Вышедший из спальни уже одетый Митька тоже, словно рыба, выброшенная цунами на берег, дышал ртом, вновь и вновь перечитывая слова, высеченные на памятнике, место которому на кладбище, но который, по воле Зои Алексеевны, стоял у него в гостиной.
– Вам не нравится слово «чао»? Ну да, оно почти ушло из обихода, но, знаете, по-моему, скоро вернется.
– Кто вернется? – не понял Митя.
– Слово.
– Какое слово! – Света добавила еще громкости к своему привычному тембру. – Бабушка, немедленно все нам объясни, откуда здесь это…это… в общем, просто это!
– Ну чего расшумелись-то, сами виноваты. Я переехала в вашу Москву, и, вопреки моим ожиданиям, мне здесь поначалу было очень скучно. Начала задумываться, а не пора ли мне уже и на покой.
– Так вы и так на пенсии, – перебил Зою Алексеевну Митя.
– Лампочка, вот же ты нетерпеливый, я о вечном покое.
– А-а-а.
– Так вот, ну и решила все себе заказать и местечко на ближайшем кладбище прикупила. Кстати, хорошее вложение капитала. Представляете, оно уже почти в два раза подорожало. Ну и памятник заказала, а тут присмотрелась и поняла, что еще нужна своим девчатам, потом вся эта история с вашим Арсением, ну и Петька, опять же, под руку снова подвернулся, а тут эти звонят, забери да забери.
– Кто эти, Зоя Алексеевна? – настроение Мити явно начинало улучшаться.
– Ну, с ритуальных услуг. Главное, я им говорю, мол, передумала помирать, а они в ответ: вы не первая такая, никто еще от нас не отвертелся. Говорю, молодожёнкой почти стала. Кстати, приглашаю тебя, Митенька, на нашу с Петенькой свадьбу.
– Спасибо, где и когда? – поинтересовался хозяин квартиры.
– Этим Светочка займется, но регистрация в эти выходные.
– Ба-бу-шка!
– Ну чего ты, Светка, все время бабукаешь или не рада за нас? Между прочим, сама виновата, нечего было меня в этот городок с собой тащить.
– Это кто еще кого и куда тащил, – постепенно до Светланы начала доходить вся комичность сложившейся ситуации, и она поняла, что ее любимая баба Зоя просто отчебучила очередную выходку. Девушка начала смеяться, уселась на стул, закрыла лицо руками, и судороги смеха стали сотрясать ее тело. Митька тоже сначала тихо, а потом в полную силу начал хохотать. Зоя Алексеевна, совсем не понимая их реакции, как-то жалобно захлопала глазами.
– Внучки, вы чего? Нет, я, конечно, не хотела, чтобы над моим надгробием рыдали, но вот так хохотать – это чересчур. Лампочка, ну пусть он здесь постоит, а я на свадьбе к ее Обезьяну подкачу и попрошу, чтобы он разрешил мне перевезти памятник в мой старый дом. Или он его продал? Не знаешь, а, Свет?
– Нет, бабушка, не продал, даже хотел предложить тебе провести там свадьбу.
– Хорошая идея, Никитича с его Клавдией тащить в Москву не придется. Да и остальные пусть знают, что и у Зои теперь счастье! Вот только Петьке позвонить надо, что, мол, место действия переносится.
– Почему позвонить?
– Так он вместе с внучкой уехал в свой Юрзовск. Знаешь, я только рада была, плохая примета, если жених до свадьбы платье увидит. Ну а мне везти свадебный наряд вместе с памятником как-то не комильфо.
– Кого везти? – не понял Митька, переживая за свою квартиру, которой угрожало превратиться в склад Зои Алексеевны на разные случаи в ее бурной жизни.
– Платье, оно что, а не кто, между прочим.
– Ну, это мне понятно, – заявил Митька, но по его виду было ясно, что ему ничего не понятно.
Зоя Алексеевна, воспользовавшись молчанием своей единственной внучки, решила взять, как она выражалась, быка за рога.
– Свет, ты должна поехать со мной и оформить свадебный наряд, а то знаю я твою мамулю, ща начнет, то разрез большой, то декольте глубокое.
– Ты намекаешь на оплату? – спросила Света.
– Ну, и это само собой.
– Если само собой… Когда Петр Игнатьевич с Мыкой уехали?
– Так вчера, она к нам заявилась какая-то вся таинственная, наверное сюрприз к свадьбе приготовила. Что-то там с Петькой пошушукались и прямо рванули, но к выходным обещали быть.
– Так они уже у себя дома?
– Да, должны быть.
– Ты даже им не позвонила? – не унималась Светлана.
– Я девушка гордая! – говоря эти слова, Зоя Алексеевна подняла лицо вверх, играя небольшую обиду и тут же добавила: – Так, пару раз позвонила, но они все вне зоны действия, а у нее вообще абонент не абонент.
– Странно, – новости о поездке Петра Игнатьевича заставили Светлану задуматься.
– Свет, внученька, а ты и вправду говорила со своим Обезьяном по поводу свадьбы? И он не против того, чтобы все прошло в моем бывшем доме? – трогательно и грустно спросила Зоя Алексеевна.
– Боюсь, его, как и нас всех, напрягут сроки, но что-нибудь придумаем.
– Уж придумайте! Если что, мы с Лампочкой поможем, да? – Зоя Алексеевна посмотрела на Митьку так, будто от его согласия и вправду что-то зависело.
– Конечно, я готов помочь, тем более что у меня сейчас небольшой отпуск. Возник перерыв между сериалами, могу себе позволить. Кристина работает, так что рассчитывайте на меня.
– Да, – баба Зоя была явно довольна появившемуся предложению, – там и Никитич со своей Клавой-пионеркой помогут.
– Бабушка, а почему пионеркой?
– А ты не помнишь? Так из-за тебя.
– Из-за меня?
– Да.
– Напомни.
– Ты еще была маленькой, только научилась кататься на велосипеде. В тот день нашла два пионерских галстука, которые когда-то в школу носила твоя мать. Один ты повязала себе, а со вторым бросилась к Клавдии, видимо тебя смутил ее малый рост, вот ты и повязала ей пионерский галстук и велела идти с тобой кататься на велосипеде. Она ответила, что не может, тогда ты поинтересовалась, сколько ей лет. Клавдия ответила, что уже за шестьдесят, а ты очень удивленно захлопала ресницами и выдала: «Больше шестидесяти, и ты не выросла? Сколько же мне тогда ждать-то?» С тех пор к моей соседке и прилепилось «Клава-пионерка», она сама всей деревне о том случае и рассказала.
– Мне прямо как-то и неудобно, – сказала Светлана и строго посмотрела на едва сдерживающего смех Митьку. – Так, хорошо с вами, но мне на работу нужно. Сейчас заскочу к себе и, если посчитаешь нужным, подвезу тебя, бабуля, куда скажешь. Еще, Мить, попрошу Арсения в ближайшее время перетащить этот объект, – Светлана кивнула на памятник, – в мою квартиру. Куда ж деваться.
Именно эта фраза «Куда же деваться» вертелась в голове у девушки, когда они вечером вместе с Арсением ехали в дом Ивановых. Обоюдно решили не расстраивать ни Олега Георгиевича, ни Аркадия Петровича, тем более что уже вернувшаяся из поездки в монастырь Людмила Михайловна, со слов Арсения, собиралась с ответным визитом к друзьям молодости с ярким желанием.
Пока Светлана с Арсением были в машине вдвоем, девушка пересказала разговор с бабой Зоей. Арсений ответил, что уже отправил целую бригаду на подготовку усадьбы к торжеству, а по поводу отъезда Петра Игнатьевича только красноречиво вздохнул.
– Знаешь, Сень, я пообещала завтра помочь бабушке с выбором платья. Она в последнее время ведет себя как маленькая девочка.
– Зоя Алексеевна – маленькая девочка? Ну да, ну да, вот уж, а шваброй меня не так давно лупила совсем как взрослая.
Аркадий Петрович и Людмила Михайловна уже ждали Арсения со Светланой у подъезда своего дома. Мать Арсения сразу поинтересовалась у Светланы, как та себя чувствует, вспоминая, что, когда сама была беременна, ее сильно мучал токсикоз. Отец Арсения вел себя настолько спокойно, что Светлане даже стало казаться, будто его больше так сильно не беспокоит судьба манускрипта.
Олег Георгиевич встретил гостей в приподнятом настроении. Светлана выслушала в свой адрес целый поток комплиментов. Отец Стеллы даже заявил, что ее работа над ландшафтным дизайном их участка достойна выставки в Челси. Аркадий Петрович переглядывался с Людмилой Михайловной, явно не понимая, о каком событии говорил их вновь объявившийся друг. Светлане пришлось объяснять им, что ежегодно в Англии, в Челси, проводится выставка садов, где представляются самые современные идеи ландшафтных дизайнеров. Стелла весь вечер не расставалась с дежурной улыбкой на лице и никак не выдала своим поведением эмоций, явно бушевавших в душе. Арсений и Светлана тоже ничем не выдали события вчерашнего вечера. В конце концов, отношение к близким людям и их поступкам – глубоко личное дело.
Когда Светлана заехала за Зоей Алексеевной, та в явном нетерпении поджидала внучку и буквально впрыгнула в машину.
– Еле дождалась! Чего так долго-то? С работы не отпускали?
– Бабушка, добрый день! А приехала я вовремя.
– Ну, наверное, мне виднее. И вообще, не порти настроение, и так еле от твоей мамочки отделалась, загалдела «поеду с вами, поеду с вами», а то я не знаю ее, сейчас оденет меня в чехол и скажет, что это уместно. Короче, пришлось отправить ее заказывать торт.
– А что, мама не на работе?
– Представляешь, отпуск на неделю оформила в связи с моей свадьбой.
– А я и не знала.
– Когда тебе знать-то?
– Бабуль, а ты сообщила Петру Игнатьевичу о месте проведения торжества?
– Эсэмэску написала. Сказала, чтобы приехал ко времени, и предупредила о необходимости выкупа невесты.
– Чего?!
– Чего слышала, ну что, тебе трудно, что ли, организовать продажу бабушки?
– Бабуля – ты чудо! Так что тебе ответил твой будущий супруг?
– Ничего.
– То есть?
– Значит, согласен. Ну ты все-таки позвони Мыке, поясни ей, а то мало ли что.
– Хорошо. Видимо, мне действительно придется это сделать.
В светлом просторном помещении бутика их встретила очень приветливая женщина средних лет.
– Генриетта Львовна, – скромно и одновременно достойно представилась сотрудница.
– Зоя Алексеевна, – весьма горделиво представилась бабушка Светланы.
Будущая жена Петра Игнатьевича держалась, как ей казалось, очень важно – распрямила плечи, вздернула носик и скорчила слегка пренебрежительную гримасу, чем вызвала улыбку внучки.