«Осторожно! Не задави её!» – снова Зверь слышал изнутри приказы, тихие, но полные отчаянного желания спасти своё сокровище.
– Моё! – возразил он.
«Наша! Береги её! Ей нечем дышать!»
Зверь сложил гребень, прислушиваясь.
«Береги Брунхильд! Она хрупкая! Человек!»
Он повёл мордой из стороны в сторону, выискивая в хаосе обломков своё сокровище. Прикрывая голову руками, дева сжалась на полу, возле разломанной лестницы, и надсадно кашляла.
Зверь выпустил из пасти облако снежинок:
– Брун-хильд.
Затем осторожно заключил её в кольцо своего тела и метнулся прочь, давя мага, тщетно пытавшегося укрыться огненным щитом, погребая под собой разруху, напрочь снося одну из стен дома.
Уличный воздух приятно пах свежестью и морозом. В хвосте он нёс своё сокровище и, кажется, давно не был так счастлив и свободен. Издав громкий победный рёв, он заскользил по снежному насту туда, куда манило больше всего, – домой, в холодную пучину озера Мутт.
Двухэтажный деревянный дом, на первом этаже которого располагалась праздничная лавка, за считаные минуты превратился в объятые огнём руины. Отсветы пламени выхватывали суетящихся людей. Но их крики становились всё тише и тише, оставаясь далеко позади.
– Торвальд!
Хильди ногтями вцепилась в чешую, не потому, что боялась на полном ходу выскользнуть из захвата. Нет, мощное гибкое тело стальными тисками обнимало её, едва позволяя дышать.
– Торвальд!
Страшно было из-за того, что сканд, которого она знала, в которого верила и бережно хранила в памяти, не отзывался. Вместо него по улицам Лэя скользило оно, то существо, что прежде так пугало её, выглядывая из глубин бирюзовых глаз Торвальда.
Левиафан.
Он вырвался на свободу. Он крушил, ломал, сеял хаос и… убивал.
«Кристер был ужасен и жесток, возможно, даже заслуживал смерти. Но такой…»
Хильди стиснула зубы, пытаясь прогнать из памяти хруст его костей, до сих пор стоявший в ушах.
Центральный тракт остался где-то в стороне. Левиафан свернул с него и теперь нёсся руны ведают куда, ломая заборы дворов и подминая попадающиеся на пути кустарники. Но когда впереди засеребрились в лунном свете ледяные торосы озера, все пережитые страхи померкли перед одним: только не туда!
– Торвальд! Не надо! – в отчаянии закричала Хильди. – Торва… Зверь!
Его чешуя серебрилась, как и льды озера, будто созданные из одного и того же. Вокруг тяжёлой короны шипов вились блестящие снежинки, а глаза горели бирюзовым пламенем.
– Только не в воду! – в отчаянии закричала Хильди.
Она тщетно дрыгала ногами, звала снова и снова, но озеро с каждой секундой приближалось. Хильди пронзительно завизжала, когда под мощным телом лопнул прибрежный лёд.
Левиафан вдруг стремительно уклонился вправо, будто кто-то резко дёрнул невидимые поводья, заставляя сменить направление. Рокот его недовольного рыка прошёлся вибрацией под ладонями Хильди.
Но всё же теперь зверь скользил вдоль берега по границе воды и суши. Он то и дело рычал, скалился, мотал головой, яростно бил концом хвоста по заснеженным деревьям, окаймляющим озеро, – переламывал стволы, словно тростинки. Лёд вокруг трещал и лопался, намокший подол платья облепил ноги, а в лицо хлестал ветер вперемешку с ледяной крошкой.
В тот раз, провалившись в холодную пучину озера, она встречалась лицом к лицу с левиафаном, но даже сквозь страх Хильди узнала в нём Торвальда. Сейчас же её сжимал в кольце огромный дикий зверь. Водный дракон. Левиафан.
Зверь то чуть углублялся в озеро, заставляя сердце Хильди падать в пятки, то с глухим рычанием вновь сворачивал на заснеженный берег.
«Будто он никак не может определиться, утопить меня или…»
– Хозяин борется, – внезапно раздалось в мыслях.
«Ори?! Священные руны, ты жив! Что мне делать?! Что происходит?»
– Хозяин не позволяет ему. Но он слаб сейчас. Йотунская ворожба слезает слишком медленно, как линялая чешуя, видишь?
«Нет», – честно ответила Хильди.
– Чёрные нити.
«Да не вижу я!»
– Ты тоже слабая, сканда Хильди. А скоро будешь ещё и мёртвая.
«Ори!»
– Отвлеки Зверя. Сбей с толку. Заставь остановиться. Иначе утащит. А Зверь – не маг, воздух под водой тебе не наколдует.
В очередной раз левиафан вильнул, уходя дальше от берега.
«Драный драккар! Как его отвлечь-то?»
Хильди тряслась в этой безумной гонке безвольной куклой, осознавая, что на кону её жизнь. Она не придумала ничего лучше, чем набрать побольше воздуха и выкрикнуть как можно громче:
– Остановись, Зверь ла Фрайн! Я уже твоя!
Левиафан недоуменно повернул голову.
– Хорошо! Продолжай! – поддержал Ори.
– Твоя! Слышишь? Только остановись! Прошу!
Наконец сбавляя ход, Зверь стал закручиваться спиралью, обнимая кольцами змееподобного тела, пока его морда не оказалась напротив её лица, прожигая мрачным пламенем заинтересованного взгляда, в котором едва теплились бирюзовые искры.
– Я твоя, зверь ла Фрайн, – твёрдо повторила Хильди, хотя внутри обмирала от ужаса. – Ваша. И твоя, и Торвальда.
Он недовольно тряхнул мордой, от чего вокруг тяжёлой короны шипов заплясали блестящие снежинки.
– И твоя, и его, – упрямо твердила она, несмотря на протест в виде короткого рыка.
– Только так.
Зверь продолжал тихо рычать.
– Я пойду с тобой в озеро. Но только если ты сможешь сделать сферу с воздухом для меня, как в прошлый раз, – медленно поясняла Хильди, искренне надеясь, что левиафан понимает хоть что-нибудь, и что Торвальд где-то там, в глубине исполинского тела, тоже отзовётся… Вернётся. – Ты можешь сделать сферу?
Зверь тяжело фыркнул, выдувая из ноздрей снег.
– Без воздуха я умру. Стану ничьей. Не буду больше твоей. Понимаешь?
Зверь пророкотал в ответ что-то длинное, но это было не просто рычание. Увы, Хильди не знала драконьего.
– Он злится. Не хочет отдавать своё сокровище! – пришёл на выручку Ори.
– Сокровище – это я? – Хильди нашла в себе силы улыбнуться. А потом робко протянула руку к хищной морде. Страх ещё сковывал движения, но уже не столь беспощадно. – Некому отдавать. Я и так ваша.
Зверь подался вперёд, упираясь носом в ладонь. Гладкий, холодный, чуть вибрирующий рычанием…
– Он чувствует твой страх. Ему не нравится, что ты боишься его.
– Конечно, я боюсь, ты ведь такой большой и грозный зверь, а я всего лишь маленький человечек. – Хильди осторожно погладила его. – Я боюсь утонуть и потерять вас навсегда. Боюсь никогда больше не увидеть Торвальда, не почувствовать его объятий и поцелуев. Боюсь и за тебя тоже. – Она решилась и обхватила серебристую морду двумя руками, гася недовольство левиафана. – Торвальд ведь нас толком и не познакомил. Но мы могли бы узнать друг друга получше, здесь, на берегу…
Она всё смелее и смелее водила ладонями по чешуе, даже умудрилась почесать под подбородком, словно то был не водный дракон, а домашний пёс. Но Зверю понравилось – он мягко заурчал и даже чуть закатил глаза. А Хильди всё говорила и говорила. Честно, правдиво. Как видела его в Торвальде и пугалась неизведанного. Почему боялась, что чувство-вала…
Бирюзовые омуты глаз разгорались всё ярче, прогоняя тьму. А левиафан громко вдыхал, раздувая ноздри. Словно не мог надышаться.
– Чудовище! – Истошный женский вопль огласил округу и резко разрушил с трудом установившуюся идиллию.
Хильди вздрогнула, а по змееподобному телу зверя прошла судорога, во взгляде полыхнули костры ярости, а из пасти вырвался утробный рёв, заставивший Хильди заткнуть уши ладонями. Её окатило колкими снежинками, кожу на лице защипало. Но самым ужасным был хруст расколовшегося льда. Перед тем как холодная пучина сомкнулась над головой, Хильди увидела на берегу женщину, пятившуюся от страха, да рассыпавшийся хворост у её ног.
«Торвальд!» – мысленно завопила Хильди.
Холод нещадно вцепился в неё, лишая остатков разума.
«ТОРВАЛЬД!»
Озеро Мутт поглотило её. Снова. Она уже погибала так. В этот же раз она знала – не будет ни воздушной сферы, ни Торвальда.
«Ты слабая, сканда Хильди. А скоро будешь ещё и мёртвая, – вспомнились слова Ори. – Мёртвая…»
Хильди опустила руки, перестав впиваться ногтями в гибкое тело зверя, и горько улыбнулась онемевшими от ледяной воды губами. Но в кромешной тьме прощальной улыбки не увидел бы никто.
«Вот и всё».
Внезапно её дёрнуло в сторону и закружило, хватка Зверя ослабла. Хильди почувствовала, как, спадая, скользит по телу гладкая чешуя. Ещё один виток – и она осталась одна в глубине озера, потерявшая ориентиры, скованная холодом и ужасом, уносимая куда-то силой инерции от распрямившегося хвоста левиафана. А в следующий миг она уткнулась головой в ледяной потолок. Хильди судорожно шарила по нему ладонями в поисках отверстия. Но его не было: ни разлома, ни проруби, ни трещинки. Воздух неумолимо заканчивался, мокрое платье тянуло вниз. Она исступлённо ударила кулаками по льду, уже готовая сделать инстинктивный вдох, когда перед глазами промелькнуло что-то небольшое и юркое. Хильди с трудом сфокусировала взгляд и увидела, что на уровне её лица в воде зависло диковинное существо, более всего походившее на морского конька из детской книги сказок.
«Это я! – колыхнулось полупрозрачное тельце с длинной мордочкой, объёмным пузиком и лазурными искрами на закрученном спиралью хвосте. – Ори».
Хильди дёрнулась от удивления и неожиданности, но вода погасила неловкое движение.
«Я постараюсь вывезти тебя, но и ты тоже должна постараться, – протараторил в голове его голос. – Повторяй: исфлак ком ог хёр».
«Вывезти?!»
Если бы лёгкие Хильди не горели огнём от нехватки воздуха, она бы возможно расхохоталась.
«Нет времени! Повторяй: исфлак…»
Не думая более ни о чём, Хильди мысленно закричала непонятные слова вслед за Ори. А когда произнесла последнее вслух, в груди полыхнуло, прижигая болью – вода хлынула в лёгкие вместе с роковым вдохом.