напасть на одинокую девушку злодею не составило бы особого труда. Значит, если такое вновь повторится, то стоит остановиться и спросить, что ему нужно. Хильди понимала, что эта бравада только в мыслях звучит убедительно. Но идти с Дэксом в управу было и того хуже. Оставалось надеяться, что никто больше не будет её преследовать.
А ещё Хильди поняла, что правильно сделала, скрыв от Дэкса заявление в академию Грантрока. Враньём она это не считала, лишь хотела попытать счастья, которым непременно бы с ним поделилась. А раз не вышло, то и говорить не о чем. Она прекрасно помнила ту статью о новом законе, упомянутом Орнель. Как и помнила горящие надеждой фиолетовые глаза Дэкса, когда осенью он отправлял заявление от своего имени, и как потом проклинал всех «зажравшихся аристократишек», написавших ему отказ. Безрадостная жизнь варгов-Янсенов была в те дни совсем невыносимой для них обоих. В обветшалой комнате вечерами копилось раздражение, а едкие и бесконечные монологи, проклинавшие скандов и богачей, вызывали у Хильди головную боль. Она даже вздыхала с облегчением, когда Дэкс отправлялся подышать ночным воздухом, не забыв при этом громко хлопнуть дверью.
«Не знает – и к лучшему!»
Она аккуратно выползла из-под руки брата и бесшумно покинула комнату. Ещё до утреннего обхода сканды Близзард.
На улице было привычно темно, но уже чувствовалось, что этот день будет теплее предыдущего. Снег под ногами не хрустел, а мягким слоем лежал на дороге в обрамлении невысоких сугробов. Ветер не продувал полы плаща, не подвывал в подворотнях. Хильди сосредоточилась на своих ощущениях, часто оглядывалась, всматривалась в тёмные переулки, мимо которых проходила. Иногда ей казалось, что в них мелькают тени, воздух приходит в движение… Однако ничего плохого не происходило.
Рабочий день тянулся неспешно, укутывая в сонную рутину. Всё было как обычно, разве что чересчур болтливая Мэрит снова трепалась о новом ухажёре. Хильди уже давно перестала краснеть, слушая подробности ночных похождений этой девицы. Помнится, поначалу более рассудительная Орнель ещё пыталась призвать Мэрит выбирать выражения, но потом махнула рукой.
Когда загудели луры, Хильди уже была готова и бросилась с фабрики к деревянному покосившемуся зданию. Время окончания смены совпадало со временем начала ежемесячного собрания варгов. Повезло, что проходило оно через два здания от фабрики. Благодаря этому Хильди опоздала лишь минут на пять. Собрания эти она ненавидела всей душой, как, впрочем, и сами законники. Хильди даже подозревала, что они тянули руну – кому же выпадет сомнительная честь вещать с табурета? А именно так всё и происходило. Один из представителей закона взбирался повыше и зачитывал монотонную лекцию о нравственном поведении, о том, как подобает вести себя в приличном обществе и какая милость оказана предателям, что казнь им заменили знаками варгов и высылкой из столицы.
Хильди, запыхавшись, вбежала в небольшое, тускло освещённое и неотапливаемое помещение.