– Эти апартаменты? Ты уверена? – рявкнул он, и Фригг мелко-мелко закивала, затараторила, глотая слова:
– Да, точно, они… отсюда… и старикан Конелли с Дэксом… а потом как тряхнуло, и Марну придавило вместе со скандом, который как раз на ней… И она так кричала… и столько крови…
Затем её взгляд наконец сфокусировался на огромном чешуйчатом теле. Фригг замерла, а затем завизжала, как резаная.
– Что это за тварь йотунова?! Чудовище! Монстр!
Её вопли оборвались звонкой пощёчиной, превратившись во всхлипы. А Хильди переглянулась с Дэксом и наконец отмерла. Объясняться с законниками ни у одного из них не было ни малейшего желания. Так что шаг за шагом они крались к выходу из соседних апартаментов, стараясь не шуметь, пока законники осматривались в разгромленной комнате сканда Конелли. Но выйти не удалось – деревянная ручка повернулась, и в дверь шагнул недавний знакомец Хильди по столичной управе, а потом и темнице – сам дознаватель, сканд Брой собственной долговязой персоной.
– Брунхильд Янсен, какая встреча! – протянул сканд Брой, входя в разгромленные апартаменты, будто и не удивившись.
– И ещё век бы не виделись! – процедила Хильди, отстраняясь от Дэкса.
– А вы, молодой человек, вероятно, Дэкстер Янсен, угум-с, – добавил Брой, не обратив на обидный выпад никакого внимания. А затем крикнул в сторону дыры в стене: – Хьярти, Снорри, что там у вас?
– Труп. Мужчина. Лет шестьдесят-семьдесят. Рваные раны горла и живота, – отозвался один из законников.
– И зверюга, – выкрикнул второй. – Пока не труп, но близко к тому.
– Снорри, зверя – в оковы. Организуй повозку, – принялся распоряжаться сканд Брой, при этом не сводя взгляда с Хильди и Дэкса.
Снорри пнул левиафана мыском сапога:
– Козлов семь, не меньше, придётся впрячь. Такая туша… Половину города разгромил.
– Т-т-там ещё, – пискнула Фригг. – Ещё были… Ч-ч-чудовища…
– Чудовище было только одно, – Хильди пронзила Фригг злым взглядом. – Проклятый йотун, что удрал отсюда.
– Со сказочками вашими, Брунхильд, мы будем в управе разбираться, – припечатал сканд Брой и медленно направился к ней с Дэксом, держа одну руку за спиной, будто наготове к чему-то.
Хильди явственно ощущала, как сильно напряжён Дэкстер. Ладонью он до боли стискивал её запястье и не дышал, а скорее пыхтел.
Тяжело вздыхал и Ори:
– Всё зря. Ничего не успели. Никого не спасли.
Сканд Брой уже прошёл половину комнаты: цепкий взгляд, застывшее на его лице ожидание какой-то встречной подлости, даже тонкие усы и те воинственно топорщились над губой…
– Управа – это надолго, – сокрушался Ори. – Пока оформят, пока допросят…
– Без глупостей, угум-с? – скомандовал сканд Брой. – Дэкстер Янсен, отойдите к стене и повернитесь к ней лицом. Живо!
Законник так рявкнул, что Хильди вздрогнула. Дэкс же нехотя разжал ладонь, бросил тоскливый взгляд в зияющий проём, где простирались снежные сугробы, а чуть поодаль блестела на солнце ледяная гладь озера Мутт. И казалось, не было там ни йотунов, ни левиафанов, ни верещащих девиц. Все куда-то подевались, оставив лишь безмятежность и снег.
«Торвальд где-то там…»
– И мы ничего не сможем сделать, – подхватил Ори. – Всё кончено.
«Но если Тор…»
– Маги переловят левиафанов.
«Возможно, и к лучшему. Разберутся во всём!»
– Левиафаны голодны и опасны. Не понимают, что происходит. Их убьют. Всех. А йотун так и будет менять тела, словно износившиеся сапоги…
– Я сказал, снимай шваххов артефакт!
Окрик сканда Броя вернул Хильди из мысленного диалога в полуразрушенные апартаменты.
Один из законников уже выкручивал руки Дэксу, успевшему отойти к уцелевший стене. К Хильди же пока никто приближаться не осмеливался.
«Из-за импеллера?»
Она печально вздохнула.
«Он не сработал».
– Всё зря… – поддакивал Ори.
«Я никчёмный маг. Пустышка».
– Снимай артефакт, кому сказано!
Хильди, как и до того Дэкс, покосилась на улицу через проём.
– Даже и не думай улизнуть, Янсен. Именем закона Грантланды вы оба обвиняетесь в измене. – Он шагнул вперёд, стукнув каблуком, словно загоняя гвоздь в гроб. – Именем закона Грантланды вы обвиняетесь в краже и присвоении особо опасного артефакта. – Ещё два чеканных шага.
– Это неправда! – возмутилась Хильди. – Всё было совсем не так! Это всё сканд Вускессен! А мы лишь…
– Именем зако…
– Сканд Брой, да послушайте же вы меня!
– Слушать кого? Варгов?!
Это слово обожгло, словно пощёчина.
– Не смейте! – выкрикнула Хильди.
Мелькнула серебристая искорка. Выпущенная случайно снежинка блеснула бирюзовым всполохом, ловя солнечный луч, погрузилась в синий плащ сканда Броя, дырявя и ткань, и плоть над ключицей, и вылетела из спины, вонзившись в уцелевший дверной косяк. И тут же, как в тайных коридорах с Олафом, стекла на пол каплей воды. Следом упал и сканд Брой, а по шее и лицу его поползли морозные узоры, а усы заиндевели острыми колышками.
Хильди охнула, прижав ладони ко рту. Фригг с визгом бросилась бежать прочь по коридору.
– Брой? Ты живой? – К нему кинулся Хьярти. – Снорри, мчи за целителем!
– Да быть того не может! – прохрипел сканд Брой.
– А? – Хьярти наклонился к лицу упавшего.
– У неё же в знак варга добавлен блок на магию. Так не должно…
Коротко рыкнул левиафан, заглушая голос сканда Броя. Извернувшись, Зверь рывком вбросил себя в комнату, подмяв замешкавшего Снорри. И тем самым отделяя законников от Дэкса и Хильди. Она увидела, как на мгновение вспыхнул бирюзой его осмысленный взгляд, но тут же потух, затягиваясь мутной безжизненной плёнкой. Чешуйчатые бока опали вместе с последним выдохом и замерли.
Хильди что-то дёрнуло. Краткий миг полёта, и через секунду она уткнулась лицом в сугроб. Сзади раздался пронзительный визг свистка.
– Вставай, маленькая! Это наш последний шанс! – Дэкс тут же обхватил её за талию и потащил куда-то к подворотне. – Я знаю один проход. Шевели ногами!
Руку жгло. Хильди на ходу стряхнула налипший снег и задрала рукав плаща, пытаясь понять, в чём дело. Боль нарастала, а вместе с тем знак варга менялся, покрываясь странной ледяной коркой. Будто магические чернила, которыми была написана фраза, отторгались, выходили из-под кожи и выступали на поверхности обледенелыми тёмными каплями. Но Хильди не могла как следует рассмотреть, потому что глаза защипало, словно их луковицей натёрли.
– Больно… – всхлипнула она и, уже не разбирая дороги, споткнулась.
Дэкс стиснул её талию крепче, поддерживая и заставляя бежать. Сквозь пелену слёз Хильди видела, что они миновали хозяйственные пристройки «Птицы», за одной из которых юркнули в дыру в заборе. Заброшенные дворы, в которых они оказались, выглядели незнакомо. Без Дэкса она непременно бы здесь потерялась, тем более что в таком состоянии ей было не до разглядывания окраины Лэя.
– Руны священные! Как же больно! – взвыла Хильди.
Дэкс свернул за покосившийся сарай и усадил её на лежащую на боку бочку, припорошённую снегом.
– Дай посмотрю. Ты ранена? Зверь задел?.. О! Что это за дерьмо?
Он провёл пальцем по её руке. Тёмные льдинки от его прикосновения стали крошиться и спадать вниз, оставляя после себя чистую розовую кожу.
– Как ты это сделала?! – с неподдельным удивлением воззрился он на Хильди. – И твои глаза, Хильди! Они больше не фиолетовые!
– Не знаю. Оно само…
– Дай-ка мне. – Он ловко стащил с неё импеллер. – Я тоже хочу. Как это работает?
У Хильди перед глазами тут же встало заиндевевшее лицо сканда Вускессена. А затем оно сменилось острыми чертами сканда Броя, на лице которого тоже расползлись жуткие морозные узоры. Хильди с ужасом воскликнула:
– Нет, не надо! Людям нельзя. Не магам…
Но Дэкс уже защёлкнул на шее застёжку.
Глава 30
Зверь почувствовал их сразу же. Родичи. Свои. Левиафаны. Он метнулся к поверхности озера Мутт, сгоряча обрывая те связующие их разумы нити, которые Торвальд так долго протягивал между ними, пытаясь вернуть себе контроль над Зверем. Впрочем, в иной ситуации Торвальд и сам бы помчался сломя голову туда, где почуял собрата. Ведь их осталось так мало… а может уже и вовсе никого, кроме него, нет в живых. Во всяком случае, так он считал раньше. Пока воздух над захолустным Лэем не разорвало рёвом левиафана.
Сначала это был крик отчаяния и боли, затем ярости и жгучей ненависти. Торвальд содрогнулся всем телом от силы хаоса, что разошлась вокруг, словно рябь на воде от брошенного в озеро камня. Зверь замер у кромки берега и стал жадно прислушиваться. Как Торвальд ни пытался направить его вперёд, навстречу родичам, у него не выходило. Слишком сильны были нечеловеческие повадки. Зверь шумно втянул ноздрями воздух, расщепляя и изучая новые запахи. А потом взревел, широко раскрыв пасть, обнажив блестящие клыки, встопорщив костистый гребень. И на его зов откликнулись.
Их было двое. Ойвинд ла Фрайн, дальний родственник по материнской линии, и ещё один, незнакомый левиафан, гораздо меньшего размера, чем он сам. Движения их тел были дёргаными и неуверенными, словно они так долго не шевелились, что позабыли и как это делать, и свои габариты. Торвальд прекрасно понимал, что это означает…
«Проклятый Ашилл! Но как им удалось выбраться?..»
Левиафаны двигались по тракту Лэя в сторону озера, нервными взмахами мощных хвостов снося террасы, крыльца и стены домов, что мешались на пути. А за ними шлейфом тянулся сизый дым. Бирюзовые блики искрились на их чешуе и время от времени с воротниковых шипов срывались шальные искры, поджигавшие домишки ледяными кострами хаоса.
«Швахх, да они же не контролируют себя!» – ужаснулся Торвальд, осознав происходящее.
Зверь снова заревел, затрубил, призывая сородичей. Да, сейчас Торвальд не смог бы помочь им осознать себя, взять контроль над звериными инстинктами. Он и себе-то помочь не мог. Но главное не это. Левиафанов нужно было укрыть в глубинах озера Мутт, тёмных и безмятежных, словно материнская утроба. Там, в толще воды, они обретут умиротворение и успокоятся. Ну и заодно не пришибут никого из горожан.