В пер.: 40 к.
Перевод на русский язык. Предисловие. Иллюстрации. ИЗДАТЕЛЬСТВО «ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА». 1985 г.
НЕСУЩИЕ РОДНОГО СОЛНЦА ТЕПЛО
В этой книге, которую вы, юные читатели, держите в руках, помещены повести двух талантливых писателей солнечной Туркмении. Я особо подчеркиваю слово «солнечной» потому, что в республике нашей в самом деле двести пятьдесят дней в году бывают солнечными и ясными. Именно потому выращивают у нас столько разных овощей и бахчевых культур. Там, где имеется в достатке вода — основа основ жизни в нашем краю, — растет множество фруктовых деревьев, изобилующих сладкими и сочными плодами. На нашей земле созревают прославленные дыни сортов «Куля́б», «вахарма́н», сладкий как мед виноград и с неповторимым вкусом фисташки.
Красоту родной земли воспевают в своих стихах поэты, пишут о ней в своих повестях и романах прозаики, прославляют ее в своих чу́дных творениях туркменские ковровщицы…
Каушу́т Шамы́ев и Бабания́з Каю́мов — ровесники. Они родились в 1941 году.
Путь в литературу К. Шамыев начал как поэт, пишущий для детей. В шестидесятых годах одна за другой вышли на туркменском языке два его поэтических сборника. Еще будучи школьником, К. Шамыев делал первые попытки слагать стихи. Закончив институт, К. Шамыев работает учителем в школе. Общение с ребятишками, знание жизни педагогического коллектива — все это со временем дало писателю богатый материал для повести «Тайна старого учителя». На родном языке повесть увидела свет в 1980 году. Внимание писателя привлекают так называемые «трудные» дети, любимые его герои — люди не равнодушные, социально активные. Таков старый учитель Адамгу́л, к которому тянутся люди.
В 1980 году в переводе на русский язык вышла книга стихов К. Шамыева, а в 1984-м — роман для взрослого читателя «Казнь совести». Ныне писатель-коммунист К. Шамыев, автор трех романов и нескольких поэтических книг, продолжает активно работать.
Как Каушут Шамыев, Бабанияз Каюмов рос и учился в трудные послевоенные годы. Вместе со своими сверстниками — аульскими ребятишками — он работал в поле, пас коров, трудился на бахче. Уже юношей трудовую закалку получил в рабочем коллективе. А потом были годы учебы в Москве, в Литературном институте им. М. Горького, служба в рядах Советской Армии, учеба в Высшей партийной школе (Ташкент). Большой запас жизненных впечатлений дала писателю журналистика. Б. Каюмов работал в районных, областных и республиканских газетах.
Главный герой рассказов Бабанияза Каюмова — наш современник, и главная тема творчества писателя — наша текущая жизнь с ее трудностями, победами, радостями.
Рассказы Б. Каюмова переведены на русский, узбекский, казахский, таджикский, белорусский и другие языки.
Несколько лет назад Союз писателей Туркмении провел конкурс на лучшую повесть о молодом герое наших дней. Повесть Бабанияза Каюмова «Год — на всю жизнь» на этом конкурсе была отмечена премией.
Повести, собранные в этой книге, объединены общей мыслью: встреча молодого человека с настоящими людьми предопределяет весь его жизненный путь.
КЛЮМ ТАНГРЫКУЛИЕВ.
лауреат Государственной премии им. Махтумкули
Бабанияз КаюмовГОД НА ВСЮ ЖИЗНЬ
Много это или мало — год жизни? Для человека, кончившего в родном ауле среднюю школу и после этого оказавшегося в большом городе…
И что он умел, этот человек?
А лучше сказать так: что я умел? Ведь это я о себе рассказываю. И сразу представлюсь: Солта́н меня звать. Родом из древнего аула Хала́ч, что стоит на большой, пролегшей через пески дороге Чарджо́у-Керки́. С крыши нашего дома видны зеленые берега и белые барашки волн стремительно несущей свои воды Амударьи.
А за ней, этой неширокой зеленой полосой, деревья и травы которой вспоены, обласканы рекой, — снова слепящее золото песков. Вблизи же воды — ровные квадраты колхозных полей, на которых выращивается хлопок.
Такие вот наши места…
Но вернемся ко мне — к тому вопросу: умел ли что я?
Кое-чем, конечно, приходилось дома заниматься. На огороде, еще овец пасти, глину месить, арыки чистить.
С одноклассниками на хлопковых плантациях по весне и осенью работал. Колхозу помогали.
И больше ничего.
Но даже все это — в ауле, дома… А что даже такое мое умение значило для города, где не цветущие поля, а серый асфальт, не абрикосовые сады, а скверы с аккуратно подстриженными газонами, где не пасут овец, а просто ходят за бараниной в магазин или на рынок? Где, наконец, всевозможные учреждения, предприятия, множество строительных площадок — и всюду нужны обученные определенной профессии работники.
Не знаю, у кого как бывало, но у меня год после школы, когда очутился я в городе, останется на всю жизнь…
И может, вместе разберемся: много это или мало — такой год?
С чего же начать рассказ?
Наверно, все же с того памятного дня…
— Смелее! — подталкивал меня Ыхла́с к двери со стеклянной табличкой «Отдел кадров». — Съедят, что ли, тебя? Зайди и прямо скажи: так-то и так-то… И про общежитие не забудь. Нуждаюсь, мол!
— Сказал бы, да знаешь же…
— Опять за свое?! Когда я сюда пришел, тоже не было у меня специальности. Как ты вот… Ну, иди!
Я продолжал топтаться возле двери.
Ыхлас посмотрел на меня в упор, — осуждающе и с презрением, решительно рукой махнул:
— Так и быть, пошли уж вместе!
Комната оказалась огромной, и множество шкафов, забитых папками и связками бумаг, придавали ей скучный вид. На нас никто не обратил внимания. Одни тут усердно писали, другие читали что-то, девушка с ярко накрашенными губами бойко стучала на, пишущей машинке…
Ыхлас подвел меня к самому большому столу, за которым сидел начальник отдела кадров. Он делал какие-то пометки на бланках и не поднимал головы. Потом, собрав все бумажки в кипу, положил их в полированный ящичек, стоявший за его спиной, и, по-прежнему не глядя на нас, спросил:
— По какому делу?
Поскольку я молчал, заговорил Ыхлас:
— Мой товарищ хочет к нам в трест…
Начальник посмотрел на меня поверх очков:
— Что́ — немой?
— Нет, что вы!
Начальник хмыкнул и после некоторой паузы кивком головы показал — садитесь. Был он худой, с желтым нездоровым лицом, тщательно зачесанные, но редкие волосы не могли скрыть лысины.
Ыхлас устроился на краешке одного из стульев, а я продолжал стоять.
— Слушаю.
— Что? — растерялся я, не зная, с чего начать.
— По какой специальности хочешь работать?
— Разницы нет…
— Молодец, — то ли одобрительно, то ли насмешливо (я не понял) заметил начальник. — Но чему-то тебя учили?
— Если одобрите, я разнорабочим готов…
— Вот как? — Он снял очки, его бесцветные губы тронула усмешка. — Разнорабочим, говоришь…
— Да.
— Значит, провалился на экзаменах в вуз, домой ехать стыдно и пришел на стройку… Правильно, да?
— Так.
— И надолго?
— Год-то уж точно, а там видно будет…
— По-онятно, — протянул начальник. — Не ты первый, не ты последний… Но предупреждаю: не вздумай через месяц-другой, увольняясь, требовать трудовую книжку.
Лучше скажи сразу — не станем заполнять ее, не будем портить важный государственный документ. Нет у меня лишних книжек!
— Не сомневайтесь, я обещаю…
— Поверю на слово. Но смотри!.. И вот что еще… Общежитие сможем предоставить лишь через два-три месяца, пока свободных мест нет. А направлю я тебя в бригаду каменщиков. Начнешь там, обвыкнешь, после видно будет… Приступить к работе должен с завтрашнего дня, сейчас тебе выпишут направление. Запомни: третий участок, третья бригада. Мастер-бригадир Суханбаба́ев.
Когда мы подошли к автобусной остановке, Ыхлас ободряюще потрепал меня по плечу:
— Не дрейфь, Солтан, дело сделано! Теперь ступай к своим родственникам, расскажи им все как есть. Иль не разрешат временно пожить у них? А нет — так приходи к нам в общежитие. Хоть нас пятеро в комнате, но в тесноте, да не в обиде… Приткнешься как-нибудь! Ребята у нас с понятием, не выгонят. Ну, пока! Вечером жду в парке…
Ыхлас вскочил в подошедший автобус, а я остался на остановке. Длинные скамьи павильона были пустыми. Чтобы собраться с мыслями, присел на одну из них. Вчера еще я, забрав документы в приемной комиссии института, как не набравший нужного количества «баллов», не знал, куда себя деть, что же делать теперь… А сегодня вот — я рабочий! Так сразу…
Сердце мое радостно колотилось.
Мне действительно совестно было возвращаться в аул. Лучший ученик школы, никто даже не сомневался, что я поступлю в вуз («Уж кто-кто, а Солтан непременно станет студентом!..»), и на́ тебе: тройка по сочинению, потом еще одна тройка — на экзамене по истории… Не собрался как следует, или все-таки впрямь мои знания ниже институтских требований?
И твердо сказал себе: пока не стану студентом — в аул не приеду. Но куда было идти, в какую дверь стучаться?
Бесцельно шатаясь по городу, случайно повстречал земляка… Вот его, Ыхласа.
И случайная встреча обернулась счастьем.
Ыхлас — он на два года старше и третий год уже живет здесь, в Ашхабаде, — успокоил меня, а потом повел в отдел кадров…
И теперь я — рабочий! На одной из строек нашей прекрасной столицы республики… Самостоятельный, можно считать, человек.
Я вынимал, разглядывая, то снова бережно прятал в карман листок-направление в бригаду Суханбабаева. И этот шершавый, чуть ли не из оберточной бумаги листочек казался мне удивительно красивым и не сравнимым с любыми другими бумажками: ведь на нем, украшенном жирной фиолетовой печатью, стояла моя фамилия! Не на работу направление — в новую и неведомую жизнь! И так круто повернулось все… Вчера даже не знал о том, что есть на свете мастер Суханбабаев, который готов принять меня, аульного паренька, в свою бригаду. Что это за человек, интересно?